По возращению девочка сразу отправилась в сад на поиски садовника. Каких усилий ей стоило убедить Олруда поддержать ее план и никому ничего не говорить не хотелось даже вспоминать. Это удалось… Потом она с Амальтом сидела в кабинете Лориэля. Постукивая ножом для бумаг по столу, она задумчиво изучала коллекцию. Почему-то была уверена, что ответ на вопрос о наследстве где-то здесь. В кабинете.
— Как часто ваш отец бывал в кабинете перед смертью?
— Не больше обычного. А обычно, когда он был дома, находился в нем постоянно. Только ночевать уходил в спальню.
Минус. Потом еще и еще. Мысли путались и постоянно возвращались к сегодняшнему плану. В конце концов, девочка извинилась и ушла к себе. Теперь мучилась в комнате.
— Господи, папка, ну почему так? — прошептала она. — Я, наверное, справлюсь со всем этим. Ты не разочаруешься во мне. Обещаю.
Что бы как-то отвлечься, Наташа начала записывать вопросы, которые хотела бы прояснить. Потом снова подошла к окну.
Время! Наконец-то. Девочка накинула просторную, из тёмной материи местную разновидность плаща-дождевика, накидку, прихватила сумку и выскользнула за дверь. Стараясь никому не попадаться на глаза, она спустилась по лестнице черного хода и вышла в парк. Вроде бы ее никто не заметил — вот когда пригодился план дома, который она составляла. В парке она постаралась как можно скорее уйти с дорожек, которые видны из окон. Хотя парк и не освещался, но рисковать все равно не хотелось.
Садовник уже ждал ее у ворот, вроде бы спокойно, но напряжение чувствовалось.
— Госпожа, я все же не уверен в том, что вы затеяли…
— Скажите, Олруд, вы любили своего господина?
— Он был достойным восхищения человеком.
— А вы можете довериться мне?
— Я… я не знаю, госпожа. Господин Горт приказывал оказывать вам любую посильную помощь.
Горт, значит? Наташа вздохнула. Если ее подозрение подтвердиться…
На тропинке раздались шаги, и вскоре у ворот с той стороны остановился человек, закутанный в плащ и в высокой шляпе с большими полями, закрывающими все лицо. На плече он держал лопату.
— Гонс? — недоверчиво спросила девочка.
Маг снял шляпу и чуть тряхнул головой, поправляя волосы.
— К вашим услугам, госпожа. Свою коляску я оставил за поворотом. Полагал, что подъезжать в ней к самим воротам не стоит.
Садовник, тем временем, уже приоткрыл калитку и маг присоединился к компании.
— Я отослал привратника за дополнительными осветителями на ворота. Скоро он уже вернётся. Так что, нам нужно спешить.
— Хорошо, — девочка кивнула. — Олруд, ведите нас.
Садовник уверенно направился в темноту парка. Не смотря на то, что необходимо было соблюдать маскировку, Наташа вынуждена была изредка включать фонарик, иначе рисковала свернуть себе шею, кувыркнувшись через выступающий корень, или лишиться глаза в густых кустах, обступающих тропку, по которой они пробирались. В отличие от садовника она не знала тут каждую травинку. Свой фонарик оказался и у Гонса.
— Мне будет очень трудно объяснить в Совете вторжение в частные владения, — вздохнул он, раздвигая широкие лапы стелющегося колючего кустарника и давая пройти девочке.
— Почему же вы все-таки согласились? Почему пришли по первой моей просьбе?
— Знаете, Наташа… вы же ведь позволили называть вас просто по имени? У меня сложилось впечатление, что вы не из тех, кто просто ради шутки решит затеять нечто подобное. Да еще и будете просить лопату с собой прихватить.
Наташа густо покраснела.
— Простите, — буркнула она.
— Что? — удивился маг. — Это была шутка?
— Нет… я не подумала, что у садовника есть своя лопата.
Маг вдруг хрюкнул и поспешно зажал себе рот, чтобы не расхохотаться.
— Ничего, — выдавил он. — Я постараюсь пережить то, что мне пришлось напрасно нести лопату.
Наконец они пришли на место и остановились около небольшого холмика с камнем. Лучи двух фонариков скрестились на нем. Садовник обошёл холмик:
— Ну вот тут он её и похоронил.
У Наташи вдруг пересохло в горле. Она не отрываясь смотрела на камень, пытаясь справится с собой. Наконец ей это удалось.
— Копайте.
Олруд вздохнул.
— Вы уверены, госпожа?
— Да. Копайте.
Садовник взял лопату у мага и убрал с холмика камень.
— Господину Лориэлю это не понравилось бы.
— Уверяю вас, вашему господину это очень понравилось бы.
— Думаете, что драгоценности там зарыты? — поинтересовался Гонс.
— Нет. Там зарыт Джен — любимый пес Лориэля Гринвера.
— Что?!! Мы откапываем мертвую собаку?!!
— Да. Мы откапываем мертвую собаку. — Наташа умоляюще глянула на мага. — Пожалуйста, Гонс! Прошу вас, не спрашивайте пока ни о чем. Лучше расскажите что-нибудь?
— Рассказать? — маг задумался. — О чем можно рассказать в полночь на кладбище рядом с могилой собаки?
— Ну… э-э… а… да, расскажите, что такое ошон?
— Ошон? Где вы услышали об этом?
— Прочитала в записной книжке у Лориэля. Он писал, что готов отдать все на свете, лишь бы подержать настоящий ошон из Рорнейра.
— Ах, вон что! Да, запросы у Лориэля. Ошон… даже не знаю с чего начать. Это особым образом изготовленный амулет. Вообще, он может быть сделан из чего угодно. Главное не это, хотя материал и имеет значение. Самый лучший будет из опала. Делается он так. Берется опал — чем крупнее, тем лучше, подготавливается по специальной технологии, секрет которой сейчас утерян. Частично восстановить удалось, но имперские ошоны все равно остаются лучшие. После подготовки опал помещается в месте, где пересекаются магические потоки… вы ведь не знаете что это. Магия использует силу, которая окутывает планету. Эта сила распределена не равномерно, а потоками. Вот в местах пересечений и помещают подготовленный опал. А дальше остается только ждать. Камень начинает впитывать магию, он сам становится магией. И чем дольше он находится в этом месте, тем ценнее ошон. Сейчас многие династии магов создают такие закладки и передают их карты из поколения в поколение, чтобы внуки и правнуки могли использовать ошон.
— А для чего он нужен?
— Если ты не маг, понять трудно. Есть много всего в высшей магии, что можно сделать только с помощью ошона. Могущество Рернейской империи основывалось на нем. Они умели делать даже синхронизированные ошоны, чего сделать сейчас никто не может.
— Синхронизированные?
— Это когда на пересечении потоков помещают не один предмет, а несколько. Они должны быть примерно одинаковые по форме и структуре. Как такое устраивали маги империи неизвестно, но накапливали они энергию полностью синхронно. В результате несколько предметов работали как один, что открывало просто потрясающие перспективы для экспериментов. После гибели империи многие охотники сделали себе состояния на поисках тайников с ошоном. В зависимости от возраста и величины один имперский ошон может стоить семьдесят-восемьдесят тысяч. Если же находили синхронизированные ошоны, то цена взлетала на порядок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
