Тем не менее общий итог боев к исходу дня 14 мая в полосе северной группы был положительным, фронт прорыва составил здесь 56 км. Войска, действовавшие в центре группы, продвинулись в глубину обороны врага на 20–25 км. Благоприятно в целом развивалась обстановка и в полосе наступления войск под командованием генералов А.М. Городнянского и Л.В. Бобкина.
Весь день шли упорные бои за Верхний Бишкин и Верхнюю Береку. Вечером сопротивление гарнизонов обоих опорных пунктов было сломлено. Под угрозой полного окружения остатки их бежали на запад. Соединения армии, очистив от противника прилегавшую к этим узлам сопротивления местность, двинулись на Тарановку и к концу дня вышли на рубеж в 35–40 км от южных предместий Харькова.
Командир 6-го кавалерийского корпуса генерал А.А. Носков, дивизии которого продвинулись дальше других частей южной группы, сообщил, что противник, пытаясь прикрыть красноградское направление, ввел в бой еще один полк. Теперь уже конников контратаковали два полка 113-й пехотной дивизии. Но все их атаки были отбиты. Части корпуса овладели районом Казачий Майдан, Росоховатовка, Ново-Львовка, расположенным на удалении 20–25 км от Краснограда.
К исходу дня генерал Бобкин доложил, что 393-я и 270-я дивизии разгромили 454-ю охранную дивизию врага, расширили фронт прорыва в юго-западном направлении, освободили до десятка населенных пунктов и своим правым флангом почти нагнали вырвавшийся вперед 6-й кавкорпус.
По свидетельству самого командующего группой армий «Юг», действия советских войск расценивались как их серьезный успех. «Утром 14 мая, – писал он, – ситуация в полосе 6-й армии характеризовалась тем, что противник прорвался на правом фланге 8-го армейского корпуса и стремился развить успех на Красноград введением в прорыв кавалерии. 454-я охранная дивизия отступила, ее подразделения удерживают отдельные малочисленные позиции. Нашими основными контрударами в районе Волчанска в первой половине дня мы не достигли существенного изменения в обстановке. Возникла необходимость в перегруппировке с тем, чтобы возобновить и усилить удары»[98].
В ночь на 15 мая штаб фронта готовил донесение в Ставку Верховного Главнокомандования, в котором он констатировал успех первых трех дней наступления. Оценивая результаты боев северной ударной группировки с резервами противника, отмечалось, что, несмотря на причиненный двум немецким танковым дивизиям большой урон, они продолжают оставаться серьезным препятствием для советских войск в их наступлении на Харьков. В связи с этим высказывалась просьба о выделении резервов, прежде всего на правое крыло фронта. В оценке обстановки на южном крыле направления штаб вынужден был целиком исходить из тех данных, которые представил Южный фронт.
Утром маршал Тимошенко ознакомился с подготовленным проектом и в основном согласился с его выводами. Он усилил оптимистичность утверждения, что войскам Юго-Западного фронта удалось сорвать встречное наступление противника в районе Харькова.
В послевоенные годы, когда почти все документы немецкого командования, вплоть до отчетных оперативных карт германского генштаба, оказались в руках историков, стало намного легче судить обо всех решениях и действиях нашего командования и штаба направления. Документы показывают, что наступление войск левого крыла Юго-Западного фронта поставило в очень тяжелое положение войска Паулюса на красноградском направлении. По существу, прорыв вызвал у немецкого командования панику. Во всяком случае, командующий группой армий «Юг» фельдмаршал фон Бок именно 14 мая был близок к тому, чтобы отказаться от запланированной наступательной операции. Вот его запись: «14 мая удар наших танков в районе Волчанска, длившийся до вечера, принес лишь небольшой территориальный успех. В целом 6-я армия потеряла 16 артиллерийских батарей. Перед полуднем я позвонил Гальдеру и сообщил, что едва ли после прорыва русских запланированное наступление Клейста наличными силами даст необходимые результаты. Если же Клейста с самого начала ожидает неуспех, то это весьма отрицательно скажется на всех действиях вермахта на Восточном фронте. Я заявил, что отказываюсь один нести ответственность за последствия такого развития событий. Верховное командование само должно принять решение: либо дать нам необходимые наземные и воздушные подкрепления немедленно, либо смириться с полумерами, которые лишь только и можем мы предпринять…
Вскоре позвонил фюрер и сообщил, что перенацеливает на угрожаемые участки 4-й воздушный флот Рихтгофена полностью (до 700 боевых самолетов. – Авт.). С его помощью мы должны сдерживать противника в полосе действий Паулюса, пока Клейст не нанесет удар, а этот последний необходимо максимально ускорить. У меня гора свалилась с плеч, ибо это означало, что фюрер принял всю ответственность на себя»[99].
Утром 15 мая на северном участке, в полосе 21-й армии, обстановка начала осложняться. В район Заборовка, Бочковка, Черемушное из-под Белгорода стали прибывать передовые части 168-й пехотной дивизии. Они с ходу начали контратаковать в направлении Мурома. Почти одновременно 3-я и 23-я немецкие танковые дивизии и до трех полков пехоты нанесли удар в северо-восточном направлении. Из района Борщевая, Черкасские Тишки до 80 танков и пехота атаковали наши позиции в районе Петровское и продвинулись на 3–5 км к востоку от этого села. Еще одна группа в составе нескольких батальонов и сорока танков двинулась из окрестностей деревни Непокрытая в направлении на Терновую, стремясь вклиниться в стык 28-й и 38-й армий с задачей деблокировать окруженный гарнизон Терновой. Главком подтвердил приказ: временно прекратить наступление, закрепиться на достигнутых рубежах для надежного обеспечения фланга ударной группировки. Итак, 15 мая наступательные задачи фактически получили только 21-я армия и две правофланговые дивизии 28-й армии.
Тем временем обстановка продолжала все более обостряться. В 15 часов авиационная разведка сообщила, что над боевыми порядками 38-й армии пролетело девять немецких транспортных самолетов, которые выбросили в окрестностях Терновой парашютный десант численностью до трехсот человек. В то же время противник предпринял попытку форсировать р. Большая Бабка у села Песчаное. Примерно два пехотных батальона с танками атаковали смежные фланги 226-й и 124-й стрелковых дивизий. Главком направления принял ряд мер, чтобы парализовать действия вражеской авиации. А она в этот день была особенно активной – более полутысячи самолето-вылетов.
В этих сложных условиях советские летчики смело вступали в воздушные сражения. Произведя более трехсот самолето-вылетов, они сбили до 30 немецких самолетов. Энергично действовали и наземные войска, особенно противотанковая артиллерия, группы истребителей танков, стрелковые части. В итоге, потеряв в общей сложности несколько батальонов пехоты, более полусотни танков, противник вынужден был прекратить контрудар, а на ряде участков отойти на исходные рубежи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
