Донателла мчалась за ней, полагая, что Дженни хочет просто-напросто скрыться в тумане. Мысль упустить жертву была непереносима, и она стремительно бросилась вперед. Дженни бежала в сторону какого-то слабого свечения; на него Донателла и ориентировалась.
Она уловила движение, потом увидела гибкую тонкую фигурку. Донателла выстрелила на ходу, ни на секунду не останавливаясь, почти наугад. Плотный клубящийся туман — словно чья-то огромная рука перемешивала белесую пелену — на секунду снова расступился. Донателла увидела Дженни, направила на беглянку пистолет, собираясь вторично спустить курок, и тут услышала за спиной голос:
— Бросай оружие!
Она обернулась, вглядываясь в туман. Возле машины стоял Браверманн Шоу с ее винтовкой в руках. Она рассмеялась, глядя на то, как неумело он держит ружье. Ему не удалось бы попасть в нее даже в ясную погоду, без всякого тумана. Она убьет его единственным выстрелом в голову. Это было то, чего Донателле хотелось больше всего на свете. Она развернулась лицом к Шоу и направила ему в лицо дуло пистолета. Она чувствовала, что Иво здесь, рядом с ней, и беззвучно говорила с ним, чтобы он знал — она вот-вот отомстит за него…
— Ты слышала! Брось пистолет, или…
Донателла нажала на курок.
Через несколько секунд Дженни добралась до цели. Но было слишком поздно. Донателла уже выстрелила один раз, промахнувшись совсем ненамного. Туман расступился, и обе женщины увидели друг друга. Дженни не хватило буквально мгновения. Так распорядилась судьба, и теперь она стояла, пытаясь успокоить неровное дыхание, словно это могло помочь ей достойнее встретить неминуемую смерть.
Потом раздался голос Браво, и Донателла обернулась. Дженни быстро упала на четвереньки и ухватилась за разорванный силовой кабель. От него исходили слабый шум, напоминавший отдаленные раскаты сухой грозы или жужжание роя пчел, и неестественное белое свечение. Дженни выпрямилась, закачавшись и чуть не упав, — на нее снова накатила дурнота. Страшно болела голова, сердце болезненно колотилось о ребра. Пошатываясь, она двинулась к Донателле, держа кабель перед собой. Конец кабеля коснулся Донателлы в то мгновение, когда она взводила курок. Она неестественно дернулась, тело выгнула судорога. Пролетев около фута, Донателла упала на землю. В воздухе явственно запахло горелой плотью, и Дженни замутило.
Браво видел, что пуля ушла в сторону, но не догадывался о причине, потеряв Донателлу из вида в водоворотах тумана. Не раздумывая, он бросился вперед, перемахнув через фонарный столб и оставив позади разбитый грузовик.
Дженни стояла над мертвым телом Донателлы. Голова ее была в крови, она тяжело дышала. Браво почувствовал отвратительный запах и хотел спросить, что произошло, но тут увидел кабель, который Дженни до сих пор сжимала левой рукой.
— Дженни, положи его, — тихо сказал он. — Положи кабель на землю, и пойдем отсюда.
Она стояла неподвижно несколько долгих мгновений, а потом подняла на него глаза.
— Дженни… — Браво бросил винтовку и подбежал к ней. Очень осторожно он перехватил кабель одной рукой, а другой разжал по одному ее стиснутые пальцы. Все кончено, пойдем.
Он обнял Дженни и повел в туман, прочь от этого места.
Глава 9
Оказалось, не все было кончено.
— Мне нужно вернуться, — сказала Дженни.
— Вернуться? Куда вернуться?
— Посмотреть на Кавано.
— Дженни, нужно выбираться отсюда. У нас нет времени.
— Всегда есть время, — ответила она, — чтобы попрощаться в последний раз…
Она развернулась и подошла к обочине дороги. Браво последовал за ней.
Тщетно он гадал, что она испытывает, глядя на изуродованное пулями тело Ронни Кавано. Он больше не выглядел лондонским денди, что и говорить.
Через несколько секунд Браво шагнул к ней.
— Дженни, пожалуйста, пойдем. В любой момент сюда может нагрянуть полиция, или по дороге проедет машина, и о нашей с тобой причастности к двум жестоким убийствам узнают случайные свидетели.
Дженни медлила, губы ее беззвучно шевелились. Наконец она кивнула.
— Идем.
Они поспешили к «линкольну». Браво предложил вести машину, и Дженни не стала возражать. Описав неровный полукруг, машина выехала на шоссе и взяла курс на юг. Браво старательно соблюдал все ограничения по скорости. Двухполосное шоссе вскоре расширилось до четырех полос; еще немного, и они выехали на автобан. «Линкольн» был комфортабельной и, самое главное, удобной в управлении машиной. Кавано предусмотрительно оборудовал автомобиль датчиками препятствий, спутниковой связью и системой глобального позиционирования.
Меньше чем через пять миль Браво увидел светящийся знак бензозаправки. Они заехали на стоянку, привели себя в порядок, насколько это было возможно в не слишком чистых уборных, и вернулись, встретившись возле «линкольна». Дженни ухитрилась смыть с себя все следы крови; ее волосы влажно блестели. Браво попросил ее повернуться спиной, мягко подтянул поближе к свету и раздвинул волосы на затылке. Царапина, похоже, была неглубокой, и кровь уже остановилась.
— Болит? — спросил он.
Глаза Дженни вспыхнули, и она отрезала:
— Давай раз и навсегда договоримся. Я тебя защищаю, а не наоборот, это понятно?
Ветерок откинул волосы с ее шеи, обнажив гладкую смуглую кожу и мягко очерченные верхние позвонки. Браво не удержался, обнял ее и крепко прижал к себе, поддавшись неожиданному порыву. Стоило ему отпустить Дженни, как она, ничего не говоря, даже не взглянув на него, забралась в машину.
На подъездах к городу Браво остановил «линкольн» возле круглосуточного придорожного кафе. В этот час все остальные закусочные были уже закрыты. Они прошли к столику в глубине помещения. Отсюда была хорошо видна входная дверь, а зеркальное окно, выходящее прямо на шоссе, обеспечивало превосходный обзор. Он выбрал это место почти инстинктивно, особо не задумываясь. Дженни опустилась на стул и уставилась в окно. По стеклу пробегали отблески света, мелькали призрачные отражения лиц посетителей ночной забегаловки. Браво подождал, но Дженни по-прежнему молчала. Тогда он сделал заказ за них обоих: кофе, яйца всмятку, бекон, пшеничные тосты и порция картошки-фри.
Принесли еду. Дженни, смотревшая невидящими глазами в пустоту, перевела взгляд на столик.
— Я не люблю бекон, — сказала она.
Браво потянулся, подцепил вилкой бекон с ее тарелки и переложил в свою.
— Надеюсь, хотя бы яйца всмятку ты любишь?
Она молча смотрела на него.
— Будешь еще что-нибудь?
— Я люблю картошку.
Браво, не говоря ни слова, ложкой переложил половину картошки-фри на тарелку Дженни и улыбнулся ей, приступая к еде.
Пожилая пара, заплатив по счету, покинула кафе; в дверь вошел мужчина средних лет с огромным колышущимся животом и двинулся к стойке. Присев на высокий стул — сиденье утонуло под необъятными ягодицами — он заказал бифштекс с картошкой. Снаружи, возле входной двери, курила ярко накрашенная девица с копной волос на голове. Одно бедро было зазывно выставлено вперед; черная кожаная мини-юбка практически ничего не прикрывала. Подъехала машина; Браво насторожился. Размалеванная красотка небрежно выкинула сигарету и двинулась на каблуках-шпильках в сторону автомобиля. Дверь открылась, девица привычным движением проскользнула внутрь. Машина тронулась с места. Браво вздохнул с облегчением и вернулся к еде. В кафе, кроме них, сидело еще человек шесть, но никто из них не обращал на соседей ни малейшего внимания.
— Дженни, давай поговорим, — предложил Браво — спустя какое-то время.
Молчание. Дженни продолжала тщательно, совершенно механически пережевывать пищу. Казалось, никакого вкуса она не чувствует. Будто заливает топливо в двигатель, постольку, поскольку это необходимо. Взгляд был устремлен не на Браво, не на тарелку с едой, — на кого-то или на что-то, чего ему не дано было увидеть.
Он собрал с тарелки последние крошки. Внезапно Дженни произнесла:
— Плохо, что мы его не похоронили.
— Полагаешь, это было бы очень умно?
— А ты большой специалист в таких вопросах, да? — Словно только что увидев содержимое своей тарелки, она бросила вилку на стол и брезгливо отодвинула еду. — Эту картошку, судя по вкусу, поджарили неделю назад.
— Дженни, нам обязательно нужно ругаться?
Она молча смотрела на него.
— Мне жаль, что Кавано погиб. Я даже не представляю, что этот человек для тебя значил, но…
— Ты просто идиот, Браво, — с неожиданной силой сказала Дженни. — Полагаешь, немного подумал и обо всем догадался? Ничего, совершенно ничего ты не понимаешь!
Снова между ними повисла тягостная тишина. Оба, казалось, ощетинились, приготовившись отражать взаимные нападки. Потом Браво протянул Дженни руку ладонью вверх.
