прижался к ней.
- Можешь снять халат, - шепотом сказала она.
- Могу, - кивнул он.
- Не сейчас, вечером.
- А сейчас?
- А сейчас завтракать… Знаешь, я так легко проснулась! - сама собой восхитилась она.
- Знаю.
- Столько нового в себе открыла.
- Хорошего?
- Это ты у меня неисправим, а я могу быть паинькой.
- Неисправим.
- Допрашивать меня будешь?
- Мы же договорились, вечером.
- Допрашивать вечером… Аж мурашки по коже! - Ева вздрогнула и, оттолкнув Артема, сняла сковороду с плиты.
Как и в прошлый раз, довольствоваться пришлось английским завтраком: яичница, колбаски, зелень, черри. Но сегодня завтрак приготовила Ева.
- Думаешь, приготовить яичницу просто? - с самым серьезным видом спросила она.
- Не думаю, - ответил Артем.
- Знаешь, какую вкусную яичницу готовит мама?… Она все очень вкусно готовит.
- Не сомневаюсь.
- Ты ей понравился.
- Взаимно.
- А на Виталика наплевать… В нашей семье все решает мама. А она за тебя!…
- За меня?… Я так понимаю, ваша семья уже обсуждала вопрос относительно меня, - задумался Артем.
- Ну, ты же меня бросил! - Ева глянула на него сердито, с обидой и укором.
- Ты должна меня понять.
- Не понимаю!… Если любишь женщину, все равно, какая она, плохая или хорошая.
- Сначала нужно влюбиться.
- Если ты еще раз меня бросишь, я не знаю… - Ева запнулась, осаживая себя. Но не осадила, - что сделаю с собой!
- Все будет хорошо.
- Я очень этого хочу.
- Я тоже.
Ева обнадеженно улыбнулась, задумалась, мысленно прокручивая в памяти озвученную сцену.
- Тебе уже пора!
- Я знаю.
- Давай не опаздывай… Что-то надоело быть хорошей.
- Не понял.
- Одной хочу побыть!… Разобью что-нибудь!… - Ева выразительно посмотрела на шкаф с посудой. - И, немного подумав, добавила: - На счастье!
Больше она Артема не торопила. Но и не удерживала. А на прощание требовательно посмотрела в глаза.
- Я тебя жду! Смотри не обмани!
- Думаю, на последний сеанс успею.
Артем, помнится, уже предлагал Еве последний сеанс в ее домашнем кинотеатре - с многоместным залом.
- Куда на последний сеанс?… А-а, в кино!
- Возьмешь пару билетов. На места для поцелуев.
Ева загорелась, взгляд вспыхнул.
- А как же допрос?
- Там и допрошу.
Ева схватила Артема за плечи, заставила повернуться к себе спиной и вытолкала за дверь. Впрочем, он и сам понимал, что нужно уходить. Это же не просто женщина, это секс в чистом виде. От нее невозможно оторваться - ни днем ни ночью. Ради нее Артем готов был забыть о службе. Но не о своем профессиональном долге.
Глава 9
Ладонь с растопыренными пальцами медленно качнулась перед глазами.
- Макс, просыпайся!
Люба улыбалась, зубы у нее белые, взгляд ясный, а какая грудь видна в декольте. Только сейчас Макс оценил, какое на Любе платье. Нет, желания даже не возникло. Люба для них если не мать, то как минимум сестра милосердия. Или сестра-хозяйка.
- А что это такое? - спросил он, растопырив пальцы правой руки.
- Говорю же, просыпайся!
- А я думал, ты со мной поздоровалась.
- Здравствуй, Макс!
- И предупредила об опасности. На дороге.
Дальнобойщики между собой так здороваются и о гаишниках на дороге предупреждают. Не всегда, не везде и не только дальнобойщики.
- Какая дорога, Макс?
- Стасов спит?
- Ты об этой дороге, - нахмурилась Люба.
- «Ниву» там сейчас ищут. Те самые гаишники! - Максим снова растопырил пальцы.
- И что?
Зазвонил мобильник, Максим ответил:
- Здравия желаю, Артем Иванович!
- Ты еще дома? - спросил Малахов.
- Теорию относительности осмысливаю. Вот вроде лежу на диване, а на самом деле еду на службу. Стрелка спидометра зашкаливает.
- Давай стрелку спидометра на Астрахань разворачивай. Гаишники «Ниву» нашли, в Ерике тебя ждут.
- В каком ерике, их там много.
- Поселок Ерик, давай туда! Наряд я уже отправил, там встретитесь.
- Думаю.
- Что ты думаешь?
- Как совместить очевидное с невероятным. Как вы думаете, диван в мой «Форд» поместится?
- Ты уже поехал? Ну, давай! Жду звонка!
В трубке послышались короткие гудки, Максим отключил телефон.
- Макс, вставай! - улыбалась Люба.
- Невероятное становится очевидным!
- Что?
- Знаки, Люба! Знаки!… Я умею читать знаки!
Действительно, сначала знак подал ему Кравченко, со щелчком открыв дверь. Теперь вот Люба. Только махнула рукой перед глазами, и вот тебе пожалуйста, гаишники, дорога. А главное, пропавшая «Нива».
- Чайку? - спросила Люба.
- И пирожков! В дорогу!
- А что там, куда дорога?
- «Ниву» нашли!
- Ту самую?! А можно с тобой?
- Ну, мне бы только пирожков, булочки можешь оставить дома, - скользнув глазами по вырезу домашнего платья, Максим кашлянул в кулак.
- А я переоденусь!
- А что я скажу Стасову?
- Так спит Егор! Рука у него всю ночь болела, я укол ему сделала… Я сейчас!
Люба только со стороны выглядела пышной, тяжеловесной, на самом деле она летала по дому, как пушинка на реактивной тяге. Максим и машину завести не успел, а она уже спешила к нему, куртка на ней теплая, джинсы - и все в стиле милитари. Как будто на рыбалку собралась. И термос у нее, и тормозок с пирожками - все как положено.
- Секс-бомба! - выехав за ворота, тихо сказал он.
- Что?! - и польщенно, и с возмущением глянула на него Люба.
- «Нива», говорю, может быть заминирована. Близко не подходи!
- Тю на тебя! Балабол!
Поселок Ерик находился всего в тридцати километрах от города, трасса незагруженная, добрались быстро. И даже обогнали по пути «уазик» с группой, которую выслал к «Ниве» Малахов.
«Десятка» дорожно-постовой службы стояла у въезда в поселок. Молоденький лейтенант ежился на ветру, перетаптываясь с ноги на ногу. Куртка теплая, непромокаемая, а он все равно замерз. Может, потому, что чахлый на вид. Высокий, костлявый, остроносый.
- У тебя что, печка не работает? - спросил Максим, указав на машину.
- Так вас жду! Начальник сказал сигнализировать! - Инспектор хлопнул себя по рукаву со светоотражателями на нем.
- Так и будешь дальше отсвечивать? Или «Ниву» покажешь?
- Да тут недалеко!… - Лейтенант махнул в сторону реки.
Он уже
