Все были приятно удивлены ее неожиданным визитом, но не смогли скрыть некоторого беспокойства.
— Я пришла совсем ненадолго. Мои дела не закончены; и мне придется оставить у вас сына еще на некоторое время.
Ниоба увидела облегчение на лицах, и это ее порадовало. Эти милые люди и в самом деле не хотели расставаться с малышом, и дело тут было совсем не в тех деньгах, которые они получали. Да, здесь вполне подходящее место для ее сына.
Ниоба подняла мальчика на руки, поцеловала, а затем поставила на пол. Вскоре он уже играл со своим кузеном Пейсом.
— Черный дуб просто поразителен, — заметила мать Пейса. — Дриада спускается с него, чтобы повозиться с малышом, когда мы отходим в сторонку.
Они выполнили ее просьбу! Что ж, хотя бы дриада не лишена общения со своим любимцем.
— Она преподает ему волшебство, — сказала Ниоба и подмигнула.
— Если он сможет чему-нибудь научиться, то станет прекрасным волшебником! — сказал отец Пейса.
Да, Ниоба поняла, что поступила правильно. Потеря ребенка причинила боль, но она сумеет к ней привыкнуть, как и к отношениям с Хроносом. Теперь у нее новые проблемы и обязательства. Даже тело перестало быть ее собственностью, оно принадлежит Судьбе, как если бы родилось из субстанции Пустоты.
Однако она не существо из Пустоты! Ей предстоит прожить новую жизнь — хорошо бы, лучше прежней.
6. ГЕНЕАЛОГИЯ
Теперь, когда Ниоба немного успокоилась, ее жизнь вошла в свою колею. Они спали по очереди, по шесть или восемь часов, распределяя время таким образом, что одна доминировала — иными словами, обладала телом, — другая бодрствовала, составляя ей компанию, а третье отдыхала или спала. Сначала сон, потом бодрствование, а следом переход в доминирующее состояние, чтобы полностью контролировать ситуацию, когда приходит твоя очередь. Таким образом, Ниоба-Клото спала, далее составляла компанию Атропос, когда та владела телом, а потом становилась главной, с ней вместе бодрствовала Лахесис, а Атропос отдыхала. Иногда они менялись, порой срочные дела или какие-нибудь особые обстоятельства вынуждали всех троих действовать одновременно или, наоборот, вместе ложиться спать. Но, как правило, такое случалось нечасто.
Ниобе нравились Лахесис и Атропос. Они много разговаривали, сравнивали свои впечатления по поводу того, с чем им приходилось сталкиваться. Лахесис и Атропос подслушивали во время первого свидания Ниобы с Хроносом, но для них это переживание оказалось так же в новинку, как и для нее. Они не подталкивали Ниобу к принятию нужного решения; у них не было любовной связи с Хроносом. Очевидно, направляясь в сторону их прошлого, он не проявил никакого интереса к незнакомой ему новенькой Клото.
— Тело — это всего лишь тело, — философски заметила Лахесис, когда Ниоба принялась прясть Нити Жизни из вещества, которое она добыла в Пустоте. — Ты молода, тебе кажется, будто для каждой женщины есть только один мужчина, и наоборот, но в жизни всякое случается. Мы, аспекты Судьбы, вынуждены забыть о романтике и стать более прагматичными.
— Да, — грустно согласилась Ниоба, — Хронос хороший человек. Но я никогда не разлюблю Седрика.
— Первая любовь всегда самая сильная, — согласилась Лахесис. — Я помню…
И она рассказала о своей первой любви, которая была не такой непосредственной, как у Ниобы, однако отличалась остротой и глубиной переживаний; теперь Ниоба знала, что Лахесис все понимает. Мужчины склонны оценивать отношения с физической точки зрения, в то время как женщин больше занимает эмоциональный аспект; мужчины видят только тела и действия, а женщины — характеры и чувства. Все трое единодушно согласились с тем, что женский подход более разумен, но и в мужском есть свои преимущества, и оба могут вполне успешно взаимодействовать.
До некоторой степени они умели выполнять работу друг друга. Обычно — но не всегда — Ниоба спала, пока Лахесис работала, и бодрствовала, когда Атропос приступала к своим обязанностям. Не всякий раз нить обрезалась в конце земного существования человека; ведь имелась еще и отправная точка. Поэтому, после того как Лахесис анализировала, измеряла и помечала каждую потенциальную жизнь, Атропос брала кусок бесконечной нити, которую пряла Клото, а потом закрепляла ее на Гобелене. В начале нити было зачатие ребенка; ее привязывали к нитям родителей, а затем она устремлялась в свой собственный путь. Физические, умственные и эмоциональные качества определялись наследственностью и тем, насколько точно соединены нити, а на дальнейшее развитие существенно влияло окружение. Но за странные совпадения, случающиеся у всякого, отвечала Судьба. Отдельные, казалось бы, блестяще начавшиеся жизни были обречены на разочарование и неудачи, в то время как внешне слабые нити ждало великое будущее. Лахесис планировала их расположение, никогда не забывая о красоте общей картины. Порой ей приходилось вплетать в Гобелен совсем короткие нити — ребенок умирал в детстве. Ее это огорчало, но она ничего не могла изменить, поскольку загруженность в одном районе приводила к тому, что страдал весь Гобелен в целом, и тогда гибли невинные люди, если в ключевом месте не исправлялась ошибка. Нелегко объяснить простому смертному, почему он должен переживать боль и испытывать мучения, поскольку проблемы, с которыми сталкивалась Судьба, не лежат на поверхности и устранить их можно несколькими разными способами. Лахесис надлежало выбрать правильное решение.
По правде говоря, Лахесис не имела никакого отношения к преждевременной смерти Седрика. Сатана умудрился растянуть ткань Гобелена таким образом, что, только перерезав определенную нить, удалось бы исправить зло — этой нитью являлась жизнь Ниобы, пока Седрик не пожертвовал ради нее собой. Лахесис все еще приводила в порядок пострадавший в результате Гобелен; поверхность кое-где топорщилась, и Атропос пришлось отсечь несколько дополнительных нитей, а вместо них ввести парочку новых.
Ниоба разглядывала рисунок и видела места, которые нуждались в ремонте. Теперь она понимала, какая трудная у Судьбы задача. Судьба не была всесильной или капризной; она всего лишь делала то, что не до конца понятно простому человеку. Все равно как если бы солдат вдруг вышел из строя и потребовал у генерала объяснений.
Постепенно размеренное и достаточно однообразное существование в роли аспекта Судьбы стало тяготить Ниобу, хотя ей нравилось общаться с другими воплощениями, включая Сатану. Ниоба не полюбила Хроноса, но он испытывал такую благодарность за определенные услуги, которые она ему оказывала, что Ниоба тоже начала получать от них удовольствие. Порой ей — точнее, Лахесис
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});