- Нет. Не поранился. Просто в таких случаях нужно советоваться со мной!
- В следующий раз обязательно посоветуюсь.
- В какой еще следующий раз?
- Я обещал Матвею, что приеду и мы еще поиграем. И я выполню свое обещание.
Ничего себе заявление...
- А меня ты не хочешь спросить?
- А при чем тут ты? Я дружу с Матвеем, а не с тобой. Мы с ним друганы не разлей вода.
Я снова проглатываю язык от удивления. И от наглости Кира.
- Как у него дела вообще? - продолжает он.
- Хорошо...
- У него же еще нет телефона?
- Рано ему. А что?
- Я бы ему позвонил.
- Зачем?
- Просто поболтать.
- О чем?
- О гоночных машинах. О роботах-трансформерах. О лазерных мечах. У нас много тем для разговоров.
- Зачем тебе все это? - спрашиваю я Кира.
Он лишь пожимает плечами в ответ. Как будто в этом нет ничего особенного. Как будто это совершенно нормально - дружить с чужими детьми.
Вот только Матвей ему не чужой. Роднее некуда…
Но Кир же об этом не знает!
- А твои друзья все такие же, - Кир снова внезапно меняет тему.
- Какие? - спрашиваю я рассеянно.
- Веселые. Даже завидно. Я так не умею...
- Понимаю. Я тоже не помню, когда в последний раз весело отрывалась. И сегодня не получилось.
- Почему?
Я пожимаю плечами.
- У меня теперь совсем другая жизнь.
- И у меня, - эхом повторяет Кир.
- А какая у тебя жизнь? - спрашиваю я.
- Работа. Очень-очень много работы. Эти три года я пахал, как раб на галерах.
- Главное - не зря пахал. Достиг, чего хотел.
- Это да…
Кир почему-то вздыхает. Хотя, вроде бы, должен радостно улыбаться.
А я вспоминаю, что все мои друзья знают, что он отец Матвея. У меня же больше никаких мужчин не было. Они думают, что я считаю его козлом, потому что он меня бросил.
А это я его бросила!
Блин, если он когда-нибудь где-нибудь с ними встретится… А это вполне возможно, как показал сегодняшний вечер. Москва не такая уж большая.
Так вот - кто-то может ляпнуть ему про Матвея.
И это будет неправильно. Он должен узнать от меня. Я должна сказать ему. Зря я наврала про день рождения… Это было очень глупо.
- Заскочим на заправку? - спрашивает Кир. - Я сегодня ездил… Много ездил. А заправиться забыл.
- Да, конечно, - киваю я.
Он сворачивает на заправку и тормозит у колонки. Тянется к бардачку. Его ладонь на мгновение касается моего колена. Случайно.
Случайно ли?
Или так и было задумано, чтобы меня пронзила дрожь от его прикосновения… Чтобы горячая волна пробежала по всему телу, от корней волос, до кончиков пальцев...
У меня три года не было мужчины. И главным мужчиной моей жизни всегда был Кир. Именно он разбудил во мне чувственность. Которая три года спала. А сейчас, внезапно и очень некстати, просыпается...
И я боюсь, что Кир заметил мою дрожь. Не зря же еще раз как будто случайно меня коснулся...
Он уходит на заправку.
А меня бросает то в жар, то в холод от волнения.
Наверное, все-таки надо сказать ему. Точно, надо. Я не имею право скрывать…
Как бы я ни была на него обижена, он - отец моего сына.
И, похоже, он это как-то чувствует. Его тянет к Матвею. Хотя он сам не знает, почему… Это так странно. И так трогательно…
У меня даже слезы на глаза наворачиваются.
Сейчас, он вернется, и я…
И тут телефон Кира, лежащий на панели, пищит. Экран загорается и сразу гаснет. Но я успеваю прочитать сообщение: “Зайчик, ты же обещал сегодня вернуться пораньше. Я и вкусный ужин ждем тебя дома”.
Я замираю на месте. Ведь Кир говорил мне... Или я не так поняла?
Когда он возвращается, я сразу выпаливаю:
- Я тебя уже спрашивала про личную жизнь…
- Угу, - удивленно кивает Кир.
- И ты сказал, что эти три года не был монахом.
- Не был.
- Что это значит вообще?
- Ну… разное.
- Ладно. Я спрошу прямо. У тебя есть девушка? Или жена?
Кир молчит некоторое время. А потом выдает, как-то криво усмехнувшись:
- Я одинокий волк.
Волк? Точно?
Волк, А не подлый трусливый заяц, которого дома ждет зайчиха с ужином? Может, там и зайчата есть…
А он заявляет моим друзьям, что мы снова вместе!
Все эти подарки… Эти якобы случайные встречи… Эти невольные прикосновения к коленям...
Ну и мудак ты, Кир!
30
Кирилл
Что-то изменилось. После того, как мы заехали на заправку. Или, может, раньше. Я не заметил, когда это случилось
Яна стала какой-то другой.
Холодной. Отчужденной. Молчаливой.
Как я ни старался ее разговорить, она лишь хмуро смотрела на дорогу. Может, просто устала? У нее был долгий день…
Когда мы подъехали к гостинице, я вышел, чтобы открыть ей дверь. Но она выбралась из машины сама, отвергнув мою руку. Я хотел проводить ее в номер, но ей эта идея не понравилась.
Она посмотрела на меня с убийственной серьезностью и выдала:
- Если ты хочешь дружить с Матвеем - пожалуйста, я мешать не буду. Но если ты
