Я неверной походкой подошел к убитому послушником пауку, наклонившись, с усилием вырвал застрявший в сочленении костей меч и устало вернул его в ножны.
Смертоносное создание превратилось в груду переломанных костей, в которой с трудом угадывались очертания смятого черепа. Если такое сотворил мальчишка-послушник, что сможет сделать отец Флатис? Задумчиво поцокав языком, я решил оставить это на потом. А сейчас можно праздновать пусть маленькую, но все же победу.
Все кончено. Враг уничтожен, а мы остались живы, и, кажется, обошлось без серьезных ранений.
Мой взгляд привлекло неясное движение рядом с большим домом. Один из шурдов был еще жив, но ненадолго — с торчащим из груди древком стрелы долго не проживешь. Тот, в кого выпустил стрелу веснушчатый охотник в самом начале боя. Стрела пронзила шурда насквозь и, словно крысу, пришпилила к сложенной из бревен стене. Из уголков рта на грудь стекали пузырящиеся струйки крови. Пробито легкое.
Подойдя поближе, я достал меч из ножен, намереваясь прервать мучения корчащегося шурда — не из жалости, а из опасения, что эта тварь может оказаться гораздо более живучей, чем кажется. Увидев мое приближение, шурд прекратил попытки встать и поднял на меня черные глаза. Наши взгляды встретились. Глаза шурда были пусты — ни ненависти, ни страха перед смертью… ничего. Пустота.
Правая его рука с трудом поползла к висящей на поясе трубке, но остановившись на полпути, бессильно упала на землю. Челюсть задрожала, и, к моему крайнему удивлению, шурд заговорил:
— Радуйссся человечишшшка… — хрипя, вместе с кровавыми пузырями выдохнул шурд. — Радуйссся, пока можешшшь… ссскоро, очень… ссскоро опуссстится первый сссснег, проссснутся сссгарххи и тогда… тогда… вас всссехх ждет сссмерть…
Его голова последний раз судорожно дернулась, пятки взбили пыль, и он затих, теперь уже навсегда.
— Не пугай, мы и так пуганые, — бросил я трупу и, отвернувшись, зашагал к ожидающим меня людям.
Нам предстояло сделать много дел. Достаточно неприятных.
Над головами раздавалось оглушительное карканье разочарованных ворон, которые уже сообразили, что попировать им не суждено.
До наступления темноты мы многое успели сделать.
Все останки жителей злосчастной деревушки перенесли в ближайший дом — он послужит погребальным костром. Общая могила.
Мы насчитали не менее тридцати тел — вернее, того, что от них осталось, — старики и совсем маленькие дети. Логично — в первую очередь умертвили самых слабых, которые заведомо не смогут преодолеть долгую дорогу. Молодых и сильных угнали с собой, ведя под конвоем из костяных пауков и поводыря.
Я бы многое отдал, чтобы узнать, куда именно и для чего увели несчастных людей. Какая судьба им уготована? Скормят своим детенышам? Сделают рабами? Пустят на сырье для изготовления следующего костяного паука?
Кто знает… но более ужасной судьбы, чем попасть живым в лапы шурдов, я представить не мог.
Мою душу согревало лишь то, что мы прикончили нескольких из этих пожирателей человеческой плоти. Вспомнив, с каким аппетитом шурд наслаждался человечиной, я зябко передернул плечами. Твари.
Порывы ветра усилились, в воздухе повис запах дождя. Дождь мог спутать наши планы — мокрая древесина горит крайне неохотно, и я решил поторопиться с проведением похоронного обряда.
Пришедший в себя, но еще слабо стоящий на ногах Стефий прочел заупокойную молитву, я с тревогой отметил мертвенно бледное лицо и слабый голос. По окончании молитвы охотники подожгли дом сразу с четырех сторон. Пламя радостно вгрызлось в сухое дерево и вскоре охватило всю постройку.
Стефий продолжал читать молитвы прерывающимся голосом, из глаз катились слезы. Для юного возраста слишком много испытаний, боюсь, как бы юный послушник не сломался.
Я порадовался, что сейчас темно, — столб дыма в дневное время виден издалека и может привлечь нежелательное внимание. Перед уходом отсюда я планировал сжечь все дотла — скотину постигла участь хозяев. Коровники, хлева, курятники — шурды не пропустили ни одного живого существа и превратили деревню в один огромный могильник.
Уже в темноте мы устроились на ночлег на чердаке пустого дома около частокола — если что, то всегда успеем перемахнуть через него, а там и до леса рукой подать. Еще одна причина — никто из нас не смог бы заснуть рядом с густо залитой кровью площадью.
В моем усталом мозгу билась только одна мысль — во имя Создателя, на что рассчитывали эти безумцы?! Невысокий деревянный частокол, хлипкие ворота, неправильная планировка деревни, всего две наблюдательные вышки…. Таких недостатков я мог перечислить еще с десяток! Как они собирались отбивать нападение шурдов?
И еще немало странностей.
Почему мы не нашли следов боя?
Почему кровь и останки только на площади?
Почему настолько маленький отряд шурдов с такой потрясающей легкостью захватил деревню?
Ни на один их этих вопросов я не находил ответа. Все неправильно.
Завтра. Завтра мы должны двинуться обратно к дому. Устало вытянувшись, я закрыл глаза и мгновенно провалился в черную бездну сна.
* * *
Как мы и предполагали, ночью начался дождь. Ливень обрушился на деревню, смыв следы побоища и затушив все еще курящееся дымом пепелище погребального костра.
За прошедшие сутки зловоние от гниющих туш животных усилилось в несколько раз, и я сильно опасался, что оно привлечет новые напасти. Кто знает, что за твари обитают в глубине лесов Диких Земель?
Следовало поторопиться.
Об останках жителей мы уже позаботились и теперь занимались куда более важным, хоть и достаточно неприятным делом — мародерством. Благо шурды не позарились на имущество деревни, и все досталось нам. С рассветом мы разделились на две группы и принялись потрошить дворы, выискивая необходимые для нашего выживания вещи.
Глазами мы жадно ощупывали полки и ласкали закрытые крышки сундуков.
Никогда бы не подумал, что вечно мрачный здоровяк Рикар будет радостно улыбаться, найдя полдюжины мечей — достаточно скверно выкованных и неухоженных, но для него это не имело значения. Стефий где-то откопал кипу потрепанных книжек и, забыв обо всем на свете, зарылся в них с головой. Литас с ног до головы увешался ножами всевозможных форм и размеров — от тесака для рубки мяса до украшенного гравировкой кинжала — и, судя по всему, не собирался с ними расставаться.
Да и себя самого я сдерживал с превеликим трудом.
У меня была более важная задача — я искал пропавшего сингериса. После вчерашнего боя пес словно испарился. На зов он не откликался. То, что собака пережила скоротечный бой, я знал совершенно точно — мои люди видели, как сингерис целеустремленно помчался в глубь деревни. Сначала я не волновался, ожидая, что пес убедится в смерти бывших хозяев и вернется, но этого не произошло. Наступило утро следующего дня, а собака не появилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
