Ударили барабаны – упорной дробью, в которую вплелся визг офицерских рожков: «Forward! Marsh on!». (Игорь отметил, что на трибунах кое-где прошло взволнованно-испуганное движение, и усмехнулся – ага! Кто-то услыхал знакомую страшную музычку – вот такой визг, перекличка рожков с флангов на центр – и волна техники и похожих на киберов солдат затапливает позиции Чужих… Ну, молодцы братья по планете!) Но голоса перекрыли музыку, сделав ее фоном…
There’s a whisper down the field where the yearhas shot her yield,And the ricks stand grey to the sun,Singing: «Over then, come over, for the bee has quitthe clover,And your English summer’s done».
Бык хрипло, жутко взревел, метнулся на мальчишек, целясь поддеть рогом. Они прянули в стороны, а овчарки, порскнув вбок-назад, атаковали зверя сзади…
You have heard the beat of the off-shore wind,And the thresh of the deep-sea rain;You have heard the song – how long! how long?Pull out on the trail again!..
…Бык умирал, хрипя. Две раны – под лопатками – были смертельны. Но один из мальчишек – второй сдерживал ревущих с пеной на клыках псов – прыгнул, рванул за рог – и в пыль свистнула тугая струя крови из-под резко и глубоко пересекшего могучую черную шею ножа.
Ha’ done with the Tents of Shem, dear lass,We’ve seen the seasons through,And it’s time to turn on the old trail, our own trail,the out trail,Pull out, pull out, on the Long Trail – the trail thatis always new[14].
Зрители не успели ни опомниться, ни выразить впечатление. На мгновенно изменившуюся площадку под плавные, льющиеся медленными волнами звуки «Вдоль по улице метелица метет…» поплыли одна за другой девушки из «Березки» – одинаковые в своей непривычной и невиданной тут неприступной красоте, недвижные и в то же время чудесным образом передвигающиеся. Игорь уже слышал, что видевшие репетиции чиновники-мьюри спорили: это андроиды или танцовщицы стоят на невидимых под длинными нарядами робоплатформах? Девушки смеялись до слез, когда эти слухи дошли до них. Это был слух еще из безобидных – куда интересней было заявление про ампутацию ног и замену на спецпротезы…
– Черт, я сегодня все время все забываю! – выругался Игорь. – Меня местные ребята ждут! Дойдешь до Андрея Даниловича один?!
– Дойду, – кивнул Андрей. – Потом меня познакомишь со своими приятелями?
– Да сколько угодно, – Игорь хлопнул его по плечу и зашагал через толпу, высматривая Вайми и других. На сцене между тем уже смешались мужской и женский хороводы – они сплетались и выгибались кольцами и овалами под древнее заклинание-песню:
– …Ой, Ладо, Ладо,Ладо, мати, ЛадоСлавослови, мати,Весну закликати…Зиму провожати,Ой, Ладо, Ладо,Мерю провожати.Леля да ПолеляОй, да пили водуВо великой СваргеПили – лили водуОй, да лили воду,Славу пели Роду,Ой, да славу пелиДиду, дубу, снопу…
– Ну куда ты делся?! – сердито спросил Вайми, облизывая пальцы от сладкой ваты. Остальные юные мьюри еще вовсю ее лопали. И тут же без обиды и всякого перехода сказал: – Отличные у вас артисты!
– Это не артисты, – улыбнулся Игорь, снимая фуражку и обмахиваясь ею.
– Как не артисты? – не понял Вайми.
– Ну так, не артисты. У нас нет такой профессии, я и знаю-то про нее потому, что на истории говорили, ну, на уроках. У нас каждый человек что-то такое делает – танцует, поет, картины рисует… Кто-то лучше, кто-то хуже. Но это не работа, это отдых скорей. Андрей, например – ну, тот мальчишка с конем – учится, как и я, в Лицее. Вообще он хочет стать зоопсихологом.
– Врешь, – недоверчиво сказал один из парней. Игорь пожал плечами:
– Да зачем мне?
– А как же собирали ансамбль? – спросила девушка.
– Да просто. Пригласили всех желающих пройти отбор по месту жительства. Потом отобрали по уездам, потом – по губерниям, потом – по Империи. А из них еще раз – самых лучших. Вот и все. Быстро, просто, честно, никому не обидно.
– А как же вы без артистов живете?! – почти возмутилась та же девушка. Игорь усмехнулся:
– А зачем они?
– Ну… развлекать… – смешалась девушка. Как видно, этот вопрос не приходил ей в голову.
– Человек, которого нужно развлекать, – это почти животное, – серьезно ответил мальчик. – Даже хуже животного – у животного времени на такие глупости нет. А если человек тратит свое время на развлекалово… – Игорь покривился очень выразительно.
– Но ведь артисты всегда самые красивые, самые талантливые, самые…
– Да ладно тебе, – поморщился Вайми. – Знаю я, как в эти артисты попадают. Кто задницу или передок быстрей подставит, тот и артист. Его и тянут вверх, как на канатах. Даже если там ни голоса, ни слуха… Ну, так мне отец сказал, а он много чего видел.
– У нас тоже так было, – признался землянин. – Их «звездами» даже называли. Считали элитой, интеллектуальной, культурной там… А на самом деле вы подумайте – элита это ведь или защитники, или изобретатели. Те, кто или создает новое, или не дает разрушить построенное.
– Но ведь, например, композитор – он тоже может написать новую песню, – задумчиво сказал Вайми.
– О чем? – спросил Игорь. – Ну вот о чем он будет писать, если он больше ничего не умеет? Вот так и получаются ваши «песни» про «вродекаклюбовь», их чаще всего такие композиторы и сочиняют. А вот у нас, например, был – очень давно – такой композитор: Агапкин. Он написал «Прощание славянки»… вот! – Игорь пустил с комбраса музыку, и с полминуты все ее слушали.
– Женщины провожают мужчин на войну, – тихо сказала вторая девушка, едва музыка затихла. Игорь хлопнул глазами:
– Точноооо… – Девушка смущенно улыбнулась. – А, ну вот. Он написал, и ее уже сколько веков играют! А он, между прочим, был военный. И просто знал, о чем пишет. Поэтому музыка получилась такая – из души. Если человек «профессионально пишет музыку» – он такого просто никогда не напишет. Не сможет, потому что ему не о чем писать… Что он видел-то?! И лучше уж написать за всю жизнь одну мелодию – но такую! – чем сто, но… простите, как у вас. Или как у нас раньше, – примирительно закончил он.
– А эта песня настоящая? – вдруг спросил Вайми и кивнул в сторону соседней сцены, на которой в окружении ореола скрещивающихся лучей, в ослепительном сиянии – такое рождается в кабине пойманного прожекторами самолета – рослый мужчина в пилотской форме пел, широко расставив ноги, одну из знаменитых песен времен Первой Галактической – «Марш Полярной Звезды»:
Кто умер рабом, тот не жил никогда.Кто истинно жив, никогда не умрет.Мы верим: Великих традиций ЗвездаНа небе полуночи скоро взойдет.
Умершим в удел достаются гробы.Живые наследуют солнечный Трон.И только живых собирает в рядыПолярной Звезды штурмовой легион…
– Настоящая, – кивнул Игорь. – И пилот этот – настоящий… Ну что, пошли? Андрей с вами познакомиться хотел.
9. О мидиях и кроссовках
И все-таки не обошлось без инцидентов.
Правда, произошли они не на территории Ярмарки, а за ее пределами – пользуясь тем, что не было прямого запрета, многие юные земляне шустро сунули носы в город, здраво рассудив, что Ярмарка не сегодня кончится, а если что интересное пропустят – можно посмотреть в записи. Ну а там покатилось-понеслось. Так, Тиудир не смог разойтись с каким-то невероятно толстым джаго в роскошных, расшитых золотом и драгоценными камнями одеждах – тот упорно не желал уступать дорогу, что-то кричал, брызгая слюной и страшно вращая и без того выпученными глазами, и, наконец, полез в драку, размахивая усыпанным драгоценными каменьями кривым кинжалом – после чего Тиудир с чисто немецкой практичностью влепил ему между глаз диск из допотопного кластерника, который носил вместо огнестрела. «Побоялся я с ним, ребята, в поединок вступать, – пояснил он под всеобщий хохот. – Вдруг его блохи на меня перепрыгнут? С ног сшибут и весом задавят, честное слово…»
Андрюшке Ворожееву повезло меньше – на него вдруг набросился какой-то шакалоподобный гуманоид с громадными ушами, поразительно похожий на древнеегипетского бога Анубиса. Эта тварь не имела никакой одежды, кроме собственного черного короткого меха и неприлично большого количества украшений, – но очень умело орудовала коротким мечом и упорно лезла в драку, даже будучи уже изрядно порезанной виброножом – окончательно ее утихомирила, увы, лишь отсеченная метким ударом голова. Никто, ни сам мальчишка, ни даже местная полиция, не смогли объяснить, что подвигло гостя из далеких миров на такую агрессию. Игорь предположил, что это месть какой-то из тех женщин, которых Ворожеев оскорбил отказом служить им игрушкой, но Андрей только отмахнулся – на вменяемую месть этот глупый поединок не тянул, а храброго чужака ему было даже немножко жалко. Мало ли какие могут быть у его народа обычаи и обеты? Андрюшка даже собирался поискать данные по этой расе.
