Все должно быть основано на естественных причинах. Поэтому нам достаточно вспомнить, что эволюция первобытного человека в сторону цивилизованного состояния началась благодаря труду, направленному на удовлетворение потребностей; страдание вынудило его создать средства защиты и борьбы, и из этого постепенно развились ремесла. В ребенке заключена атавистическая потребность в труде, достаточная для преодоления первичных обстоятельств, и для развития этой потребности достаточно помочь ему. Достаточно организовать его труд в определенном месте, поддерживать в нем логическую и законную дисциплину для получения желаемых результатов, и будет достигнуто полное, легкое и здоровое обучение.
Все, что нам остается — это наблюдать за ребенком. Достаточно лишь чуть-чуть пожить жизнью ребенка, чтобы понять, что в нем есть непреодолимое желание к труду. Но сколько же прикладывается усилий, чтобы отвратить его от этого благого намерения! Кто после этого осмелится говорить о пороке и лености? Здоровый человек, здоровый ребенок обладают здоровой потребностью в труде: это доказывает вся история человечества.
Ребенок постепенно оставляет игру, которая является лишь одной из форм труда, врожденным проявлением жажды деятельности, еще не находящей себе должного направления, но рожденной из атавистической склонности к борьбе, унаследованной из первобытного периода человеческой жизни; он оставляет игру, подчиняясь импульсу необходимости, медленно зарождающемуся под влиянием примера: он начинает работать и прикладывать все свои силы к труду.
И тут подключается преподаватель; это незаметное и непрямое вмешательство; его знание жизни помогает ему понять то, что происходит с ребенком, разобраться в его желаниях, помочь ему справиться с его неуверенностью и неосознанностью своей воли; он знает, как дать ему то, что ему нужно; для этого достаточно обратиться к первобытной жизни дикарей.
В этом случае все становится легко, естественно, искренне. Всякое ремесло обладает собственной несгибаемой логикой: оно улучшает труд через применение научных знаний; профессора не должны чересчур задерживаться на несовершенном первобытном труде, на усилиях без знаний, они должны передавать ребенку самые прогрессивные знания самых развитых народов, требуя от него прилагать усилия с применением всех знаний полученных человечеством.
Разумеется, любое ремесло в наши дни, для того чтобы о нем знали и чтобы его применяли, требует интеллектуального труда, знаний, объединяющих в себе результаты обучения, которое в данный момент ограничивается теоретической зубрежкой. По мере прогресса в обучении ребенка, возрастает его потребность в знаниях, в обучении, и тогда важно не подавить ее, а, напротив, облегчить все средства удовлетворения этой потребности, в целях дальнейшего логического обучения, в соответствии с потребностями самого труда, никогда не упуская из вида решающий фактор желания, движущего ребенком.
Бесполезно настаивать на качестве такой работы и на обязательности отличных результатов. При обучении нескольким ремеслам, они смогут приобрести необходимые знания в рамках гораздо более сильного и здорового образования, чем нынешнее образование, состоящее из видимостей.
Куда ведет подобная направленность? Она ведет к тому, что учитель будет искренне советоваться с Природой и, сталкиваясь с трудностями, он будет исследовать, что их вызвало; он доверит Природе дисциплину, которая будет поддерживаться наилучшим образом.
Такая работа над образованием человека неизбежно приведет к формированию более ответственного человечества, которое сохранит всю энергию своей воли, все свое моральное здоровье; постоянно стремясь к новым идеалам. Такое человечество не будет более погрязать в низкой, глупой борьбе за место под солнцем, не будет слепо стремиться лишь к насыщению личных аппетитов, увязая в собственных пороках и лжи. Из грустного, раздраженного и порочного, оно станет любящим, красивым и веселым.
XVII. Закрытие Современной школы
Я подошел к кульминационной точке своей жизни и своих трудов.
Мои враги, коими являются все реакционеры мира, представленные в первую очередь всеми отсталыми реакционерами Барселоны, а во вторую и всей Испании, сочли за свой триумф, когда им удалось втянуть меня в процесс с угрозой смертной казни, очернения памяти и закрытия Современной школы; но их триумф является лишь эпизодом в борьбе практического рационализма против атавистических, традиционалистских пережитков. Тупое упорство, с которым они требуют для меня смертной казни, отступает в трибунале, где моя очевидная невиновность привлекает ко мне симпатии всех либералов, или лучше сказать, всех настоящих прогрессивных сил человечества, а также их внимание к значению и идеалам Современной школы, порождая универсальное движение протеста и восхищения, не утихавшее в течение года, с мая 1906-го по июнь 1907-го, освещенное прессой на всех языках цивилизованного мира того периода в редакторских статьях или в совместных материалах, в описании протестов, конференций и народных выступлений.
Вкратце можно сказать, что самые ярые враги моего дела и дела рабочих, стали его самыми эффективными сотрудниками, облегчившими зарождение интернационального рационализма.
Я признал свою незначительность перед его величием. Движимый неугасимым светом идеалов, я замыслил и воплотил в реальность создание Международной лиги за рациональное обучение детей, в чьих секциях, открытых по всему миру, собрались люди, представляющие собой лучшие плоды мысли и творческой энергии общества. В печатном органе Лиги, брюссельском L'École Renovée, вместе с барселонским Бюллетенем Современной школы и римским журналом La Escuela Laica, публикуются, обсуждаются и распространяются все педагогические новости, призванные очищать науку от всяких нечистых контактов с заблуждением, рассеивать легковерие, добиваться совершенного соответствия между верой и знанием, и уничтожить моральные привилегии эзотерики, зародившиеся в давние времена, когда эзотерика была оставлена плебсу.
Все эти знания, объединенные одним страстным устремлением, должны воплотиться в мощном, сознательном и едином действии, которое придаст будущей революции характер практического применения социологии, без пристрастий или мести, без трагедий террора, или героизма самопожертвований, без стерильных оценок, без слабости иллюзий и страстности, которую затем подкупает реакция, потому что научное и рациональное образование покажет народным массам, как превратить каждую женщину и каждого мужчину в сознательного, ответственного и активного человека, укрепляющего свою волю собственным суждением, владеющего собственными знаниями, навсегда освобожденного от страсти, вдохновленной эксплуатацией чувства чести и традиций, и от шарлатанства всех современных составителей политических программ.
Революция будет в прогрессирующей мере терять свои драматические характеристики и обретать черты устойчивой, стабильной и последовательной эволюции в сторону того рационального общества, к которому стремились революционеры всех времен, и которое с уверенностью предсказывают социологи. Оно предстанет перед взглядом наших потомков, не как иллюзорная мечта утопистов, а как позитивный и заслуженный триумф, состоявшийся благодаря высоко революционной эффективности разума и науки.
Слава, обретенная новшествами в образовании и обучении Современной школы, привлекла внимание всех тех, кто уделяет особое значение образованию, и все они хотят ознакомиться с новой системой.
Существуют отдельные светские школы, как частные, так и поддерживаемые разными обществами, директоры и попечители которых стремятся дать оценку той разнице, которая может существовать между их практическими методами и рационалистическими новшествами. Они постоянно направляли своих представителей или целые комиссии в Современную школу для ознакомления и консультаций со мной. Я каждый раз с удовольствием консультировал их, рассеивал их сомнения и вдохновлял их на нововведения, и уже вскоре они начинали реформировать свои школы, или создавать новые, беря Современную школу за образец. Энтузиазм был велик, в нем содержалась импульсивная сила, способная на крупные свершения, но все они сталкивались с одним серьезным и неизбежным препятствием: им не хватало учителей, и, что еще хуже, у них не было средств для их найма. Перед титулярными профессорами, которых и так было мало, стояли трудности в двух отношениях: в педагогической рутине и в страхе перед будущими последствиями, и лишь немногие из них, представляя собой достойное исключение, решались на эту прогрессивную авантюру из альтруизма и любви к идеалам. Образованная молодежь обоих полов, которая могла посвятить себя делу обучения, стала для нас тем ресурсом, к которому можно было прибегнуть, для того чтобы покрыть этот серьезный дефицит; но кто должен был посвятить их в учителя? где они должны были пройти собственное обучение? Когда ко мне обращались рабочие и политические общества, решившие открыть школу; они обладали хорошим местом, были способны приобрести необходимые материалы, сотрудничали с Библиотекой Современной школы, но когда я спрашивал: есть ли у вас учитель? — они отвечали отрицательно, полагая, что это легко разрешимый вопрос. Тогда, это все равно, что у вас ничего нет, — отвечал я им.
