месте. В бинокль было видно, как перед цепью бегали офицеры, размахивая пистолетам в руках, но цепь как зеленая у Сосновки, так и синяя под Березовкой продолжала стоять без движения.
— Что-то не понятно. Похоже, солдатики отказываются идти на штурм, — с вопросом в голосе прокомментировал Герасим. И тут часть бойцов, как среди синих, так и среди зеленых, стали садиться обратно в машины, и возвращаться к остановке. Другие же, наоборот, закинув за плечи автоматы, пошли к баррикадам, где их радостно встречали партизаны.
— Что это значит, — разглядывая братскую встречу на баррикадах, изумленно спросил Сидор и в это время у него в кармане гимном страны зазвонил телефон.
— Ты где, — раздался через динамик встревоженный голос Челентано.
— В усадьбе, — ответил бодро Сидор.
— Что там у вас происходит, — тем же тоном произнес помощник премьера, — Почему ворота не открываете?
— Кому не открываем, — посмотрев по сторонам, спросил Сидор.
— Там снизу военные пытаются до вас достучаться. «Им срочно надо по видео связаться с центром», — раздраженно произнес Челентано.
— Зачем, — переспросил Сидор.
— У вас там цветная революция в районе началась. А они там сидят и ничего не знают, — с сарказмом ответил Челентано.
— Так что надо делать, — совсем растерялся Сидор.
— Открой ворота. Пусти в дом военных. И включи им экран экстренной связи. «По которому мы вчера общались с премьером», — уставшим голосом произнес Челентано.
— Я не умею его включать, — ответил Сидор.
— Позовешь Герасима. Он знает, как. Все. Жду вас по видеосвязи, — закончил Челентано и отключился.
— Пойдем, барин. Я знаю, как эта видеосвязь работает, — пряча трубу, произнес Герасим и они, взяв стулья стали спускаться вниз к усадьбе.
Открыв ворота, они впустили двух внутрь двух испуганных полковников, синего и зеленого по цвету родов войск. Проведя их в дом, Герасим, повозившись немного с пультом, включи телевизор на стене и на экране сразу появилось изображение Челентано и сидящих с двух строгих генералов, тоже синего и зеленого цвета.
— Доложите обстановку, — строго приказал Челентано полковникам и те почти в один голос сообщили, что среди отправленных на подавление партизанского восстания бойцов, оказалось много местных, призванных из N-ского района, которые, не раздумывая, перешли на сторону восставших. А вернувшиеся назад бойцы, уже отказываются воевать против своих и тоже обещают уйти в лес.
— Какие требования выдвигают партизаны, — насупившись, спросил Челентано.
— Три основных, — доложил зеленый полковник, — Освободить проезд на Сосновку. Разрешить запасаться на зиму дровами из Березовского леса. И. — тут полковник, похлопав по карманам, достал клочок бумаги и прочитал, — Освободить из тюрьмы некого Сидора Сидорова, — и вытерев бумагой пот со лба, добавил виновато, — Кто такой Сидор Сидоров нам пока не известно. Предположительно местный преступный авторитет.
— А ты как в эту историю попал, — с усмешкой спросил Челентано, глядя на Сидора.
— По ошибке, — ответил Сидор, — Им кто-то сказал, что вы специально вчера приезжали, чтобы меня арестовать.
— А ты значит, авторитетом там пользуешься, среди местных, — с искренним удивлением спросил Челентано.
— Да, нет. Просто по-соседски вступились, — пожал плечами Сидор, — Здесь так принято. Еще со времен покойной помещицы Варвары Петровны.
— Про Варвару Петровну потом расскажешь, — остановил его Челентано, — А вот скажи. Ты с местными договориться, сможешь, чтобы они прекратили эту партизанскую деятельность.
— Если с дорогой и лесом добро дадите, чего не договориться-то, — предложил Сидор.
— Подожди немного. Я сейчас с шефом согласую, — сделал рукой знак Челентано. И тут же, на экране, появилась рекламная заставка, каких-то новых, сверх впитывающих женских прокладок. Челентано достаточно долго не выходил на связь, и Сидору с красными от напряжения полковникам еще раз двадцать пришлось посмотреть всю технологию впитывания с самого начала.
— Значит так, — включился экранный Челентано, — Шеф, дает добро. Пусть лес остается этим, как их…
— Березовским, — уточнил Сидор.
— Да, — кивнул Челентано. Братьям Филиным мы другой участок на Дальнем Востоке выделим. — А по поводу трубы, — продолжил он без энтузиазма, — Мы завтра на заседание правительства примем проект о строительстве моста через трубу эту. Здесь придется немного подождать.
— Это как с сосисками будет, я знаю, — усмехнулся Сидор и предложил, — Знаешь, что. Я бы мог здесь на месте договориться с майором Грушей. Он за несколько дней сможет закопал ее в землю и никакого моста не потребуется. А Сосновские бы с ним самогоном рассчитались. И все. Если, конечно, военное командование возражать не будут.
— Мы не возражаем, — сильно вспотев, одновременно ответили оба генерала с экрана.
— Пусть закапывает, — одобрил Челентано.
— Ну, а меня вы уже освободили. Это, что касается третьего требования, — весело закончил Сидор.
— Временно, — покивал головой Челентано, — И вопрос у меня к тебе личного порядка. Все остальные свободны. Полковники, услышав команду, тут же вскинув руки к фуражкам и отдав честь, развернувшись, строевым шагом вышли через дверь, открытую Герасимом.
— Вот объясни мне, пожалуйста, — продолжил после ухода полковников Челентано, — Почему, там, где ты, обязательно эти танки с неграми появляются. Нам тут видео вчерашнее показали.
— Наверное, потому, что в ваших военных академиях здесь пол Африки учится. А в каждом большом городе обязательно танковый завод имеется, — рассудительно отметил Сидор, — Вот от переизбытка они и проявляются везде. Так, что не по адресу претензии.
— Все. Я устал от тебя. Иди, разоружай своих партизан, — махнул рукой Челентано, и экран тут же погас.
…. Березовские и Сосновские мужиками, в тот же день, после встречи с Сидором, вернулись к мирной жизни, а вооруженные формирования гвардейцев с омоновцами покинули город. Майор Груша за неделю отрыл траншею и закопал в нее кусок трубы, восстановив транспортное сообщение Сосновки с N-ском. Березовские мужики бесплатно вернулись в свой лес. Бьерна перевели в недавно построенную новую усадьбу Беломедведева, на берегу реки Итиль. Ну, а в остальном, жизнь в районе, быстро вернулась в свое привычное русло. Кстати, синие лыжи, пропавшие тогда в агентстве у Анжелы, Сидор так и не нашел. Наверное, переехали вместе с Бьерном в Итиль.
Вместо Эпилога.
С тех пор прошло четыре месяца. Сидор, сегодня встав пораньше, совершил пробежку вокруг усадьбы и искупавшись в бассейне для белых медведей, позавтракал яичницей на сале, приготовленной Герасимом и подойдя к платяному шкафу, стал выбирать в чем бы ему сегодня поехать.
— Что же тут выбрать для этого случая, — задумчиво сам у себя спросил он, перебирая вещи на вешалке, где преобладали в основном модные футболки и эксклюзивные джинсы. Наконец он остановился на менее вызывающей белой футболке и синих, тренировочных штанах.
— Как ты думаешь. Это можно одеть на свадьбу, — приложив вещи к себе, спросил он у Герасима, убирающего со стола.
— Жениться, что ли надумал, —
