по тебе видно невооруженным взглядом, что ты дома не ночевала.
– Почему это дома не ночевала? – совершенно искренне возмутилась я. – Дома у себя в городской квартире. А вещи все приличные у деда Сени.
В ответ Елена Васильевна подозрительно прищурилась и со смехом заявила:
– Верю, можешь больше не оправдываться.
Я вспыхнула, но решила держать лицо до конца. Еще не хватало, чтобы пошли слухи, что мы с Васьком встречаемся. Лена, хоть и хорошая девушка, но может не удержать в себе эту сногсшибательную новость. А уж ее пенсионерки разнесут по всему колхозу. И будут полоскать мое доброе имя по поводу и без повода.
– С чего ты вообще могла взять, что он может мне понравиться. Такой тип мужчин не привлекает меня. Старый, страшный, всегда всем недовольный.
– Не такой уж он и старый, – заметила Лена, рассматривая свои ногти.
Решив, что она мне не верит, я пустилась в рассуждения о Васьковой непригодности пуще прежнего, активно жестикулируя свободной рукой.
– Это может тебе бы он и подошел по возрасту. Ты на пару лет постарше меня, – напомнила я. – Характер у Луганского паршивее не придумаешь. Тиран, самодур и козел. Не зря от него жена ушла.
Видимо я увлеклась своей речью и не заметила, как Лена уже давно смотрит не на меня, а чуть выше моего левого плеча.
– И вообще, как представлю, что этот орангутанг руки ко мне свои тянет, противно ста…, – тут-то я осеклась, глядя на расширившиеся от ужаса глаза главбухши.
Накрыло такое неприятное чувство, что влипла я по самые уши. Медленно обернулась и узрела на пороге кабинета Васька. Каменное выражение лица и убийственный взгляд сообщили о том, что мужчина прекрасно слышал всю мою пламенную речь от и до. Я медленно сглотнула, не в силах что-либо вымолвить. Перевела взгляд на застывших за спиной Луганского пенсионерок, которые усердно пытались делать вид, что работают, и обернулась обратно к Лене.
– Елена Васильевна, я, наверное, пошла, – пискнула осипшим голосом. – Работать нужно.
– Евгения Николаевна, я как раз вас разыскиваю, – тут же прошипел Луганский, не сводя с меня взора, который обещал мне скорую расправу, едва мы останемся наедине.
Мгновенно почувствовала, как во рту стало сухо, и язык прилип нёбу, не в силах сказать хоть слово.
– Нужно срочно обсудить положение об оплате труда. Ищу вас по всему офису, а вы тут чай распиваете! – прогремел Васек и перевел взгляд на побледневшую Елену Васильевну. – В рабочее время, между прочим, Елена Васильевна!
Лена не растерялась и холодно ответила на его выпад в ее сторону.
– Что ж нам теперь удавиться и не пить вовсе в рабочее время?!
Луганский ничего не ответил, но казалось, Ленкина реакция завела его еще больше. Мамочки…Чего ж делать-то?
Но Васек все решил за меня:
– Пойдемте, Евгения Николаевна, у меня не так много времени.
С этими словами он стремительно вышел из бухгалтерии. Я, даже не взглянув на Лену, поплелась следом. В коридоре Васек вполне миролюбиво приказал:
– В ваш кабинет.
Угу, мой кабинет самый дальний, а по соседству только юрист, который будет только к вечеру. Значит можно спокойно выяснять отношения. Что-то так не хочется их выяснять. Может смыться по пути, когда пойдем мимо лестницы.
– Дамы вперед, – словно прочитав мои мысли издевательски произнес мужчина.
Горестно вздохнула и медленно пошла впереди. Васек шел следом. Не торопил. Куда ж я теперь денусь.
Как только захлопнулась дверь кабинета, я сразу шмыгнула на свое любимое кресло. Это дало некоторое чувство безопасности. Но ненадолго, потому что Васек быстро, прежде чем я успела хоть как-то среагировать, схватил связку ключей на столе, безошибочно вставил в замок нужный ключ и повернул его. Хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык. Наболталась уже…
– Значит, тиран? – тихо проговорил Луганский, не сводя с меня нехорошего взгляда.
– Истинная правда. Ты ж меня запер, – многозначительно кивнула на дверь.
– Самодур?
– Слегка переборщила, – честно призналась я.
– Старый и страшный?
– Может и не совсем старый, но, ты извини, не красавец точно.
Услышала, как он резко втянул воздух и почти выплюнул:
– Еще и козел?
– Бываешь… иногда. Машину свою помнишь? – ответила я, стараясь смотреть на свои босоножки.
– И характер у меня ужасный?
Теперь я уже посмотрела Ваську в глаза. Он стоял в напряженной позе, скрестив руки на груди без пиджака, в одной рубашке. Глаза горят огнем, губы злобно поджаты.
– Не ангельский точно, – резюмировала я.
Тут Васек пришел в движение. Обошел стол, присел на корточки передо мной и положил свои лапы мне на колени.
– И когда прикасаюсь противно, – зло выдохнул он.
Не успела ничего ответить, потому как рот мне заткнули, поцелуем. Грубым, жадным, безумно возбуждающим поцелуем. Руки мужчины на моей талии и потянули на край кресла, прижимая к горячему телу. И я совсем потерялась в ощущениях, с наслаждением вдыхая его уже знакомый запах, перебирая пальцами мягкие волосы на затылке, гладя слегка колючие щеки и целуя в ответ с не меньшей страстью. Он отрывается от губ, чтобы приласкать шею и изгиб плеча, и я невольно изгибаюсь в ответ и не сдерживаю легкий вздох.
– Противно?
Спрашивает и улыбается. Зачем спрашивать, если ответ получил только что? Качаю головой и глажу его по плечу, шее и сама тянусь навстречу, прикасаясь губами к уголку его рта. И снова поцелуи, жаркие, обжигающие, заставляющие хотеть гораздо большего. Наглые ладони скользят по коленям, задирая платье. Луганский прижимается ко мне всем телом, удерживая чуть пониже талии, и холодный металл его наручных часов на мгновение касается разгоряченной кожи.
Даю себе мысленно пощечину, приводя в чувство мозги. Женька, чего ты творишь на рабочем месте?
– Вась, подожди, – хриплю я. – Пусти. Только не здесь.
Он нехотя отстраняется, прожигая голодным взглядом. Отходит на приличное расстояние. Насколько позволяют габариты моего кабинета. Хмуро смотрит из-под насупленных бровей.
– Юбку одерни, а то я за себя не ручаюсь, – говорит он.
От этих слов я почувствовала, как внутри всё еще сильнее напряглось, но повиновалась, быстро привела в порядок одежду и как послушная девочка посмотрела на Васька.
– А теперь рассказывай, что за комедию ты разыграла для Ленки, – строго приказал он.
Какие мы грозные! Я прямо дрожу от страха.
– И ничего я не разыгрывала, – поддела я его, – Это мое личное мнение.
– Женька! – прогремел Луганский. – Пожалеешь.
Я сложила руки на груди. Если он всегда будет на меня так давить, может, стоит повременить и присмотреться к нему лучше. Пушистым зайчиком такой мужик никогда не станет – это точно.
– Да нечего рассказывать. Она подумала, то мы тобой встречаемся.
– И ты решила развеять ее предположения таким образом?! – взбешенно спросил он.
– Ну да, – невозмутимо ответила я. – А каким еще нужно было?
После этих слов Луганский как-то нехорошо посмотрел на меня и тяжело опустился на стул и наклонив голову.
Сидит. Молчит. Только виски потирает, словно голова разболелась. А я что? Я ничего! Это не я его доводила