Грубая и ненасытная страсть вспыхнула в них, словно пламя, раздуваемое ветром. Мир вокруг Пайпер потемнел, когда ее все глубже и глубже затягивал водоворот невероятных ощущений. А потом тьма сменилась яркой, ослепляющей вспышкой, которая обожгла ее. Она судорожно вздрагивала, прижатая к его твердому, как скала, телу, когда страсть, словно расплавленная лава, вырывалась из бушующего вулкана.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Пайпер нашла в себе силы сесть на краю постели. Наконец она встала и, покачиваясь, направилась за чистой одеждой. Ей не хотелось, чтобы Логан понял: она тоже получила наслаждение и не стала победителем в этом чувственном поединке.
Он молча наблюдал, как Пайпер готовится к еще одному утомительному дню. Логан был в растерянности и не мог объяснить странных ощущений, испытанных безумной, чувственной ночью. Пайпер открыла ему такие стороны страсти, о которых он никогда не подозревал, хотя высокомерно считал, что познал абсолютно все.
Ему хотелось забыть, как Пайпер склонялась над ним, сгоравшим от желания. Логан сомневался, что это мучительное видение когда-нибудь покинет его. Под покровом утонченной красоты таилась такая страсть! Как скоро она сбросила застенчивость и стала опытной обольстительницей! И еще быстрее отгородилась от него в своих мыслях и чувствах и отвернулась, когда страсть утихла.
Он овладел ею лишь на время, а она завладела им навсегда.
Логан гадал, сумеет ли когда-нибудь приручить эту противоречивую негодницу. Казалось, в ее прекрасном теле кроются три совершенно разных человека: женщина, которой она была когда-то; женщина, которой она была в моменты страсти; и женщина, которой она станет. Эти таинственные стороны ее натуры по-прежнему интриговали Логана. Со дня их первой встречи Пайпер постоянно менялась. А новый опыт превратил ее в безрассудную искательницу приключений.
Когда-нибудь Пайпер Мэлоун станет силой, с которой придется считаться, и Логан сомневался, что найдется мужчина, который сможет справиться с зеленоглазой колдуньей, когда она окончательно повзрослеет. С каждым днем Пайпер становилась все более независимой и уверенной. Она и так упряма, но теперь сделалась еще и изобретательной и, Боже милостивый, еще более соблазнительной! Как хорошо, что через неделю он покинет эту карету и сможет забыть очаровательную Голубку! Если он позволит себе привязаться к Пайпер, то сотворит что-нибудь безумное. Например, никогда не отпустит ее. А это будет страшной ошибкой.
Логан не из тех, кто может осесть и остепениться. Он ведь родился под звездой бродяг и ни за что не позволит себе забыть об этом! Стрелок должен действовать разумно и взвешенно. Они с Пайпер похожи на масло и воду, которые никогда не смешиваются. Эта леди для него лишь загадка, вызов, только и всего. То была страсть ради страсти, и ничего более.
«Колдунья, подумать только!» – фыркнул Логан презрительно. Он сталкивался с дьявольскими силами гораздо более сокрушительными, нежели Пайпер Мэлоун, и всегда ускользал невредимым. Теперь, когда он овладел ею, а она – им, чары рассеялись. Загадка исчезла. И вскоре его одолеет желание одержать очередную победу над женщиной, как это происходило и раньше. У Пайпер нет никакой власти над ним. Он устоит перед ее чарами.
Глава 14
После сытного завтрака, который Пайпер вызвалась приготовить, карету переправили через Красную реку на плоту, и пятеро пассажиров настроились на трудную дорогу до Шермана. Пайпер решила придерживаться тактики цивилизованной войны, надеясь, что Логан будет мучиться, вспоминая те страстные мгновения, которые они пережили в Колберт-Ферри. Уж она-то точно мучилась, хотя внешне казалась воплощением беззаботного веселья. Но в глубине души ей было больно, очень больно. Как ни трудно признать, но Логан действительно ей небезразличен, и Пайпер было обидно, что чувство это безответное.
Ее гордость была уязвлена тем, что ночь их близости оказалась для Логана лишь одной из многих. После его резких слов, когда она заплакала, Пайпер пообещала, что никогда больше не позволит себе так распускаться в его присутствии и станет такой же бесчувственной, как и он. Логан будет смотреть на нее и видеть собственное холодное, бездушное отражение.
Как бы то ни было, но тяжкое путешествие убедило Пайпер в том, что она может вынести почти все, и с каждым новым днем ее уверенность в себе крепла. Оказавшись в мире мужчин, лишенная женского общества, Пайпер тем не менее нашла свое место в этом мире. Она узнала, что ни в коем случае нельзя доверять мужчинам, научилась надеяться только на себя, хотя спутники относились к ней с восхищением и уважением. Пайпер твердо решила больше не радовать Логана своей зависимостью от него.
Она взяла на себя труд следить за тем, чтобы еда была вкусной и сытной. На одной из почтовых станций их ожидал прогорклый бекон и сухое печенье из плохой муки, которым можно было гвозди забивать. Пайпер тут же выбросила все это за дверь, не подпустив к отвратительной еде даже кота, и начала готовить ужин. И хотя отправление кареты пришлось немного задержать, попробовав сочные отбивные, кучер и кондуктор не стали роптать.
На протяжении пятисот миль от Шермана до Эль-Пасо Логан был настороженным и отстраненным. Пейзаж за окнами наводил тоску. Повсюду тянулась бескрайняя, голая равнина, кое-где поросшая кедром и тополями, высившимися вдоль речушек. Пайпер и Логан почти не разговаривали, а вот Джедедиа Смит и Уиллис Уортингтон болтали без умолку.
Когда карета останавливалась, Логан молча следил за сменой лошадей. Судя по информации, которую он вытянул у Джека Кактуса, шайка шпионов помечала кареты, которые следовало ограбить. Логан внимательно следил за каретой и конюхами, сновавшими вокруг во время смены лошадей, но обнаружил, что все время отвлекается из-за стройной блондинки, удивительно преобразившейся за последнюю неделю.
Странную метаморфозу претерпел и характер Пайпер. С каждой новой милей росла ее уверенность в себе. Она уже больше не была мгновенно краснеющей высокомерной леди, встреченной им в Форт-Смите. Ничего не ожидая от него и ничего не давая ему, Пайпер была осторожной, неприступной и тем не менее чрезвычайно учтивой. Логан восхищался тем, что Голубка становилась все сильнее, но чувствовал себя так, словно это было ее приобретение, а его потеря. Пайпер больше не опиралась на него, когда была утомлена, не медлила и не ждала, пока он поможет ей выйти из кареты.
Зато Самюэль по-прежнему суетился вокруг нее, словно паж перед своей королевой. Пайпер отвергала даже его галантность. Она показала Логану и остальным мужчинам, что стала такой же крепкой и выносливой, как любой из них, и каждый вечер упражнялась в стрельбе из «кольта».
