Дом оказался роскошным. Нет, у Вадима тоже имелась дача, но там был обычный домик, в две комнатушки, мать туда ездила каждое лето и постоянно тащила с собой его. Но Вадим каждый раз упирался, а если отвертеться не удавалось, считал этот день совершенно потерянным. Здесь же был двухэтажный особняк, со всеми сантехническими удобствами внутри дома, с горячей водой и даже с прекрасной ванной комнатой. Ну и обстановка соответствовала. И картины на стенах, и мягкая мебель не на выброс, а специально для этого дома приобретенная, и даже пианино, а уж камин!..
– Ох и ничего себе, – присвистнул Вадим. – И кем это твоя подружка работает, что отгрохала себе такой дворец?
– Она... Она его отгрохала, когда еще никто дворцами не болел, когда было престижно жить только в городе, а дача считалась лишь огородом. В общем, он ей обошелся достаточно недорого, – махнула рукой Лина. – Иди, принеси дров, а то нам не хватит, а я пока разожгу камин.
Вадим вышел на улицу и задохнулся от свежего воздуха, глаза резал чистый, белый снег, а нос улавливал приятные запахи то ли дыма, то ли еще чего-то забытого, родного...
Обратно он не торопился. Он просто вот так стоял, запрокинув голову, и просто дышал. Смотрел на небо. И радовался жизни.
Когда он вошел, в камине уже ярко вспыхивали дрова, а Лина крутилась возле стола.
– Вадим, я не стала ничего придумывать, просто пожарю мяса и нарежу овощи, ты как?
– Я замечательно, – подошел он к ней и уткнулся в ее макушку. – И все же какая ты у меня маленькая...
Она на миг замерла, а потом... потом игриво фыркнула:
– Ну вот! Всю укладку испортил! А у меня на голове был наведен тонкий художественный беспорядок!
Они съели все мясо, которое пожарили, выпили вина и развалились на диване, который предусмотрительно был поставлен возле камина. И так спокойно было, так тепло, уютно, что Вадим и про музыку не вспомнил, а ведь еще в машине придумал, что включит танго и...
Она лежала, облокотившись на его руку, смотрела на огонь и накручивала на палец прядь волос. Он тоже смотрел, как пляшут языки огня, ворошил носом ее волосы и был самым счастливым человеком на свете.
– Почему ты раньше меня сюда не привезла, а? – тихо, будто сам у себя, спрашивал Вадим.
– Потому что... потому что я никого сюда не возила, – тоже тихо и спокойно отвечала Лина. – Я не люблю скоропалительных романов. В них не успеешь ничего прочувствовать. Хотя... хотя сейчас и не принято чувствовать, сейчас можно запросто менять любимых, как носки... да сейчас и любимых-то нет, есть партнеры! Сожители... Как-то все слишком упростилось. Мужчины решили, что все женщины одинаковые, что любить вовсе не обязательно, а можно просто поиграть в эту самую любовь, женщины... женщины охотно это приняли и теперь пользуются этим напропалую... Сейчас ведь никому не надо заглядывать человеку в душу, достаточно посмотреть на внешность, лучше если мировые стандарты – девяносто, шестьдесят... Если такого счастья не выпало, можно счетом в банке прикрыться, но только счет должен быть кругленьким, ну или недвижимостью, тоже хорошо идет, а остальное... Пусто.
– Я не решил, – торопливо проговорил Вадим. – Я как тебя увидел, так сразу и полюбил, честное слово! Нет, я сначала в душу заглянул, как ты и хотела... посмотрел, там все нормально, а потом... потом полюбил. Сразу же.
– Откуда ты знаешь? – так же ровно спрашивала Лина. – Любовь – это чувство большое, а влюбленность... так, мимолетное мгновение. Она проходит, а потом можно запросто бросить...
– Да ты сдурела! – не выдержал он. – Ты так говоришь, будто тебя целый полк бросал!
– При чем тут полк? – пожала плечом Лина. – Полк не полк, но бросали. Больно было, но... со временем из всего учишься делать выводы. И я сделала – я стала сильной и бросаю первой. Как только чувствую, что отношения остывают, я сама ухожу. Это трудно, зато не так больно.
– Вот только попробуй уйди!
В самый неподходящий момент у него ожил телефон. Вот столько времени о нем никто не вспоминал. А тут приспичило!
– Ты чего трубку не берешь? – ткнула его в бок Лина.
– Не хочу. Меня нет, – буркнул Вадим, сильнее прижимая ее к себе.
– Возьми трубку, вдруг у кого-то что-то случилось?
Вадим неохотно нажал кнопку и поднялся с дивана:
– Алло... Да, Денис... Да я не могу никак, а чего там у вас? Ну? Ну и чего? Да все нормально, я не понял, чего ты... Ну я понял... Все... Все пока... Ну не знаю когда, я себе отпуск взял... по состоянию здоровья... да все у меня нормально, но могу я десять дней не видеть твою рожу?! Ха, ты тоже? Нет уж, сначала я приеду, а потом ты...
Он отключился и снова плюхнулся на диван:
– Это мой друг звонил, говорил, что у нас все в порядке, чтобы я отдыхал.
– Ты знаешь, на кого сейчас похож? На хитрого дельфина, – хихикнула Лина. – Вот такой весь лощеный, весь обтекаемый, море обаяния, и такая улыбка добрая и веселая, а вот захочет он – нырнет, и фиг ты его дозовешься.
– Дельфины, между прочим, добрые животные, – обиделся Вадим. – Они людям помогают. Утопающих вытаскивают.
– Это не про тебя, – шутливо отмахнулась Лина. – Чует мое сердце, ты и сам не одно сердце потопил. Ну? Что, я не права?
– И как ты мо-ожешь? – шутливо гневался Буранов. – Вместе со мной и всех дельфинов очернила! А они такие...
– Я не дельфинов, я только тебя!
Этот день был просто волшебным. Они дурачились, шутливо дрались, целовались до головокружения, хохотали, бросали дрова в огонь, снова жарили мясо, плясали какие-то танцы под сумасшедшую мелодию, и так им было хорошо вдвоем, так из них фонтаном били эмоции, и вовсе не хотелось их скрывать, и все было можно, и все было вовремя, и все получалось. Только поздно ночью, когда Вадим, не в силах больше сдерживаться, прижал к себе тоненькую Лину и бурно задышал ей в самое ухо, она отшатнулась:
– Вадим! Ты что? – округлила она глаза. – Хочешь все испортить?
– Почему это испортить? – возмутился тот. – Да разве ж этим испортишь? Я ж наоборот...
Она насупилась:
– А говорил – душа, душа...
– Ну и говорил! Так я ж уже рассмотрел душу-то! Мне подходит. Я как раз наоборот – хочу тебя узнать ближе! Ну мы ж не дети, в конце концов!
– А я?! Ты спросил меня – я рассмотрела твою душу? – вперилась она в него глазами. – Вот мне, например, кажется, что ты только до постели такой славный, а как только утро настанет, ты прыгнешь в свою машину, и поминай потом тебя добрым словом.
– Да что ж это такое! – с досадой хлопнул себя по карманам Вадим. – Ну прямо детский сад какой-то, честное слово. Ну ты сама подумай... чем могут заниматься мужчина и женщина, если они совершенно одни, если она сказочно прекрасна и он... он тоже красив до невозможности, чего уж добро хаять. Ну? Чего им делать-то?
