сплюнул в сердцах Илия. — Не бывает призраков! Это суеверия, пойми ты! Не было там никого! Привиделось тебе! Выпил, наверное, неслабо, вот и чудится ерунда всякая!
— Нет… — затряс парень головой. — Не пью я… Совсем…
— Значит, воображение богатое! Наслушался сказок, и людей пугаешь! — повысил голос на него Илия. — Ну нельзя же так!
— Нет… — снова затряс головой парень. — Де… девочка… мах…махонькая… В белом… И волосы… белые… А вокруг головы… во… — парень обвел руками на расстоянии от своей головы, — и светится… — вспомнив, он снова застучал зубами, да так, что Илии захотелось подвязать ему челюсть платком.
— Пустите… Да пустите же! — расталкивая собиравшихся вокруг шепчущихся рабочих и охающих и крестящихся стариков, к ним пробирался прораб. — Что случилось? Кто орал? Ты орал? — наконец протолкавшийся прораб уставился на парня. — Чего орал-то?
— Николаич, дык ему это… мертвячка явилась. Там! — показал рукой в сторону раскопа второй «охранник».
— Ты чего несешь-то? Как она явится, ежели ее увезли? — проговорил пожилой рабочий, Вованыч, пробравшийся сквозь толпу вслед за прорабом. — Думать же надо!
— Дык вот! Сам думать учись! Могилу-то ее вскрыли, покой нарушили, тело увезли… Вот и станет теперя бродить неприкаянная, тело свое искать! — не сдавался «охранник». — Еще и мстить начнет! Ох, не к добру то… Поубивает она нас всех теперя! — и принялся размашисто осенять себя крестным знамением.
— Кина, чтоль, насмотрелся? — прикрикнул на него прораб. — Или от безделья крыша поехала? Так я вам найду работу! — затряс он кулаком.
Пока прораб переругивался с рабочими, Илия все явственнее и все чаще улавливал начавшее звучать «Любава». «Так, баба Маня с Петровичем дошкандыбали и народ просвещают» — догадался Илия. «Через час по деревне новая легенда пойдет, о восставшей для мести Любаве. Надо что-то делать».
Илия внимательно стал всматриваться в сторону котлована. Его заливали яркие солнечные лучи, полосами пробивавшиеся сквозь стоявшие вокруг раскопа редкие деревья. Иногда, отражаясь от оставшихся после ночного дождя луж, вспыхивали искорки. Очень скоро в глазах у священника зарябило, поплыли яркие пятна.
— Ты стоял или сидел? — бесцеремонно вклиниваясь в спор работяг, обратился Илия к пареньку.
— С…сидел… — все еще заикаясь, ответил растерянно паренек.
— Давно сидел? — продолжил допрос Илия. Тот кивнул. — Скучно?
Парень уставился удивленными глазами на Илию, не понимая, к чему подобные вопросы.
— Скучно, наверное, сидеть-то? В одну точку смотрел? Задумался? — засыпал его вопросами священник.
Паренек снова кивнул, не сводя с него удивленных глаз.
— Ну все понятно, — усмехнулся Илия. — Ну и стоило всю деревню на уши поднимать из-за обычного сна?
— Чего? — раздалось сразу несколько голосов.
Илия обвел глазами толпу, и, увидев пасечника, махнул ему приглашающе рукой.
— Иван Петрович, иди сюда.
Тот, не понимая, подошел.
— Присядь, — согнав с места паренька, он усадил на камушек, накрытый мягкой курткой, пасечника. — Удобно тебе? Ты откинься, расслабься, и смотри воон туда. Все время смотри, хорошо?
Пасечник, поначалу сидевший напряженно, постепенно расслабился и откинулся спиной на ствол дерева. Вскоре он начал потирать глаза рукой.
— Что, Иван Петрович, глаза закрываются? — заметивший это движение, спросил священник.
— Да плывет все в глазах-то… Стока времени на солнце-то глядеть… Оно ж нынче яркое! Да и парит сильно, аж воздух дрожит, — проворчал старик.
— А ты сколько так просидел, а? — обратился Илия к пареньку.
— Не знаю… Долго… — пробормотал тот.
— Вот! И задремал незаметно. Вот и приснилась тебе девочка! — уверенно выдал священник.
— Отец Илия… Это что ж получается-то… Это он со сна так заорал? — возмущенно спросил Вованыч.
— Спросонья многое привидеться может, — улыбнулся Илия. — А в свете последних событий то, что ему девочка во сне привиделась, и вовсе неудивительно. А ты, милый мой, — обратился он к пареньку, — в церковь ходи почаще, да в Господа нашего, Иисуса Христа, веруй, тогда и казаться всякой ерунды меньше будет! Пойдем, Александр Николаевич, поглядим, что там возле провала.
Священник с прорабом и вечно ходившим за ним по пятам Вованычем отправились к провалу. Лента, которой обнесли раскоп, была на месте, и вроде все было в порядке.
— Отец Илия, когда работать-то уж начнем? Чего выжидаем? — спросил прораб, подстраиваясь под шаг священника.
— Пока не придет решение из епархии, нельзя. Завтра поеду в город, узнаю, — Илия, дойдя до провала, принялся его обходить.
— Батюшка! А ну гляньте… — раздался вдруг встревоженный голос Вованыча. — Что это? Вроде пальчики детские? — уже с нотками паники только что не прошептал рабочий, стремительно бледнея. — Правду сказал Сашок — была тут мертвячка…
— Чего ты мелешь! — обернулся прораб. — Сам же сказал — увезли ее!
— Где? — подошел к рабочему Илия. — Какие еще пальчики?
— Да вот же, вот! — трясущимся пальцем показал Вованыч на подсыхавшую на солнце грязь возле самого провала. — Видать, когда вылезала, рукой оперлась…
— Да кто вылезал-то? — уже в раздражении спросил священник. — Кто оттуда вылезать-то мог? Нет там никого!
— Нет, говоришь? — вскинул на него взгляд рабочий. — А чья это лапка тогда, а?
— Слышь, батюшка… А тут вот еще… — растерянным голосом позвал его прораб. — Гляди… След…
Илия, разглядывавший отпечатки в грязи у самого провала, подскочил и поспешил к прорабу. В подсыхавшей грязи, оставшейся от размытой после дождя земли, явственно отпечатался след босой детской ноги. Спутать со следом взрослого человека его было невозможно — слишком маленьким был отпечаток.
— Вылезла… — шепотом, полным ужаса, пробормотал Вованыч. — Теперь всех сожрет…
— Ты уж определись — сожрет или передушит? — раздраженно ответил священник. — С чего взял-то такую ерунду? И кто вылез?
— Мертвячка… Понятно же! — мрачно ответил прораб. — Слушай, ты священник, ты по этой нечисти… Давай, угомони ее! Пускай обратно в могилу ложится!
— Вы что, серьезно? — брови Илии поползли вверх. — Вы ужастиков пересмотрели?
— А кто еще мог оттудова вылезти? — сложив руки на груди, мрачно кивнул на провал Вованыч. — Ее и Сашок видел… Нет, ты, батюшка, по церковным делам, бесов всяких там угоманиваешь, вот теперь давай, угоманивай. Кто ее знает, что там за мертвячка была? Может, ее специально в церкви замуровали? Может, она вурдалак какой кровопийный?
— Таак… — протянул Илия. — И вы туда же… Ну я еще могу понять — старики! Они выросли на тех легендах, но вы-то? Взрослые, серьезные люди! Вы себя слышите?
— Нет, Илия… Ты мне вот это объясни тогда! — ткнул пальцем в отпечаток следа прораб. — Я бы сказал, что сюда дите лазало любопытное, а Сашок приспал и не заметил. Тока покажи мне хотя одно дитё в деревне! Я тут тока одного ребенка видел — ту мертвячку, что в подвале нашли! И что я должен, по-твоему, думать, а?
— Да ну бред же… К тому же, увезли же тело! Вы же
