Тубуз машинально принял интимную часть женского туалета, но, вместо того чтобы выполнить просьбу, продолжал, хлопая глазами, смотреть на мокрую рубашку гномихи, прилипшую к груди. Хмыкнув, Буська повернулась к нему спиной, вытащила из штанов рубаху, медленно стянула ее с себя через голову и повесила ее на еще один кол.
Раньше Тубуз как-то не обращал внимания на прическу гномихи и поэтому с удивлением обнаружил, что она носит длинную косу. Буська сделала движение рукой, и коса рассыпалась, прикрыв оголенную спину золотой волнистой занавесью. Тубуз шмыгнул носом, а Буська завела руки себе за шею, перекинула волосы на грудь и только потом обернулась.
– Уже принес? – Девушка удивленно распахнула глаза. – Молодец, Тубузик!
– Я – нет, я – сейчас, – словно очнулся тот и, подхватив топор, бросился к реке.
– Топорик не утопи! – бросила вслед гномиха и засмеялась звонким переливистым смехом.
* * *
– Значит, никого не видел, говориш-ш-шь? – переспросил Шермилло у закончившего рассказ Саввы.
– Никого, – подтвердил тот. Гоблин действительно никого не видел после того, как очнулся среди скал. К реке он вышел совсем недавно, когда уже начало смеркаться. Сначала подумал, что перед ним ровное поле, и едва успел сообразить, что это река, как услышал мявканье Шермиллы.
– И следов никаких?
– Никаких!
– Ага. Ну тогда пойдем, – сказал кот и двинулся вдоль обрывистого берега.
– Куда идти в такую темень?! – изумился гоблин. – Давайте лучше здесь переночуем. Дрова вон есть, можно костерок разжечь, погреться…
– Значит, мы греться будем, а профессор Пропст – погибать, да?
– Нет! Почему погибать? А где профессор Пропст находится? – кричал в спину коту едва поспевавший за ним Савва.
– На берегу я его видел, выш-ше по течению. Лежал профессорище, – пояснил Шермилло. – А меня в это время по льду мимо пронесло. Река здесь какая-то ненормальная, лед в ней под наклоном замерз…
– А когда это было? – поинтересовался Савва.
– Гоблин, ты тупой или как? – обернулся Шермилло. – Когда попал на эту реку, тогда и было. А попал я на нее тогда же, когда и ты попал в свои скалы!
– А… ну да, ну да… – Не желая нарваться на очередной всплеск недовольства, гоблин прекратил расспросы.
Путь их лежал под уклон, и через некоторое время кот и гоблин спустились на заснеженный берег к скованной льдом реке. Темнота ничуть не мешала Шермилле с его кошачьим зрением; идущий за ним Савва старался ступать след в след. Наконец Шермилло остановился, принюхиваясь и тщательно осматривая все кругом.
– Вот тут профессорище лежал! – объявил он. – Вот и пуговица его, и… – Кот погладил лапой ближайший камень, поднес лапу к носу, лизнул… – Вот и кровь его… Из носа набежала… Видно, славненько приложился профессорище наш-ш-ш!
– А где же сам профессор-то? – подал голос Савва.
– Да! Где он? – повернулся к гоблину Шермилло.
– Я говорю, может, вы того…
– Чего? – Кот упер лапы в бока.
– Ну-у-у, того, то есть ошиблись, или…
– ОШИБЛИСЬ?! ИЛИ?! – Шермилло заграбастал Савву за шиворот и, приблизив пасть к гоблинскому уху, зашипел: – Ты это что же? Сомневаешься в правоте моих слов?! Запомни, зеленый, я никогда ничего не выдумываю и тем более никогда не вру! Коты не умеют врать! Так что если ты еще раз засомневаешься в том, что я сказал, – пеняй на себя!
– Ну да, ну да, господин кот, – затряс головой Савва. – Я не сомневаюсь, нет, не сомневаюсь…
– То-то! – Шермилло отпустил гоблина и, присев, стал обнюхивать снег. Перевел взгляд на лед и схватил гоблина за руку: – А это еще что такое?!
Впрочем, задавать этот вопрос не имело особого смысла, и так было ясно: у самого берега кто-то провалился под лед, оставив приличных размеров полынью, которая успела покрыться свежим ледком. Если же учесть, что на этом самом месте не так давно находился Женуа фон дер Пропст…
Со стороны берега послышался хруст снега. Кот облегченно вздохнул, надеясь увидеть своего любимого профессорищу. Но из-за камней вышел человек, превышавший габаритами Пропста, да и не носил профессор густой бороды, торчащей клоками в разные стороны.
– Эй, не пугайтесь, это я – Мохан, второкурсник с отделения спиннинга, – произнес человек.
– Да мы, собственно, и не собирались пугаться, – сказал Шермилло.
– Да, не собирались, – подтвердил Савва, перекладывая в руках увесистую дубинку, которую успел подобрать с земли.
– У вас еда какая-нибудь есть? – Мохан подошел ближе, и кот увидел, что бородач тоже вооружен дубинкой. – А огонь? Здесь холодно очень, а ночью, наверное, еще подморозит…
– Подожди ты с едой и огнем! – нетерпеливо перебил кот и спросил, боясь услышать самое худшее: – На этом месте профессор Пропет раненый лежал. Не знаешь, куда он подевался?
– Куда подевался – не знаю, – поморщился Мохан. – Но видел, как его и еще одного первокурсника какие-то карлики в горы утащили.
– ЧТО?! – Шермилло подскочил к второкурснику, который был выше него на две головы. – Что значит – утащили?
– Я в пещере прятался, а карлики мимо вдоль по берегу вверх прошли, неся их, связанных. – В голосе Мохана сквозило явное безразличие к судьбе своих земляков.
– И что же ты – не попытался их освободить из лап каких-то карликов? Вон ведь какой дылда! – Толстый меховой хвост кота заходил ходуном, показывая, что Шермилло близок к ярости.
– Даже не собирался! – с вызовом ответил Мохан. – Даже пальчиком пошевелить не собирался.
– Это почему же не собирался?
– А с какого я должен своей шкурой рисковать? Карликов много, а я один. Да и вообще мне твой профессор никогда не нравился. А его кафедру некрупной рыбы я бы давно распустил, – произнес Мохан, словно выплюнул в морду Шермиллы, столь злобную тираду и тут же выронил дубинку и взвыл от резкой боли: – А-а-а-а-а!
Кошачья лапа, пусть и с остриженными когтями, весьма болезненно сомкнулась у наглеца в районе паха, второй лапой Шермилло схватил второкурсника за шею и, брызгая слюной, громко зашипел:
– Ты не ори, не ори, любезный, ночь на дворе. А будеш-шь орать, я сейчас лапу-то поверну, и все тетки впредь будут тебе от ворот поворот давать. Понял?
– Отпусти-и-и… Больна-а-а-а…
– Чтобы не было больно, повтори сейчас же за мной такие слова: «Я никогда не буду говорить гадости про уважаемого профессора!»
– Я… никогда не буду… говорить… – Мохан запнулся, что мгновенно вызвало реакцию со стороны кота, и дальнейшее бородатый второкурсник выпалил скороговоркой: – Говорить гадости про профессора!
– ПРО УВАЖАЕМОГО ПРОФЕССОРА! – еще больше усилил хватку Шермилло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
