забывали и о пришельцах, которые выпустили курицу.
— Ах ты пидарас носастый, — пинал Сквозняка какой-то мужик, а визжащая девица, не очень опрятного вида, при этом старательно выдирала ему последнюю шевелюру и норовила расцарапать морду. И у неё это успешно получалось. Сейчас Сквозняк стал для неё олицетворением всех бед семьи. Ему и Короткой доставалось даже от мелких Качиков: малолетних девок и пацанов. Те плевались в гостей и своими кулаками старались достать по телу гостей побольнее. Будут знать (цензура) как куриц со двора выпускать.
Несколько минут длилась болезненная экзекуция, пока Сквозняк не догадался выскочить на улицу, поняв, что его сейчас прибьют вместо сбежавшей курицы. О Короткой он не думал, но та умудрилась выскочить вслед за начальником. Тётке хорошо досталось от Качиков, а напоследок её грызанул семилетний Качик, коварно подкравшийся к ней с тыла. Укус пришёлся на ту часть тела тётки, которую некоторые ханжи именуют пятой точкой.
На улице Качики не стали преследовать непрошеных гостей, только закидали их комками грязи со своего участка: грязи у них там водилось, как грязи. Ну, и немного обматерили вдогонку, типа попрощались.
Никодим, давясь от смеха, про себя прокомментировал это побоище:
Злой Качик на него закричал,
И сразу же встал на карачки,
Как волк он завыл, как зверь зарычал,
Поскольку был в белой горячке.
На поцарапанную и взлохмаченную Короткую страшно смотреть, впрочем, на Сквозняка тоже без слёз не взглянешь.
— Я…я, — заикаясь, стал говорить Сквозняк. — Я на них участковому пожалуюсь. — Виданное дело на людей так кидаться… звери, а не люди. Сволочи…
— Ну, зачем вы так — это большая дружная и работящая семья, типа соль земли, — напомнил ему Никодим, сдерживая смех. — А жаловаться тут некому. Участкового у нас оптимизировали.
Глядя на побитого Сквозняка, Никодим вспомнил слова одного своего знакомого поэта. Слова поэта Никодим немного переиначил: «Благоволение во человецех. Только заметим: у Качиков негоже. Качик норовит заехать товарищу Сквозняку по роже».
— Я этого так не оставлю, — кипятился Сквозняк. — Я им покажу.
Что именно намеревался показывать Леонид Львович Качикам, он не уточнял, а Никодим не настаивал. Он только проинформировал Сквозняка, что Качики считаются здесь тихими и милыми людьми, местами даже добрыми. Вот другие экземпляры здесь попадаются, то да, то туши свет. А Качики то так, мелочь. Плохо то, что они не приспособлены к работе, рукожопы все поголовно. А живут, тогда как? Вот здесь всё печально: доходы у них только от пенсии восьмидесятилетней бабки и мизерные детские социальные выплаты. Но, половину пенсии бабки они тупо пропивают.
— Ну, что, — начал он уточнять у ответственного работника министерства. — Поедем ещё, к каким замечательным деткам? Наверное, у вас большой список? До вечера легко можем несколько уважаемых семейств посетить. Но, к некоторым нужно с ОМОНом во двор заходить, потому как эти семьи слишком уж пропитаны древними либерально-демократическими патриархальными устоями.
Никуда ехать Сквозняк не захотел. Даже с ОМОНом и служебными собаками. По всему выходило, что он и так до печёнок удовлетворён плотным общением с одной дружной семейкой. Он хотел одного — подальше убраться из этого посёлка и забыть про него. Но дал Никодиму себя уговорить отправиться сначала в гостиницу: помыться в душе, зашить порванную одежду, привести себя в порядок после такого нелепого сражения. Математик обещал, что ужин для трёх гостей принесут из местного ресторана, так что голодными гости не останутся. Так и порешили, что переночуют в гостинице, а завтра уедут домой, раз тут случился такой неприятный форс-мажор. Короткая совершенно не возражала с такой повесткой дня. Она радовалась, что осталась жива. К тому же рядом с ней великий человек — настоящий титан современной педагогической мысли, чьи идеи значительно опережают время. Его фразы весомы, как гири и остры, как молоток.
Никодим не обманул: шофёру и Сквозняку предоставили семнадцатый номер в гостинице, а Короткой — восемнадцатый. Не прошло и пары часов, как в их номер постучался Никодим. Он вошёл в компании двух чрезвычайно вежливых работников местного ресторана, притащивших гостям приличный ужин. Этой принесённой пищи и напитков приготовлено явно не на троих, я на десяток человек, да ещё останется. Но, Никодим заверял, что все деликатесы и напитки от всего сердца и в качестве компенсации за ущерб, понесённый в битве с дикими Качиками. Кто ж знал, что они так разнервничаются от сбежавшей курицы.
— Кушайте и отдыхайте, — попрощался вежливый до безобразия Никодим.
Он не подвёл и в плане отправки Софочке видеоотчёта о том, как её разлюбезный супруг кушает в школьной столовой. Очень хороший получился видеоотчёт. Супруг замечательно управлялся ложкой и вилкой. Говорят, кто, как ест, так и работает. Судя по аппетиту супруга, он работает очень хорошо и продуктивно. Настоящий самец, добытчик. Вот только Софочку насторожили кадры, в которых она узнала работницу министерства, которая что-то слишком часто стала ездить вместе с её благоверным муженьком в командировки. А как она сморит на него своими бесстыжими глазюками! Стерва: из трусов выпадает. На душе у Софочке стали скрестись кошки. Кошки говорили, что, скорее всего, муженёк сегодня домой не явится, как обещал, а с радостью заночует в этом диком Жупеево. Вон оно что! Придумает, что случился какой-то форс-мажор, и им пришлось заночевать в посёлке. Ага! Вот, значит как! Настроение Софочки устремилось прямиком в подвал, а там стало зарываться в землю. Она ещё несколько раз просмотрела видеоотчёт и всё сильней хмурилась. Интересное кино получается. Это они просчитались, думая, что Софочка посчитает это кино, как комедию. Она не дура, она видит в этом кино исключительно кое для кого трагедию.
Кроме скребущих душу кошек жару добавил вечерний звонок Софочке от благоверного. Муженёк заплетающимся языком поведал Софочке, что он очень сильно переработался в этом Жупеево, будь оно неладно, поэтому заночует у… здесь и заночует, ага. Целую тебя… ик… лапочка и рыбочка!
Лапочка и рыбочка стала на глазах превращаться в озверевшую фурию. Да он же лыка не вяжет, сволочь носатая. Опять нажрался в этом Жупеево до свинского вида наплевав на свой гастрит и геморрой. Наверняка распустил хвост перед тёткой, как павлин, посчитав, что подвернувшееся «личное время» лучше провести с большей пользой, чем предаваться пошлому отдыху.
Софочка прищурилась, соображая, как жить дальше. Всё бросить и ехать сейчас, на ночь глядя, в это Жупеево, чтобы начистить чавку благоверному не вариант. А вот заказать такси на раннее утро — это будет правильное решение. До Комаровска ехать около часа, а там
