– Отлично! Я думаю, он все понял. – Чикита хищно улыбнулась и поспешила навстречу новому клиенту, успев шепнуть Лорин: – Если твой парень по-настоящему тебя любит, он тебя поймет. Если нет, такова судьба.
Крис пришел минут через двадцать. Он выглядел усталым и невыспавшимся. Лорин вдруг вспомнила, что так и не дошла до салона красоты.
– Что за радостная новость? – сразу проявил Крис любопытство. – Не томи, рассказывай поскорее. – Он с энтузиазмом схватил оставшийся бисквит и выразительно зажестикулировал, подзывая официантку. – Я ужасно голоден, не успел позавтракать, – смущенно пояснил Крис.
Лорин нервничала и комкала салфетку.
– Милый, помнишь, я тебе рассказывала о танцевальном фестивале?
– Да, конечно. Ты еще говорила, что твоя мечта на нем выступить. Это начало новой карьеры, и все такое. У тебя нет партнера… А почему ты об этом заговорила? – Крис, видимо, что-то заподозрил, потому что перестал жевать булочку.
Лорин зажмурилась и выпалила:
– Я нашла партнера и собираюсь выступать на конкурсе.
– Так что же ты молчала?! Моя фея будет танцевать на фестивале! – Обрадованный Крис вскочил из-за стола. – Это нужно отметить. У нас праздник. – Он расцеловал Лорин и уселся обратно, поближе пододвинув стул. – Рассказывай скорее, что будешь танцевать, когда первая репетиция, кто партнер. Я очень рад за тебя! – Крис сжимал руку Лорин нежно, ласково и твердо одновременно.
– Я пока еще не придумала танец. Первая репетиция сегодня вечером. – Она запнулась и продолжила: – Этого танцора ты не знаешь. Его зовут Бенджи Саттели. – Лорин замолчала и отвела глаза.
Не могу. Надо сказать. Если не расскажу ему всей правды, он мне никогда не простит. А сама я кем себя потом почувствую? Если Крис меня любит, он все поймет.
– Что-то не так? Ты вдруг замолчала. – Ничего не подозревающий Крис заглянул девушке в глаза.
– Этот Бенджи… он мой бывший любовник. Теперь между нами все кончено. – Она взяла Криса за плечи и посмотрела ему в глаза.
– Бывший любовник… – эхом отозвался Крис. Было видно, что он в шоке. Пальцы его разжались.
– Я люблю тебя, Крис. Пойми, я не могла иначе. Это просто репетиции и танцы. Ничего больше. Я не молодею. Мне уже двадцать шесть. Для танцовщицы это предпенсионный возраст. Я ведь уже почти превратилась из танцовщицы в хореографа. Теперь – или никогда. Ты понимаешь меня? – Лорин готова была разреветься, глядя на бледное, ничего не выражающее лицо Криса.
– Да, конечно, я тебя люблю. Ты прости. Мне немного не по себе от этой новости. – Крис вымученно улыбнулся.
Лорин с тревогой поняла, что, возможно, случилось что-то непоправимое.
9
Крис сидел, скрестив на груди руки, и мрачно смотрел на экран ноутбука.
Естественно, что ничего хорошего этот экран ему не показывал. Душевное состояние автора было таково, что вместо открытого финала сказка получила сцену жестокого магического поединка, где в результате глупой случайности погиб главный герой. Погиб нелепо и бесславно, подставив своих друзей, и, собственно говоря, поплатился благополучием своего мира.
А все почему? Правильно. Потому что понадеялся на малознакомый амулет. Наверняка в детстве начитался книг, где всем главным героям обязательно везет в решающий момент. А судьба на самом деле жестока. С ней надо держаться начеку. Никто не знает, где лежит тот самый камень, который по всем предположениям должен сработать на твою защиту, а на деле является бомбой.
Если успеть понять, можно спастись. А я уже не могу. Черт, да я же люблю ее! И весь ужас ситуации в том, что это ничего не решает. Ничего не меняет. По большому счету, не влияет ни на что.
Например, на эти репетиции с этим Бенджи. Лорин любит меня, но ей нужен этот конкурс, и она репетирует с Бенджи. Я люблю ее, и мне неприятно, что они столько времени проводят вместе. Но ведь я люблю ее! И поэтому не могу попросить отказаться…
Крис зло стиснул зубы, а потом с силой обрушил сжатый до белизны в костяшках кулак на стол. Эта мысль… Она была слишком опасной, горькой, острой и какой-то подлой, как зазубренный нож.
Ну и что хорошего в том, что мы любим друг друга?
О нет, так я слишком далеко зайду!
Крис понял, что ступил на опасный путь. Нельзя отрицать любовь. Нельзя искать в ней несчастья. Она имеет обыкновение мстить.
Он вскочил и нервно зашагал по комнате. За последние дни он точно вымерил расстояние между всеми мало-мальски заметными предметами обстановки, и знал его в пересчете на большие и маленькие шаги.
Погода сегодня была откровенно странной. День не был пасмурным, и то и дело по комнате разбегались солнечные лучи, но по небу стремительно неслись куда-то крупные облака разных оттенков: от молочно-белого до перламутрово-пепельного с пятнами цвета разбавленных чернил. Временами казалось, что вот-вот начнется дождь и солнечные блики на стенах – последние на сегодня, но дождя все не было, и только полосы солнечного света становились будто прозрачнее и тоньше.
Крис любил смотреть на облака. Даже сейчас, несмотря на внутреннее смятение, он с какой-то удивительно искренней радостью наблюдал, как одно облако нагоняет другое, они оба кажутся массивными, плотными, и возникает иллюзия, что сейчас раздастся грохот от столкновения этих небесных монстров.
Но ничего не происходит.
Мне без нее пусто. Лорин, ну пожалуйста, приходи сегодня пораньше! Я буду ждать.
Крис обреченно вздохнул и усмехнулся.
Я все равно буду ждать. Только верь мне. Я могу сделать тебя счастливой. Потому что никто другой не любит тебя так, как я. Не забывай.
Фрэнк страдал. Он видел, что у Криса что-то не так.
После того как он сегодня встретился за завтраком с Лорин, несложно было догадаться, что у нее тоже. И причина, вероятнее всего, в их отношениях.
Однако человек, всю жизнь знавший Кристофера Риша, обязан был знать и то, что бывают моменты, когда к нему лучше не подходить с вопросами. Иначе на эти вопросы можно никогда не получить ответа. У всех свои пунктики. Крис, например, никогда не отступается от своего слова.
Это, без всякого сомнения, один из лучших принципов, когда-либо выработанных человечеством.
Только вот Фрэнк знал, что у него есть и одно из самых неприятных применений. Крис старался не высказываться по особенно важным вопросам. Потому что, даже если он и менял свое мнение, он уже никогда не мог его озвучить. Сказано – и точка.
Одному только Фрэнку было известно, сколько сил ушло впустую на объяснение Крису, что, если он сегодня скажет не то, что говорил вчера, это не будет ни ветреностью, ни легкомыслием, ни тем более предательством своих идей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
