— Жути не нагоняй, груша боксерская, — крикнул коротышка, подскакивая еще ближе к юноше.
Теперь он прыгал без остановки и крутился вокруг Максима, словно волчок, сотрясаясь от хохотни, больше похожей на приступ эпилепсии.
— Слушай, Юля! Это не тот плаксивый скоморох? Недели три назад про него базарила. Из дыры какой-то на лето приезжает? — сказал «Терминатор», приобняв ее «клешнями» сзади за талию.
Лицо у Юленьки, как и у Максима, налилось кровью, но по разным причинам. У нее от стыда, ну, не аллергия же выскочила. А в нем вспыхнула ненависть, которая стремительно трансформировалась в ярость.
— Олег, зачем ты?..
— Жесть… Бля, я тоже в теме, понаехали тут клоуны! — визжал низкорослик, продолжая шаманский обряд.
— Сами вы в клоаке живете, у меня замечательный город, — сжимая кулаки до хруста, произнес Максим и приготовился к худшему.
— Не лопни от гордости, боксер недоделанный. И кулачки расслабь. Мы вроде по-хорошему разговариваем, — прорычал парень в «косухе» и бросил на него далеко не добрый взгляд. — Не заставляй меня нарушать свои принципы. Я вроде как малышей и стариков не бью.
От его развеселого смеха не осталось и следа.
— Олег, ну пойдем уже! Что вам от него нужно? — заныла Юля, нервно теребя собачку на молнии куртки.
— Сейчас! — сказал, как отрезал, ее ухажер, сверкнув оскалом.
Максим не отводил взгляда под гнетом его жестоких глаз. Он напряг каждую мышцу, настраиваясь на мгновенную ответную атаку. В этот момент ему хотелось стать самым сильным и злым на планете. Крушить одним ударом толпы моральных полулюдей. Вырывать с корнем их мертвые сердца из груди. Без жалости, без сомнений…
* * *
Со всего размаху Максим ударил кулаком в челюсть коротышки. Тот не успел ничего подумать и свалился мешком, выплевывая на асфальт гнилые зубы. Низкорослик больше не орал и не матерился, а скулил, как брошенный щенок. Он захлебывался собственной кровью.
Лысый выхватил из кармана кастет, надел и бросился на юношу.
Максим подсек его ногой. И чуть-чуть подправил тело толчком рук вперед. Вот уже второй злодей устремился к земле, в трепетно ожидающую и любимую грязь. Резкий удар ногой в лицо и хруст ломающейся челюсти. Не зря он отрабатывал сегодня дальние удары по воротам, еще как пригодилось. Больно, конечно, но лысому больнее во сто крат.
«Не расслабляться…»
Максим увернулся от стеклянной бутылки, отклонившись назад, и чуть не проворонил приход Терминатора.
Нырок под удар слева, теперь справа…
«Какой он все-таки медлительный, — смекнул Максим, в очередной раз уходя от атаки. — Можно польку станцевать между вялыми атаками…»
Лицо бугая перекосилось от злости. Глаза налились кровью. А изо рта прорвались наружу вспененные слюни беспомощности.
Злость — это хорошо, но когда она управляемая, холодная и расчетливая. Молниеносный удар в солнечное сплетение. Воздух вылетел со свистом из прокуренных легких. Верзилу скрутил спазм нестерпимой боли. Через несколько секунд пространство раздирал его крик, похожий на рев быка, смертельно раненого ловким тореадором. Максим зашел ему за спину, и еще один удар по колену… Ноги подкосились, укоротив до приемлемого размера этот «шкаф».
«Осталось схватить за голову двумя руками, чуть-чуть кверху и резко вправо, — промелькнуло настойчивое желание в голове Максима, но он отмел его в сторону. — Нет, я же не беспощадный убийца…»
Несильный, но достаточный удар с колена в затылок. Обмякшее тело вгрызлось лицом в дорожное покрытие. Верзила потерял сознание.
— Аста ла виста, бейби! — закричал Максим, так что у него даже в ушах зазвенело.
Не оборачиваясь, он перехватил запястье еще одного смельчака, подбежавшего сзади. Как подлая крыса…
«В ход пошли ножи, ну, вам же хуже. Кто с мечом к нам придет, тому этим же мечом и наваляем!»
Удар по горлу противника. Максим заломил руку до характерного хруста. Расслабившаяся ладонь выпустила нож, и он брякнулся о землю с металлическим звоном. Юноша завершил начатое добротной вертушкой в голову и боковым зрением заметил последнего панически убегающего отморозка. Недолго думая, схватил нож и отправил его резким броском в бегуна… Ну, естественно, что резной рукояткой вперед. Он не стал омрачать этот день жертвоприношениями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хэтшот!
Конечно, не такой красочный, как ему бы хотелось. Без фонтанов алой крови, заливающей все вокруг, и не смертельный.
— «Maxim, you win!..» — раздается в пространстве отрешенный голос.
Машины не умеют сочувствовать или переживать, им все безразлично…
Стук сердца замедлился и постепенно пришел в норму, сглаживая пульсацию в висках. Перенапряженные от запредельных нагрузок мышцы получили долгожданное расслабление. Поток времени свернул в спокойное русло и обостренные чувства перешли в разряд обыкновенных. Только теперь он услышал душераздирающие крики случайных свидетелей. А еще визг ошарашенной и напуганной Юли…
* * *
— Ты че оглох… я говорю: давай, бля, прыгай, спортсмен! Будем у тебя звонкое лавэ искать. Те ведь не взападло помочь бродягам? — рассержено, даже, можно сказать, злобно, орал коротышка по кличке Тухлый.
Низкорослик бесстыдно растоптал торжество состоявшейся мести. Все героические мечты Максима о битве рассыпались в прах. Мимолетный сладостный вкус победы испарился без следа. Остались лишь крики коротышки, который вел себя просто отвратительно. Плевался, пинался, украдкой теребил за карманы… Сплошной негатив… Такое поведение, кроме как желчным, не назовешь.
— Этот ушлепок по ходу реально залип, — послышался из толпы пискляво-визжащий голос, похожий на чириканье.
— Вообще нюх потерял, терпила! — вставил емкое слово чем-то довольный лысый и ударил Максима кулаком под дых.
Не то чтобы это было больно, просто неприятно, но отвечать на удар Анисимов не стал… Пока не стал…
— Не буду я прыгать, и денег у меня нет, — огрызнулся Максим, притворно корчась от боли, словно боец на ринге во время постановочного боя. — Ни одной ржавой копейки не обломится вам сегодня.
— Ты че такой дерзкий!? Да я тебя сгною! — заорал лысый и замахнулся повторно, отведя руку назад.
— Павлик! Саша! Ну, успокойтесь! Олег, пошли уже… Что вам надо?.. Оставьте его в покое, — упрашивала Юля с растерянным видом.
— Да че ты, мокрая курица, меня успокаиваешь… Заткните, бля, эту розетку, я спокоен, как мертвый удав. Щас ему в торец заеду и еще спокойнее буду.
— За базаром следи, Вася, а то сам отгребешь ненароком. Не унесешь, — одернул его парень в «косухе».
— Лега, да ты че исполняешь?! На своих из-за биксы кинешься? — удивился лысый и уставился на него с расширенными глазами.
— Лысый, ты погремуху забыл? Говорил же так не называть… И о последствиях предупреждал. Харю давно не ровняли? — прошипел он и теперь дожидался реакции, поигрывая сбитыми костяшками.
— Затупил малость, Шварц… Говно вопрос, исправлюсь, — промычал Лысый.
— Проехали… Еще раз — башку проломлю.
— Шварц, по ходу ты на всю голову обмороженный, — послышался голос кого-то, прячущегося в тени Терминатора.
— Да-а-а-а! — протянул татуированный, ухмыляясь улыбкой Чеширского Кота.
«Кирпича ему в лицо не хватает, — Максим представил эту душещипательную сцену. — Они бы отлично смотрелись вместе в первые несколько секунд. До тех пор, пока фонтанирующая кровь не размыла бы всю красотень».
— Идите за мной, бандерлоги! Любите меня и преклоняйтесь передо мной, — бредил скалящий зубы ухажер Юли.
Он поднял руки кверху и вращался вокруг своей оси в центре гладиаторской арены, организованной стаей. Насладившись вдоволь развеселым танцем, Терминатор остановился и отдал приказ толпе: — Шиздец, хорош грузить пассажира, завязывайте… Он скоро обделается и за мамину юбку прятаться побежит.
— Жесть! Это ладно, если напрудит, но может ведь и личинку отложить, — добавил Тухлый и закатился диким хохотом.
