Четвертая лунка имела пар в три удара, но уже была сложной. Фэрвей изгибался вправо, огибая группу деревьев, на отметке в сто ярдов. Получалось около ста пятидесяти прямого удара, но при этом был изрядный риск загнать мяч в кусты. После поворота фэрвей проходил через еще сто ярдов газона до самого грина, но сам грин был окружен тремя бункерами, и за ним была яма с водой. Загогулисто. Через деревья перебросить не получится – далековато, траектория будет пологой. Только обогнуть – но у меня такие удары всегда выходят совершенно непредсказуемыми.
Родман начал с «ти» уверенно. Айроном, тройкой, подсекая мяч, чуть открыв «лицо» клюшки, придавая ему вращение по часовой стрелке. После щелчка мяч взмыл в воздух, пролетел какое-то время прямо, затем решительно свернул вправо – и исчез из поля зрения, заслоненный деревьями.
Моя очередь. Можно не рисковать и выбить мяч по прямой: пусть упадет на фэрвей подальше от флага, – а потом добить прямым ударом. Только вот какая штука – чем дальше удар, тем ниже точность, а грин окружен ловушками. А мой удар будет дальше от флага при такой тактике. И вероятность снова загнать мяч в бункер или, хуже того, в яму с водой – очень возрастает. И тогда надежда догнать Родмана почти испарится. Играет он лучше, чем я. Придется повторять его удар.
Готовился я очень долго – даже слишком, хотя этого тоже делать не стоило. Позиция для свинга вообще довольно напряженная: тело устает. Ударил. Мяч почти повторил траекторию своего собрата, но все же не так чисто. Куда попал – не видно, надо идти. Мы с Родманом подхватили сумки и пошли вперед. Он продолжил:
– Впрочем, как я и обещал, операция напрямую не направлена против каких-либо лиц или объектов Русской Армии. Скорее, против их интересов, не более, хотя и ключевых интересов. Не буду скрывать – вся история возникновения и развития их территории превратилась в один большой нонсенс. Не самая удобная и удачно расположенная земля, с агрессивными противниками прямо под боком, выделенная нами для расселения ваших соотечественников, оказалась очень богата природными ресурсами. И не просто ресурсами, а ресурсами, имеющими ключевое значение в этом мире. Предугадать заранее это было невозможно. Посмотрите на мячи!
Мячи лежали рядом – буквально в двух шагах друг от друга, ближе к левому краю фэрвея, достаточно далеко от кустов. Можно играть, и при этом – с равной позиции. А мне бы преимущество нужно: я уже на два очка отстаю.
Следующий удар был за Родманом. Безошибочный свинг шестым айроном, мячик упал прямо на грин – и, несколько раз несильно подскочив, остановился метрах в трех от флага. Я просто повторил удар, послав мяч поближе к флагу на полметра.
– Вы просто по моим следам идете, – усмехнулся Родман. – В общем, изначальный проект, в котором предполагалось, что русские привычно для них занимают границу между европейской и азиатской цивилизациями и выступают в роли естественной преграды для азиатско-мусульманской экспансии, состоялся не в полной мере. Кое-что пошло не так, как планировалось.
– Вы утратили управление? – усмехнулся я. – И, кстати, зачем было формировать почву для всей этой экспансии?
Родман хмыкнул, но ответил:
– На самом деле именно из тех краев можно безболезненно и незаметно переселять великие множества людей. Там до них никому нет дела – умрут они или куда-нибудь уедут. Там их очень много, и их существование никого не заботит. В Америке, Европе, да и в России, так не выйдет. Дальше… дешевая рабочая сила ведь нужна и здесь. Продолжать?
– Нет, достаточно, – покачал я головой. – С этим все ясно. Вернусь к вопросу об утрате управления.
– Вернемся к утрате управления, – согласился Родман. – Предполагалось, что Орден будет ограничивать процесс укрепления военной мощи русских, контролировать финансовые потоки, не давать им слишком уж окрепнуть. Именно для этого мы, не буду скрывать теперь, организовали переброску через «ворота» целого ряда лиц из руководства Российской Федерации на «той стороне», которые и там работали на нас. Тем более что либеральные политики к тому времени теряли почву, а мы ошибочно полагали, что это вследствие репрессивной политики власти. Вроде как в других условиях они смогут возглавить народ.
После этой речи он поморщился, словно его лимоном кормили.
– И?.. – усмехнулся я.
Родман вздохнул и продолжил:
– Инициировали открытие коррупционных уголовных дел, устроили лазейку на эту сторону, фактически – вытеснили их, перевезли их и доставили на место. Предоставили им все, о чем они нас просили: дополнительные средства, оборудование, людей и прочее. Надеялись, что они действительно смогут возглавить ваших соотечественников здесь и помочь нам управлять ситуацией. Уберете мяч?
– Да, конечно, – кивнул я.
Мой мяч мог оказаться на траектории мяча Родмана, поэтому я поднял его с грина, бросив на это место монетку.
– Секунду, пожалуйста.
Родман долго целился, сделал патт, и мяч прокатился мимо лунки, остановившись сантиметрах в тридцати за ней. Родман поморщился:
– Ваш удар.
Я уже заметил, что Родман не слишком хорош именно на грине. Видимо, пространственное воображение у него было слабее, чем у меня. Мне же, привыкшему в голове выстраивать баллистические траектории, учитывая все отклонения, это было проще. Два с половиной метра для меня была очень небольшая дистанция. Учел уклоны, ударил – мячик загремел в лунке. Родман быстро добил свой. Мы покатили тележки к следующему «ти».
– К сожалению, достичь этого им не удалось, – продолжил мой собеседник. – Мое руководство не учло того простого факта, что упомянутые люди и на той стороне никакой любовью соотечественников не пользовались, и на этой таковую им тоже заработать не удалось, хотя обещали они противоположное. Наше руководство верило их заверениям и платило, а они сразу начали грызню между собой, дележ активов – и, в конце концов, ситуация стала еще более неуправляемой.
– Вообще-то они этим всегда занимались, – уже засмеялся я. – Странно было не знать.
– Не я принимал решения, к сожалению, – сказал он. – И в этот момент наиболее организованной и целеустремленной силой оказались другие люди, нам глубоко враждебные. И это наложилось на открытие целого ряда богатых месторождений металлов, природного газа и, в конце концов, нефти. Мы слишком доверились уверениям и обещаниям наших коррумпированных союзников, слишком долго почивали на лаврах и, как результат, получили так называемую Территорию Русской Армии. Она прекрасно выполняет заложенные в нее нашим проектом функции барьера между цивилизациями, но с не меньшим успехом – функции барьера между нами и нефтью, между нами – и контролем над Новой Землей, между нами – и вообще каким-либо контролем над ситуацией.
Я пожал плечами, сказал:
– Ну пока ничего нового вы мне не открыли: это все видно со стороны, лежит на поверхности.
– Это вступление, никаких откровений я пока и не собирался произносить, – ответил Родман. – В общем, контроль нами был утрачен, попытки не дать укрепиться тоже провалились. Нефтепродукты, металлы и налаженное производство востребованной здесь промышленной продукции помогло русским организовать «горизонтальные связи» с другими территориями. Мы пытались мешать закупкам военной техники и оборудования Русской Армией, но с малым успехом. Для них закупали технику другие территории, рассчитываясь за нефть и товары здесь. Какие-то каналы нам удавалось перекрывать, но многие – нет. Здесь нет такого международного законодательства, как в Старом Свете, запретов на перепродажу не существует, поэтому – результат налицо. Еще сложнее нам обосновать перекрытие каналов поставки промышленного оборудования. Единственное, что мы можем делать, это мешать, ссылаясь на технические трудности, но тянуть такую политику бесконечно невозможно. К тому же мы и сами пользуемся нефтью здесь, закупая ее, правда, у ваших недружелюбных соседей, делая их при этом сильнее, что тоже очень недальновидно.
В общем, пока все шло по сценарию «Что русскому здорово, то немцу смерть». Все, что работало в плюс для русских, было ножом вострым для Ордена. Ничего нового даже в этом мире.
– Может быть, вам как раз не следовало проводить политику давления против русских? – спросил я. – Вы просто настроили их против себя, ничего при этом не добившись. Ваш удар, кстати.
Родман выставил «ти», установил мячик. Пар лунки всего два, расстояние – сто сорок ярдов. Не сложно, но и не просто: ошибаться нельзя. Кусты, бункеры. Родман сыграл восьмым айроном, забросил мячик точно на грин, но не слишком близко к флагу. Патт будет сложным – под спуск.
– Ваш удар.
Чем выше номер айрона – тем круче траектория полета мяча, тем меньше он потом катится. Но и удар короче. Я решил сыграть семеркой – такого поставленного свинга, как у Родмана, у меня нет. Значит, мне лучше перебросить мяч через флаг, а оттуда сыграть в горку: так проще. С другой стороны, мячик может и до раффа так докатиться – и выбивай его оттуда. Про два удара можно будет забыть.
