— Так почему мы пришли в твой номер, а не в мой?
Он приподнял бровь.
— Разве ты не помнишь?
Они поднимались к ней в номер на десятый этаж, когда вдруг снова набросились друг на друга прямо в лифте. Из-за этого они проехали ее этаж, и, пока Джулс приходила в себя после очередного оргазма, Далтон решил, что им следует подняться к нему. Они едва добрались до его номера, как начали раздеваться.
— Да, теперь вспомнила, — сказала она, кивая. — По крайней мере, теперь, когда я избавилась от мыслей о тебе, смогу начать жить как нормальный человек.
— Я был в твоих мыслях?
— Да, до боли раздражающее чувство.
Ладно, с болью он справится, но не уверен, что ему нравится часть про раздражающее чувство.
— Где? — спросил он, укладываясь на бок, чтобы повернуться к ней.
— Где?
— Да, где болело? Голова, зубы, спина?
— Не важно.
— Мне важно. — Он стянул с нее покрывало. Обнаженная Джулс. Какая красота. Увидев, куда устремлен его пристальный взгляд, она свела бедра вместе. Слишком поздно.
— Тебя беспокоит, что мне нравится смотреть на тебя там?
Она издала тихий смешок.
— Поздновато для беспокойства, не находишь? Особенно после этой ночи.
Тут он должен был с ней согласиться. Ночью он делал больше, чем просто смотрел. Он прикасался, пробовал, проникал внутрь, как помешанный от похоти маньяк. Он хотел посмотреть, как долго сможет оставаться твердым внутри нее и сколько раз они смогут кончить. И, кстати, о том, чтобы кончить...
Он потянулся к ней, стал ласкать ее между бедер пальцами, а затем, скользнув внутрь, принялся поглаживать клитор. Прикосновение к ней там посылало эротические ощущения к кончикам его пальцев.
— Какого черта ты делаешь?
Что за нелепый вопрос? Ее голос звучал прерывисто, дыхание сбилось, а ноги чуть раздвинулись, давая ему лучший доступ.
— Использую пальцы, чтобы превратить раздражающую боль в приятную. М-м-м, ты такая мокрая.
— Ты, правда, думал, что я буду другой?
Нет, он так не думал. В основном, это доказывало, что она не выкинула его из головы, как и он ее. Очевидно, одна ночь ничем не помогла. И когда она издала хриплый стон, он понял, пришло время перейти на следующий уровень.
Далтон потянулся к тумбочке, где было разложено несколько упаковок презервативов. Одни — его. Другие — ее. Схватив один, быстро натянул на себя. С настойчивостью, о которой и не представлял, но от которой отказывался отступать, он придвинулся к ней и накрыл своим телом. Взяв ее руки, завел их ей за голову, отчего ее роскошные груди приподнялись, оказавшись на одном уровне с его губами.
Не прерывая зрительного контакта, Далтон вошел в нее, широко растягивая и глубоко погружаясь. Впервые в жизни он по-настоящему ощутил в женском чреве жар, и это подтолкнуло его двигаться, входить в нее. Жестко объезжая.
— О-о-о, Далтон...
Джулс обвила ногами его талию, и он почувствовал, как кончики ногтей впились ему в спину после того, как отпустил ее руки. Он уставился в ее глаза, остекленевшие от вожделения и потемневшие от желания. Мысль о том, что она все еще хотела этого, нуждалась в этом так же сильно, как и он, одновременно воодушевляла и заставляла его испытывать чувство собственничества. И кое-что еще. Страсть. Глубокую страсть.
В этот момент ему больше всего на свете хотелось поцеловать ее. Скользнув языком между приоткрытых губ, он начал поглощать ее рот с жадностью, которую испытывал только к Джулс. И то, как она отвечала на поцелуй с такой же страстью, как и он, — разрушало его связь с реальностью.
Ему нравился ее вкус, и Далтона вполне устроило, если бы поцелуй не прекращался, но необходимость дышать делала это невозможным. В момент, когда он оставил ее рот, Джулс резко вдохнула, а когда выдохнула, его имя прерывистым шепотом слетело с ее губ.
— Я больше не выдержу, — продолжала шептать она.
Он тоже не был уверен, что сможет продержаться еще хоть немного, но что-то внутри заставляло его пытаться. Решив дать ее рту передышку, он склонил голову к ее груди и втянул затвердевший сосок. Его пронзили ощущения, и он принялся усердно сосать, пока брал ее снова и снова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Далтон!
— Внутри тебя так приятно, — напевал он, продолжая настойчиво толкаться, чувствуя это каждой частью тела. Он знал, то, что они испытывали, не было нормально. Два человека не в состоянии воспламенить простыни так, как это делали они, и сделать многократный оргазм обыденностью.
А потом что-то внутри него взорвалось, унесло в другую галактику, и Далтон всем телом забился в чистом экстазе. Его гортанные стоны наполнили воздух. Неконтролируемо. Бесстыдно. Он был уязвим, как никогда раньше. Впервые за целую жизнь. Ему потребовалось некоторое усилие, чтобы набраться сил и поднять голову, и когда он встретился с Джулс взглядом, смог только прошептать ее имя.
— Джулс...
Он скользнул языком по ее губам и снова произнес ее имя. Оторвавшись от нее, крепко прижал к себе и поцеловал в висок.
— Засыпай, — тихо сказал он.
И пока она спала, Далтон бодрствовал и пытался понять, что, черт возьми, происходит. Почему мысль о том, что Джулс занимается любовью с другим мужчиной, была тем, с чем он не мог смириться.
***
Агент ФБР Марсель Итон ответил улыбкой на улыбки людей, приветствовавших его в конференц-зале «Грейнджер Аэронавтикс» — Джейса, Кейдена и Шаны.
— Где Далтон? Все еще на обеде? — спросил он, садясь за длинный стол.
— Нет, уехал из города и вернется только в выходные, — ответил Джейс. — Вы сказали Шане, что у вас появилась новая информация о смерти Брэнди.
— Да, и я благодарен всем за то, что приняли меня так быстро.
Брэнди Букер была молодой и энергичной помощницей по административным вопросам в исполнительном департаменте, чье самоубийство несколько недель назад потрясло всю компанию. Тревогу вызывало то, что, прочитав предсмертную записку, ее мать почувствовала, что Брэнди заставили ее написать и что она не покончила с собой, а была убита. Однако в поддержку заявления матери не нашлось никаких доказательств, и власти по-прежнему считали смерть самоубийством. Но что тревожило больше всего, так это то, что непосредственно перед смертью камера видеонаблюдения в «Грейнджер Аэронавтикс» засняла, как Брэнди шныряла по кабинету Далтона, будто что-то выискивая. Джейс и группа безопасности компании должны были встретиться с ней и расспросить об этом, но в тот же день узнали о ее смерти.
Марселя, несколько месяцев назад работавшего над разоблачением участников промышленного шпионажа в компании, проинформировали о подозрениях, связанных как со смертью Брэнди, так и с ее возможной связью с коррупцией в сфере коммерческой тайны. Брюс Таунсенд, компьютерный гений, иногда работавший на Шану и Джулс, провел анализ рабочего компьютера Брэнди на предмет проверки уничтожения данных удаленно.
Марсель взглянул на Шану.
— Вы узнали о причине увольнения отца Брэнди из «Грейнджер»?
Выяснилось, что родители Брэнди работали в компании, хотя она не указала этого в своем заявлении о приеме на работу. Ее родители развелись, и мать ушла из компании, продолжив карьеру медсестры, но год спустя ее отца уволили.
— Да. Нила Букера уволили из-за нападения на сотрудницу в комнате отдыха, когда она закончила их роман. Полагаю, он не слишком обрадовался, что его бросили, — ответила Шана.
— Очевидно, — сказал Марсель, качая головой. — Мы смогли обыскать квартиру Брэнди и не нашли ничего, кроме этого, — добавил он, положив на середину стола нечто похожее на ключ от кабинета. — Знакомо выглядит?
Взяв ключ и изучив его, Джейс нахмурился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет.
— Мы проверили его через вашу службу безопасности и обнаружили, что это ключ от кабинета Далтона.
— Дубликат ключа? — уточнила Шана, наклоняясь вперед, чтобы рассмотреть ключ. — Так вот как Брэнди попала в кабинет Далтона, он нам клялся, что каждый день перед уходом запирал дверь.
Марсель кивнул.
