И так уже на взводе были после всего, что на улицах увидали, а здесь такая злость взяла – шесть штук им положили. Даже, несмотря на то, что жарища жуткая на улице, в тени под сорок. Никого подгонять не требовалось, все бились, как в последний раз. Самое смешное, что тогда на матче какие-то министры из Германии присутствовали. Вот мы им праздник-то подпортили. Они ж собрались посмотреть, как Советы продуют. А вместо этого такой конфуз. 6-1 Не верите? Можете у Михея спросить, он в том матче тоже играл. Там, если разобраться, сборная Москвы бегала. О, вспомнил, Федотов из ЦДКА у нас нападающим был.
Динамовцы восхищенно загалдели. На лицах у них появились одобрительные улыбки.
- Здорово! Молодцы! – с жаром воскликнул Третьяков, возбужденно подпрыгивая на месте. – Умыли гадов!
- Сиди спокойно, - строго прикрикнул на него Фомин. – Ишь, распрыгался, кузнечик чумазый. Иди вон, лучше, моську оботри, а потом пусть тебе массаж сделают. Лишним не будет.
Футболисты заржали.
- Кузнечик чумазый! – утирал слезы Блинков. – Вот сказанул, так сказанул!
- Так, кузнечики, - ухмылялся в дверях раздевалки Якушин. – Готовьтесь к выходу. У нас еще, если не забыли, второй тайм.
Прекрасно понимая, что преимущество пока зыбкое, динамовцы после перерыва сразу решили додавить «Спартак». Забить гол, а лучше два, и снять все вопросы о победителе матча. Но и красно-белые вовсе не собирались сдаваться. И потому на поле разгорелась жесткая, мужская борьба. Которая то и дело переходила границы дозволенного. Латышев с ног сбился, фиксируя многочисленные нарушения. А вот зрителям такое развитие событий явно пришлось по душе. По крайней мере, шум и крики с трибун не умолкали ни на секунду. Вовка даже заметил, как пару раз в сектора, где страсти кипели особенно сильно, вламывались наряды милиции, чтобы удалить заводил. Ха, это здесь еще не додумались из пожарных шлангов фанатов поливать. По нынешней погоде такое себе развлечение. На любителя
Михей минут через пятнадцать не выдержал и отправил Вовку разминаться. И вскоре Фомин вышел на поле вместо наевшегося Сергея Соловьева. Зябко поеживаясь на холодном ветру, дождался первого паса, совершил хороший рывок. В конце, правда, не очень получилась передача на Бескова, но, лиха беда начало. И вскоре уже здорово принял верховую передачу от Савдунина, перебросил защитника и сильно приложился подъемом по опускающемуся мячу. И ведь почувствовал каким-то верхним чутьем, что попал, как надо. Леонтьев даже не дернулся, а лишь заворожено наблюдал за тем, как кожаная сфера сначала взмыла вверх, а потом вдруг резко клюнула вниз и влетела точнехонько в «девятку». 0-2
- Хорошо положил, - легонько потрепал Фомина по стриженному затылку Бесков. – Молодец. Давай еще одну. А то видишь, народ зрелища требует.
Вовка оглянулся. Трибуны и точно, словно сошли с ума. Народ вскочил с мест и бурно праздновал забитый мяч. В воздух то тут, то там взлетали шапки, кепки, фуражки. "Чепчики".
Спартаковцы сникли. По инерции еще попробовали несколько раз пойти вперед и, чем черт не шутит, отквитать один гол, зацепиться за игру, вытащить ее на зубах. Но оборона «Динамо» стояла насмерть. И вскоре красно-белые завяли окончательно. Игра их стала тусклой, без огонька. Чувствовалось, что они и сами уже не верят в благоприятный для себя исход. Из того, что заслуживало внимания – особенно для Фомина – был разве что появление совсем молодого сутуловатого парня в центр полузащиты «Спартака». Вовка вздрогнул, когда диктор по стадиону объявил, что: «Вместо Олега Тимакова на поле вышел Игорь Нетто…» Надо же, еще одну легенду довелось увидеть на взлете.
А окончательно все стало понятно, когда Вовка разыграл изящную трехходовку с Трофимовым и Бесковым и Константин Иванович несильно, но очень точно пробил в правый от вратаря нижний угол. 0-3
Эх, жалко, что здесь пока еще медалями не награждают, мелькнула в голове у Вовки шальная мысль. А как было бы здорово бросить их в завоеванный Кубок, наполненный до краев шампанским и встретить губами, словно целуя. Что ж, придется опять довольствоваться сладкими губами Наташи Аполлоновой.
Глава 12
Событие двадцать третье
Настоящая ответственность бывает только личной. Человек краснеет один.
Фазиль Искандер
Вопреки всему, что сказал Аполлонову про накачку футболистов перед матчем руководителями партии и правительства, сам Фомин решил капельку этой самой накачки на заметно волнующихся динамовцев капнуть. Якушин перед матчем смотрел на пришедшего в раздевалку Фомина в своей манере, чуть наклонив голову к правому плечу и почёсывал ухо.
- А, ты, Артист, чего не переодеваешься. Как ты там своих пацанов смешишь: «разминаются только трусы»? Ты не трус?
- Так я же двадцать девятого играю, Михаил Иосифович. – Тоже ухо чесанул.
- Ну, уж позвольте, Ваше Величество, мне решать, кто и когда у меня в команде играет. Быстро переодевайся и айда разминаться. Выпущу, если всё нормально будет на последние десять минут, ну, а если что пойдёт не так, то уж пусть твоя королевская милость не погнушается ребят поддержать. Правда, Орлы?
Орлы чего-то пробубнили. В раздевалке было прохладно. Теплее, чем на улице. Там, вообще, градусов пять, не больше и это при том, что солнышко почти весь день светило. В раздевалке было градусов десять, пар отдыхивался, и народ старался на себя амуницию быстрее надеть. Тепло проводили, но пока не дали ещё горячую воду в трубы.
Тут Вовка и решил дополнительно народ простимулировать. Только рот открыл, как его опередил Якушин и простимулировал его самого.
- Фомин, ты хоть бы спасибо сказал, - тренер правую руку ладонью кверху повернул и чуть вытянул по направлению в Вовке.
Ага, привет тебе мартышка. Где?
- Спасибо, - жалко, что ли.
- Эх.
