Диман нагнулся и извлек из своей котомки игрушку. Это был миха, смешной миха вроде Винни-Пуха, средних размеров. На ухе у него был маленький веночек из цветов, а в лапах — корзинка с клубникой. Стало быть, миха был девочкой.
— Нажми вот тут на живот, он еще и песни поет! — подсказал переживающий Диман.
Маша схватила миху и прижала к себе. Она была в восторге от подарка. Глаза у михи были хитрющие, а нос смешной, черный. Она нажала на живот медвежонка. Миха голосом Винни-Пуха из мультика забормотала:
— Лучший подарок, по-моему, мед! Это и ослик сразу поймет! Даже немножечко, чайная ложечка, это уже хорошо! Ну а тем более полный горшок! — И не замолкала еще целую минуту.
Маша прижала миху к себе и полезла благодарить Димана. Игрушка растрогала и насмешила ее.
— Понравилось? — спросил все еще переживающий Диман.
— Супер! — призналась Маша. Она и не ожидала ничего подобного.
Диман подарил ей еще розу в целлофане — длинную, красную, но на такие розы Маша давно насмотрелась на работе.
А вот миха была прелесть. Маша знала, что игрушка не дорогая — но надо же было найти мишку-девочку с такими хитрющими глазами, толстыми щечками и с веночком. И еще с песенкой! В подарке было чувство. В подарке была нежность.
— А ты говорил, не пойдет, — пихнул Диман Сашу. Он уже отчаялся что-то найти для Маши, когда на него из самого обыкновенного ларька с игрушками возле метро глянула миха. У Димана еще кое-что было припасено для Маши — но это уже на потом. Нельзя же дарить все сразу!
Раз наконец-то стало можно кому-то дарить, остановиться ему с этим было уже не так просто.
— Мы все пойдем в «Танкер», это клуб здесь поблизости. Компот заказал стол. Ночью там будет дискотека, а на втором этаже по ночам суши за полцены!
— Здорово. А сколько с меня за вход? — спросила Маша. Она не хотела зависеть и халявничать. Деньги у нее с собой были.
— Пока нисколько, сегодня мы за девчонок платим, — сообщил Диман. — Побереги свои денежки. Если только потом, в конце, по счету вдруг надо будет, — но я думаю, рассчитаемся и без тебя, не парься, ладно?
— Ну ладно, — согласилась Маша.
Она поняла, что, когда смотрит на Димана, начинает краснеть от удовольствия. Маша старалась в таких случаях переводить взгляд на миху. Миха сидела у нее на коленках. С ней было хорошо и спокойно. Миху можно было трепать за ушки, у нее были смешные пузо и лапки.
Глава 34
Когда они всей толпой вышли из пирамиды и пошли к «Танкеру», Диман подзадержался. Он подождал Машу и протянул ей руку. Она послушно всунула в нее свою ладошку. Маша была длинненькой, но рядом с Диманом чувствовала себя совсем маленькой. Ей нравилась их разница в росте, а разница в возрасте у них была один год.
Одной рукой Маша прижимала к боку миху, в ней же держала и розу. Другая ее рука была в ладони Димана. Поскольку он был выше ее и широко шагал, она стала припрыгивать, чтобы попасть с ним в ногу, и, смеясь, заглянула ему в лицо. Диман улыбнулся ей своей улыбкой-лодочкой, которую один раз она уже видела в Ботсаду, — улыбка вышла совсем мальчишеская, уголки губ взлетели вверх.
Тут Маша и поняла, что на эту улыбку она готова смотреть всю оставшуюся жизнь — так ей стало от нее весело. И за руку держал ее Диман тоже правильно: нежно, но крепко, чтобы никто не увел в сторону. После всего этого Маша уже ничего специально не обдумывала, не старалась систематизировать впечатления. Она успокоилась и только тихо радовалась всему происходящему.
Маша была на своем месте, ее рука в руке Димана тоже заняла свое законное, удобное место. Все было как нужно, и не было вокруг ничего неправильного.
Заказанный в «Танкере» стол обнаружился не сразу, а после переговоров Компота с менеджером заведения. Они завалились за этот стол, подождали официантку и сделали первый заказ.
Как всегда бывает в больших компаниях, разговор пошел обо всем и сразу. Шакал был безбашенным малым и сокурсником Димана. Его подружка Олька, испугавшая сначала Машу своим готичным видом, оказалась моложе ее на год и сама переживала немного, потому как была в компании такой же новенькой, как и она. Шакал с Диманом обсудили свои институтские напряги, Компот на другом конце стола играл роль тамады наперегонки с говорливым Сашкой.
Олька с Машей оказались рядышком. Девчонки обсуждали сначала Олькин красивый лак, а потом Машин проколотый пупок. Затем Маша рассказывала про Сочи и про то, какие у них там есть клубы. Следом Олька поведала, как она ходила на концерт Мэрлина Мэнсона, еще учась в школе, и как ее вместе с подружкой показали по телику с пивом в руках, за что их потом хотели выгнать из школы. Маша сообщила Ольке, на каком концерте она случайно побывала накануне и как там играли на испанской гитаре.
Еще Олька поиграла с михой и показала Маше подарки Шакала: тот подарил ей красивую штангу для пирсинга в бровь, и игрушку — маленькую черную кису с сонными глазами, которую она уже прищелкнула к своей сумке. Олька училась в гуманитарном университете, а с Шакалом познакомилась на дискотеке в Бауманском, куда ее притащила подружка.
Музыка играла негромко, клуб был полон под завязку. Все пришли с ясным намерением оторваться по полной: напиться, потанцевать, оттянуться.
Тут Компот, Шакал и Диман встали со своих мест и показали свое шоу: прямо перед столом принялись танцевать синхронный танец, который можно было назвать разве что словом «расколбас».
Диман был самый длинный и танцевал очень смешно. Коренастый Компот оказался половчее, а шустрый Шакал выступал в роли заводилы.
Официантки одобрительно поглядывали на них, обходя их с подносами. После сеанса синхронного танца музыку сделали погромче, и народ со всего клуба потянулся на танцпол.
— Ну как, тебе нравится здесь? — спросил Диман Машу, присаживаясь рядом с ней.
— Еще как нравится! Очень здорово. Не нравится только, что подвал. Здесь же еще и первый, и второй этажи есть, — ответила Маша.
— Ну на второй мы после поднимемся, когда пойдет скидка на суши. А на первом тут караоке. — Диман закатил глаза и противным голосом заныл: — Крылааатые качели! Чего там сидеть? Там и убить кого недолго, за такие хиты сезона. Из-за этого караоке мы всегда в подвал сбегаем.
— Понятно. Да нет, тут вообще классно. Мне очень нравится. А Компот чем занимается?
— Компот? Он работает в такой фирме, которая плазмы продает, ну и кронштейны к ним, подставки, всякую фигню. У него зарплата и процент. Хорошо зарабатывает, и вообще он заговорит кого хочешь.
— Понятно. А Шакал что, так и ходит в институт с ирокезом?
— Ну нет, это он на праздник постарался. Вообще Шакал учится дай бог как: соображалка у него работает. Не скажу, что все на пятерки сдает, но учится нормально.
— А трудно учиться в вашем Бауманском?
Диман только хмыкнул и поддернул пальцем кончик носа Маши.
— Трудно было на первом курсе. А мы уже на втором. Кто с первого не полетел — дальше уже не трудно. А на третьем, говорят, вообще легко.
Он сидел и моргал светлыми ресницами — кадыкастый, лапастый, забавный. Диман был готов отвечать на любые вопросы. И не думал распускать руки. Он подарил ей самую лучшую миху на свете.
— Врешь ты все, — сказала ему Маша, — в твоем институте учиться — это надо очень умным быть. Да и не только умным, а еще и пахать, как папа Карло. Это тебе не кронштейны продавать. Я-то знаю!
Диман приобнял ее и притянул к себе. Она приникла к его плечу, погладила его по спине и отстранилась, улыбаясь.
— Ты болтай с кем хочешь. Я не скучаю.
— Поболтай ты со мной, — попросил Диман.
— Давай, запросто. А о чем болтать будем?
— Ну, расскажи про себя еще что-нибудь.
— А чего рассказывать? Ты же все знаешь. Про Сочи знаешь. Про море знаешь. Про лестех знаешь. Ну, у меня есть брат Кирюшка, ему двенадцать. Ненавижу вредного клопа! А у тебя есть братья или сестры?
— Только двоюродные.
— Ну ладно, хочешь, расскажу тебе страшную тайну. У меня есть пистолет. Только не настоящий, а с пластиковыми пульками. Дома лежит.
— Зачем тебе?
— Так. Боюсь одного гада. Вернее, не боюсь. Но если он нападет на меня, ему не поздоровится. Вот для чего пистолет.
— А кто на тебя напасть-то хочет?
— Ну ладно. Тебе я все расскажу. У нас в подъезде женщина жила, Жанна. И вот приходит она один раз с работы и рассказывает, что ей в метро кто-то волосы отрезал — а у нее были длинные, чуть не до пояса. Она и не заметила ничего — в пальто была, а волосы заколкой подколоты.
— Ну-ну!
— И вот обрезал ей, значит, кто-то волосы, а потом я нашла ее с разбитой головой в ее квартире, и еще ее ограбили. Она в больнице сейчас.
— Ни фига себе!
— Ты слушай дальше. Мне тоже волосы отрезали в метро, когда я с работы ехала, в понедельник. Значит, меня тоже могут убить — вот этот самый маньяк, который напал на Жанну.
