Ее удивительные глаза сверкают, как молнии, блистая изумрудами, и губы, такие восхитительно-пленительные алые губки, словно приглашают к поцелую… Легкий румянец, застывший на щеках.
Почему он мне так нравится? Я ведь терпеть не могу, когда женщины краснеют! Мне кажется, что таким образом они не проявляют смущение, а скрывают ложь. Но не Катя. Она не лжет. Она действительно смущается.
Но ее щечки покрываются румянцем не только тогда, когда она краснеет, но и тогда, когда она злится. Злится на меня! Как сейчас. Я был уверен, что она уже успела проклясть меня раз сто за этот день. И проклянет еще раз двести до того момента, пока мы с ней встретимся.
Мне нельзя было ехать в Питер сегодня! Это просто категорически запрещалось делать именно сегодня. Я должен был остаться в Москве. Должен был приехать к Кате и поговорить с ней.
Я внутренне чувствовал, что мне просто жизненно необходимо с ней встретиться. И не завтра, не через пару часов, — а сейчас. Немедленно!!! Я остро нуждался в том, чтобы ВСЕ объяснить. Или хотя бы попытаться это сделать. Ведь Катя может и не простить подобного…
Мой взгляд оторвался от дороги и упал на газету, брошенную на сиденье рядом со мной. Черт, зачем я только ее здесь положил?! Зрачки зло сощурились, брови сошлись на переносице. Я вновь чертыхнулся сквозь плотно сжатые губы.
Известная российская газета. Первая полоса. Огромными буквами, которые не увидит только слепой, написано: «Дмитрия Вайтмана бросила невеста!!!».
Черт бы побрал этих пронырливых журналюг!!! Как, ради всего святого, они обо всем узнали?! Никто, кроме вездесущей Варшавиной, этого не знал!! Но если она поспособствовала тому, чтобы эта статья появилась в газете… Даже и не знаю, что я с ней сделаю.
Я пытался вспомнить, что именно я говорил ей тогда в ресторане. О чем мы с ней разговаривали? Что она спрашивала, что я ей отвечал?! В голове лишь каша. Все словно в тумане. Но даже сквозь этот туман я мог со стопроцентной уверенностью заявить, что не сказал ни слова о невесте!!! С чего Варшавина взяла, что Катя — моя невеста?! Словно я первый раз в своей жизни привел девушку в ресторан!!! Словно Катя первая…
Беспорядочный поток мыслей внезапно разрезал оглушающий крик сознания.
Да, Катя первая! Первая среди девушек, которых добиваешься ты, а не наоборот.
И эта девушка-первопроходец сейчас занимала все мои мысли больше, чем любая другая, с которыми я встречался до нее. С красавицами-моделями, с известными светскими львицами, с именитыми актрисами и прославленными поп-звездами. Да что там все эти пустышки?! Она волновала меня даже больше, чем предстоящий разговор с семьей! Очень серьезный, между прочим, разговор с семьей! Разговор о самой Кате. Какая ирония!!! Даже смешно. Если бы не было так чертовски плохо!
Я не мог отделаться от ощущения, что сделал что-то не так. Что Катя не поймет записки, не обрадуется цветам, что при встрече попытается разорвать меня в клочья!!
Но что я написал не так? Чего она может не понять?
Я извинился. Объяснил все. Попросил о встрече. Что не так?!!
Почему же меня не отпускает чувство, словно что-то я сделал не так, как нужно было сделать. Что Катя просто разорвет записку, выбросит цветы и, конечно же, на встречу не явится! А если и явится, то отстегает меня моими же цветами?!
Я выбрал красные розы. Мне казалось, их любят все представители слабого пола.
В самом дорогом цветочном магазине — лидере среди других подобных магазинов, я просил подобрать мне самые крупные, самые красивые красные розы, которые у них имелись. Огромный букет красных роз — за извинение.
Неужели я его не заслужил подобным презентом?! Мне думалось, что все женщины должны бы растаять от получении подобного букетика. Даже я ошалел, когда увидел его в готовом виде. И Катя должна была ошалеть! По крайней мере, тогда это казалось мне вполне естественным. А сейчас… казалось совершенно нелепым.
Катя — не все. Она такая одна.
Может быть, она и ошалеет по началу, а потом… вполне способна выбросить мой презент в ближайшую урну или подарить первому встречному.
А потому мне необходимо было лично подарить ей цветы. Лично попросить извинение за вчерашний вечер. И лично пригласить на встречу.
А я, как последний дурак, сделал все не так, как надо! Опять!!
Если существовал шанс, что Катя не увидит передачу Варшавиной и не узнает о том, что ее считают моей невестой, то надеяться на то, что она не заметит именно эту газету со статьей о нас на целую страницу, не стоило и вовсе! Естественно, она заметит. И проклянет меня еще раз. И тогда вымолить у нее прощение будет еще сложнее. Если вообще останется хоть малейший шанс сделать это.
Это был еще один повод, чтобы послать к черту свою совесть, упрямо твердившую, что мне необходимо встретиться с родителями и объясниться с ними, и возвращаться в Москву — исправлять ситуацию с Катей.
Но я все же гнал в Питер со скоростью, тянувшей на мировой рекорд. Шумахер бы зарылся от зависти, если бы узнал, как быстро я преодолел расстояние от Москвы до Петербурга!
В Питере шел снег, что очень сильно замедляло движение по городу. Дворники работали на всю мощность, как шальные, но видимость все равно была плохой.
Подъезжая к дому родителей, я чертыхался все сильнее. Меня стало раздражать все в городе, который я любил всей душой.
Я остановил машину и вышел. Меня обдало морозным декабрьским воздухом. Вообще-то я любил зиму, но сейчас и она стала меня раздражать. Мороз, холод, снег!!!
Черт, да я в лучшем случае окажусь в Москве к девяти или даже десяти вечера!!!
И с Катей сегодня, естественно, встретиться уже не удастся. Нужно было взять у нее номер телефона… Хоть бы голос ее услышал…
— Димка!!
Звонкий голосок прорезался в мое сознание, отрезвляя его. Я обернулся, на лице расплылась улыбка.
— Ты приехал?! — прозвучало вновь как-то недоверчиво, словно я был лишь миражом — Приехал!!!
— Кнопка, а что ты здесь делаешь? — спросил я у сестры — Ты же должна быть в школе!
Невысокая девочка в шапке, надетой явно наспех, и в не застегнутой курточке бежала ко мне навстречу. Ее широченная улыбка могла озарить, наверное, всю планету. Она подбежала ко мне, и я подхватил ее на руки.
— Нас отпустили!! — сказала она, задыхаясь, и я опустил ее на землю.
Камилла подняла на меня темные глазенки, ухватилась за рукав пальто и начала:
— Знаешь, у нас сейчас одни контрольные идут. Четверть же заканчивается, нужно оценки получать! Но ты не волнуйся, у меня одни пятерки!! Сегодня математику на пятерку написала!!! Мне папа обещал, что если я на пятерки закончу четверть, он возьмет меня с собой в Альпы и разрешит прокатиться на горных лыжах! Правда, здорово? Я же еще никогда на горных лыжах не каталась!! Это, наверное, классно!! — тараторила сестра без остановки — А ты поедешь с нами? Папа сказал, что мы можем поехать все вместе! Ты ведь поедешь, правда?! Пожалуйста!! — она умоляюще посмотрела на меня и, не дождавшись моего ответа, вновь заговорила: — А еще я подарки делаю на Новый год. Самодельные, — шепотом сказала она — Только, что я тебе подарю, я не скажу, а то неинтересно потом будет!! Мы Новый год тут будем отмечать! Мама сказала, что гостей пригласим. Даже тетя Натали и дядя Адриан приедут, представляешь?!! Вот здорово! А ты к нам приедешь?! Приезжай! Ты же всегда приезжал. У нас интересно будет, правда, правда! — Камилла захлопала ресницами.
