— Ты идёшь? — бросила Ленка через плечо, сделав первый шаг к вратам райской кухни. Это не я придумал, а их дебил-маркетолог.
— Иду.
Вместе с представительной дамой, признавшей меня за своего, меня пропустили легко и без вопросов. Лишь один из верзил многозначительно хмыкнул, дескать как мне повезло с такой цыпой. Бедолага, ещё не знает, что большинство красивых цып с утра выглядят как куры общипанные.
— О, дружище, я уже думал, тебя сожрали в твоём зверинце! — поразительное дружелюбие от человека, который кинул меня здесь одного.
— Сожрали, а потом подавились и выплюнули, — без церемоний я плюхнулся на диванчик напротив.
— По тебе видно, — Олег заржал, попутно целуя ладошку Хелен. Выглядело нелепо.
— Что с ущербом? — спросил я прямо, не желая тянуть кота за яйца.
— Всё плохо с ущербом. Сто косариков бы надо. — Я приподнял одну бровь и Олег тут же добавил: — Возмещение морального ущерба не забывай, я почти месяц без тачки.
— Можно подумать, ты на метро сюда добрался.
— Было бы в этой дыре метро, может и добрался.
— Ясно всё.
Громкий шлепок за соседним столиком привлёк моё внимание и кажется ещё половины гостей в этом зале. Мигом покрасневшая официантка, молоденькая девчонка лет двадцати, стояла рядом с гостем. Жирный хряк обнимал её за талию, а она послушно смотрела в пол. Вот тебе и райский уголок со своими райскими птичками.
Я почти ощутимо почувствовал разочарование, когда она села за столик хряка. Вмешаться? А какой прок. Всё добровольно, никакого принуждения или похабщины. Боится увольнения? Нужен папик или деньги? Хрен их поймёшь, а потом поют о любви и чести.
А моя Надя не села бы… Такая простая мысль даже заставила улыбнуться. Нет, точно бы не села, скорее бы тарелку бы борову на голову надела.
— Ну так что? Разойдёмся полюбовно? — в мои мысли ворвался голос Олега, плеск конька, а образ Нади упорхнул как пугливая бабочка.
— Спасибо, я пить не буду.
— За рулём? — веселился Олег, но дважды предлагать не стал. Мол ему же больше достанется.
— Если бы. А за твой ремонт я заплачу. Найду деньги.
Олег тихо присвистнул и откинулся на спинку дивана.
— Неужели не дала? Ну ты-то не раскисай… Ленка, ты ж дашь?
“Тыждашь” презрительно скривила губы в ответ на такое предложение. Будто терминал между ног держит, без первоначального взноса и не влезть. Но я лезть и не собирался. Без меня найдутся желающие акционеры.
— Может рванём ко мне? — взбодрился Олег. — Я привёз вам подарочек из Москвы, м?
Знаю я эти подарочки. Ничего хорошего от них не жди.
— Я пас, на работу рано вставать, — продолжения так и не начавшегося для меня банкета не хотелось.
— Да уж, сто кусков найти та ещё работа, — шутку бывшего друга активно поддержала Хелен. Её смех разнёсся на весь ресторан. — Малышка, ты на тачке?
Малышка успевшая уже принять на грудь довольно кивнула. Замечательно…
— И вы собираетесь ехать в таком состоянии?
Оба посмотрели на меня как на последнего идиота.
— Я вас довезу.
— Я личным водителям долги не прощаю.
Может и ну их к чертям? Пусть себе едут. С такими как они точно ничего плохого не случится. А вот как быть с теми, кто попадётся им на пути? Уговаривая себя, что я делаю благое дело, я молча терпел несмешные шутки выпивших товарищей.
— Не передумал? Может заглянешь на огонёк?
— Нет, — и дело не только в работе. Точнее совсем не в работе.
Шальная парочка навострила лыжи к отелю, даже не подумав прощаться. Нисколько не обидевшись на уход по-английски, я развернулся и пошёл прочь. К Наде отсюда путь неблизкий. Но к ней навстречу и ноги сами несут.
— Слава Богу, — Надя показалась мне взволнованной, когда открыла дверь. — А я тебе звонила.
Пошарил по пустым по карманам, уже после того как расцеловал свою хрупкую девочку, изумлённо моргающую глазами. Блин, неужели телефон потерял?
Признаваться в потере телефона было страшно неловко. Словно в страшном сне виделись картины, как Надя становится в позу, смотрит на меня своим фирменным, уничижительным взглядом и произносит что-то в духе, что мне нельзя доверить даже кошачий лоток без риска потерять содержимое. Что поделать? Вот такой вот я шарик, то есть балбес.
— Да разрядился как всегда, — махнул я рукой, зная, что такая как Надя точно не полезет по моим карманам проверять сказанное.
Пусть это будет ложь во спасение. У меня часто так: сначала сделал, потом подумал, сначала сделал, потом пожалел. Но о том, что я собирался сделать дальше, уверен, не буду сожалеть и дня. Я был готов зацеловать Кнопку от макушки до пяточек просто за то, что она такая, какая есть.
— Так, этому столику больше не наливать, — засмеялась Надя на мои попытки быть нежным, хотя у самой глаза лучились счастьем не меньше моего.
— Столику? Столик — это хорошо, — изобразив мимолётное удивление, подхватил Надюшку на руки, ища тот самый предмет мебели. А что? Я только за разнообразие в личной жизни и, судя по довольному личику Нади, она разделяла мою точку зрения.
— Перестань, он же сломается. Этому столу триста лет в обед будет.
— Вот именно, малыш, он и не такое видел.
Ножки стола жалобно скрипнули, а столешница прогнулась, когда я опустил на неё Надю, но выдержала.
***
— Эй, Димон, там к тебе посетитель.
— Сейчас подойду, — ответил я Маше, немало удивившись.
Посетитель у меня? В парке с утра пораньше? Больше было похоже на то, что кому-то солнышко припекло макушку. Не дойдя до двери вольера нескольких метров, помахал Чибе и пошел обратно по аккуратной дорожке. И как работать эту работу спрашивается, если то какие-то посетители шастают, то Синицын подходит к Наде слишком близко. Последнее в свою очередь неминуемо активирует режим пещерного мужика, вынуждая топтаться рядом с Кнопой, помечая территорию и мозоля глаза сопернику.
Меньше всего я ожидал увидеть у ворот Олега. Он стоял у машины, лениво прислонившись к капоту, гонял в зубах сигарету и изображал вселенскую тоску.
— Ещё не стал сотрудником года? — подколол меня товарищ, кивнув на мою футболку с логотипом зоопарка.
— Не успел. А если меня каждый дурак будет дёргать без причины, то и сотрудником месяца мне не стать.
— Фу, какая чёрная неблагодарность за всё то хорошее, что я тебе сделал!
Олег замолчал, затягиваясь благородным дымом, но ни одна театральная пауза не могла пробудить мою дремлющую совесть, по крайней мере к этому человеку. Знаем, плавали.
— А я между прочим не с пустыми руками, — хмыкнул товарищ и выудил из авто примечательную коробочку с надкусанным яблоком.
— Ленка так плохо сосёт? — на автомате взял протянутую коробку, до конца не понимая, что собственно происходит.
— Как пылесос. Особенно, если бабки, — заржал Олег, довольный шуточной пикировкой. Ещё бы! Не про него же речь, всего лишь о подруге. Сущие мелочи. — Маман твоя одолела. Это, кстати, тоже тебе.
На этот раз Олег протянул мне пластиковую карточку. Увидев на карточке своё имя, тут же понял, что щедростью от предыдущего подарка и не пахло.
— Лучше бы старый вернул. Он ведь у тебя?
— Этот дремучий орехокол? На кой чёрт он тебе сдался? Тёлок отпугивать?
— Дорог как память. Что за подгоны?
— Если вкратце, то папаша твой так проникся тем, что ты до сих пор здесь и пашешь как ослик, что сменил гнев на милость. Иии мать твоя окончательно ему плешь проела. Выбирай вариант какой нравится. Лично мне оба.
Поморщился от нелестных сравнений, но промолчал. На правду не обижаются.
Отец твой наверное думал, что ты пешком в Москву пойдёшь, — хохотнул опять Олег.
— Нашли Ломоносова, — сунул карточку в карман, а телефон подмышку, освобождая руки для пачки сигарет. Такая информация без никотина не всасывалась в мою светлую голову.
— Кого?
— Забей.
Олег пожал плечами, не в его духе было забивать голову ненужными знаниями.
