Но это мало помогало.
Тогда жена брата и обратилась к Афине Яковлевне как к сильному гипнологу, майору медицинской службы, работавшему в том же госпитале МВД. Заварзина провела несколько сеансов и легко подкорректировала жизненную программу брата.
Более того, именно во время этих сеансов она обратила его внимание на то, что может с помощью гипнотерапии готовить отличных бойцов, спецназовцев экстра-класса. Из брата с помощью той же методики Афина Яковлевна в короткий срок сделала великолепного стрелка, намеренно показала ему свои возможности. Создавать спецназ она предложила из женщин, имеющих начальную спортивную подготовку.
Именно этим Заварзина и занялась. Она предпочитала брать в отряд женщин, обиженных жизнью, то есть некрасивых или даже уродливых. Не отказывала она и особам, которым основательно досталось от мужчин, желательно многих или хотя бы нескольких. Эти дамы, как правило, были хороши собой.
Тогда же у Заварзиной зародилось страстное желание создать такой особый женский отряд, личный состав которого будет по большому счету выполнять только ее волю. Приказы командования станет доводить до личного состава только она. Других людей ее бойцы слушаться попросту не будут.
Афина Яковлевна сумела сделать это с помощью брата, который полностью переходил под ее власть, стоило только ей произнести кодовое словосочетание. При этом она давала подсознанию брата установку, согласно которой ни один другой гипнолог не сумел бы на него воздействовать, услышать что-то из того, что знают только они двое. Вернее сказать, лишь она одна, потому что брат не помнил, как проходил сеанс. Заварзина попросту приказывала ему забыть все то, что помнить никак не стоило.
Конечно, порой в их отношениях проскальзывало то обстоятельство, что брат был слегка обижен на сестру. Отец когда-то бросил жену и сына в трудном финансовом положении и ушел жить с матерью Афины. Потом он точно так же оставил и ее, завел себе другую женщину, от которой, согласно слухам, имел еще одну дочь. Но с этой сестрой ни Афина Яковлевна, ни Апрель Яковлевич никогда не виделись. Они вообще не знали о ней ничего. Как и о судьбе отца, который потом разбежался и с третьей женой и уехал жить в Израиль. Сейчас он был глубокий старик или уже умер. Их это, по большому счету, не волновало.
Обида Апреля Яковлевича ушла после первого же сеанса гипнотерапии. Естественно, не без помощи сестры. Но обида эта и не была серьезной, скорее всего, являлась простым капризом человека, находящегося на ответственной должности. Старший брат очень гордился тем, что всего в жизни добился сам, не имея никакой протекции и помощи со стороны.
Точно так же пробила себе дорогу в жизни и Афина Яковлевна. Пусть на это и понадобилось потратить тридцать восемь лет жизни. Но она готова была драться за положение, которого достигла, жестоко и безжалостно.
Следующий ход подполковник Заварзина сделала сразу, как только убрала мобильник в чехол. Она набрала короткий номер на телефоне внутренней связи и вызвала к себе старшего лейтенанта Лопухину Светлану Леонидовну, снайпера первой группы.
Эта женщина вообще не имела никаких комплексов, готова была выполнять любые задания командира, стоило только той попросить ее и обещать дополнительную оплату к жалованью старшего лейтенанта. Сама она часто говорила, что деньги тратит на дочь, но в действительности просто откладывала их себе на счет и постоянно опасалась, что хакеры или какие-то другие мошенники снимут эти средства каким-то хитроумным способом.
Подполковник Заварзина знала об этом, но вида не подавала. Она справедливо считала, что из таких людей, как Лопухина, получались хорошие бандиты в далекие уже девяностые годы. Но тогда Светлана была еще ребенком и не имела звания мастера спорта по биатлону.
С ней вообще можно было бы работать и без гипноза. Стоило только дать задание, и она выполняла его любой ценой. Так, например, случилось с заместителем главы администрации района.
Однако Афина Яковлевна предпочитала использовать гипнотические сеансы. Хотя бы для того, чтобы в случае провала Светлана вдруг все забыла, у нее наступила полная амнезия, и она бы не смогла никого выдать. На крайний случай существовало заветное второе ключевое слово в дополнение к первому, главному. Сама Светлана считала, что если она произнесет его, то наступит настоящая амнезия. В действительности же, произнеся это заветное слово, она просто дала бы команду своему сердцу остановиться. Но этого Лопухина не помнила. Так ей во время сеанса гипноза приказала Заварзина, считавшая своей обязанностью контролировать всех бойцов отряда.
– Иду, товарищ подполковник, – сразу отозвалась Светлана Леонидовна. – С оружием или без?
– Пока можно без оружия. Потом возьмешь. Когда понадобится.
Это уже что-то говорило снайперу о характере предстоящего задания.
Глава 12
Старший лейтенант Лопухина явилась через три минуты, потребные на то, чтобы дойти от казармы до штабного корпуса. Все фурии знали, что их командир постоянно по часам следит за выполнением своего приказа и жутко не любит, когда кто-то, получив его, сначала некие свои дела завершает и только потом приходит к ней. Слово командира должно быть для бойца самым важным и решающим во всем, вплоть до личной жизни. Так много раз говорила подчиненным подполковник Заварзина.
– Войдите, – сказала Афина Яковлевна, услышав стук в дверь и уже зная, что пришла снайпер первой группы.
– Разрешите, товарищ подполковник? Вызывали?
Внешне Лопухина выглядела почти старухой. Этому способствовали многочисленные морщины на ее лице, оставшиеся от спорта. Биатлон – зимний вид. Светлане приходилось много часов тренироваться, бегать на открытом воздухе и в мороз, и в сильный ветер. Отсюда и морщины. Кто-то за своим лицом следил, а вот Лопухина предпочитала не обращать на морщины внимания. Со временем они стали уже стабильными, исправлять положение было уже невозможно. Светлана Леонидовна просто смирилась с тем, что выглядит намного старше своих двадцати восьми лет.
Она была на десять лет моложе Заварзиной, но та выглядела, как сама считала, куда лучше, была намного более привлекательной. Этому способствовало и то, что Лопухина совсем не пользовалась косметикой, не считала это нужным.
– Да. Вызывала. Какая, кстати, твоя любимая карта в колоде?
– Туз червей.
Произнеся эту фразу, Светлана Леонидовна сама включила механизм гипнотического транса. Она могла его запустить и тогда, к примеру, когда мучилась бессонницей и никак не могла уснуть. Но кто-то обязательно должен был задать ей этот предварительный вопрос.
При этом управлять подсознанием снайпера человек, который вопрос задал, не мог ни при каких обстоятельствах. Такую программу заложила в психику своего медиума лично Афина Яковлевна. Только она одна могла руководить действиями подчиненных, была способна заставить Светлану Леонидовну делать все, что ей, гипнологу,
