Такое ощущение, что с этой пули начался обратный отсчет. Человека, который разрушил ее жизнь, больше нет. Роман заверил меня, что с остальными членами организации разберутся, и я уверен, что завтра к этому времени они все будут мертвы.
Я гляжу на спящую Асю на моей груди. Обычно она ворочается во сне, но с тех пор, как заснула, ни разу не пошевелилась. Я натягиваю одеяло на ее бедра и полностью ее укрываю.
Сколько времени у нас осталось? В последние несколько недель ей стало гораздо лучше, и мне практически не приходится помогать ей принимать решения. Мужчины в костюмах по-прежнему вызывают у нее дискомфорт, но она уже и это давно преодолела. Кошмары прекратились, и единственное, что ее по-прежнему беспокоит, — это снег. Я чертовски ею горжусь.
Но как бы ни были хороши ее успехи, они подпитывают поднимающийся во мне страх. Сегодня она скажет мне, что ей пора уходить? Или завтра? Я уже несколько недель как перестал убеждать ее связаться с братом. Уверял себя, что сделал это, чтобы дать ей время и пространство для выздоровления, но я обманывал себя. Я сделал это, потому что хочу, чтобы она осталась. Навсегда.
Пока смотрю на спящую Асю, от ее присутствия в моей груди не так сильно зияет дыра, но в голове раздается звук тикающих часов. Отсчитывая дни, а может быть, и часы, которые остались у меня с ней.
Тик. Так.
Тик. Так.
Глава 18
— Ты уверена, Ася? — спрашиваю я, держа дверь машины открытой для нее.
— Нет. — Она берет меня за руку и выходит из машины. — Но я все равно должна это сделать.
— Хорошо, детка.
Взяв Асю за руку, иду к черному входу клуба «Урал». Я все еще не уверен, что это хорошая идея — приходить в клуб в те часы, когда он открыт для посетителей. Все-таки это не то же самое, что пойти в торговый центр. Здесь в небольшом помещении будет больше народу, все теснятся друг к другу. А поскольку «Урал» — место более элитное, большинство посетителей клуба будут одеты в стильную одежду, в том числе мужчины — в костюмы. Я понимаю, что ей нужно справиться со своими страхами, но мне не нравится, что она по какой-то причине будет испытывать стресс. Я хочу оградить ее от неприятностей. Но Ася настаивает уже две недели, и я наконец сдался.
Мы оставляем одежду в гардеробе и входим в зал. Народу уже больше сотни. Ася обхватывает меня за предплечье, прислоняется к моему боку, но не отступает, пока мы идем по танцполу в противоположный угол, к лестнице, ведущей на верхний этаж. Я сказал персоналу убрать столики с этого места. Мы уже на полпути к цели, когда из VIP-кабинки мне машет рукой мужчина, а затем направляется в нашу сторону. Дамиан Росси. Брат чикагского дона. Он пробирается сквозь толпу и встречает нас у лестницы.
— Павел, я тебя искал. Что скажешь об аренде этого места на ночь? — Он усмехается и смотрит на Асю, протягивая ей руку. — Я Дамиан.
— Привет, — тихо здоровается она, но не делает ни малейшего движения, чтобы пожать ему руку.
Я едва сдерживаю желание сказать итальянцу, чтобы он шел к черту, но Ася, кажется, в порядке. Не хочу, чтобы она подумала, что я сомневаюсь в ее способности справиться с ситуацией. Она сказала, что справится, и если я не замечу беды, то не стану вмешиваться.
— Арендуют только члены Братвы, — отвечаю я. — А по какому поводу?
— О, ничего особенного. Мы с друзьями хотим устроить вечеринку и подыскиваем место для ее проведения. — Он пожимает плечами, потом оборачивается к Асе, лучезарно улыбаясь. — Не хотите ли прийти, bellissima? Я не знаю, как вас зовут.
Ася крепко держит меня за предплечье.
— Уходи, Дамиан, — резко говорю я.
— Что? Я просто…
Я хватаю его за грудки.
— Повернись и уходи. Прямо сейчас, — рычу я сквозь зубы.
Он растерянно смотрит на меня и поднимает руки.
— Ладно, чувак. Не надо ссориться, особенно перед дамой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я отпускаю его рубашку и смотрю, как он идет обратно к своей кабинке.
— Хочешь уйти? — Я смотрю на Асю.
— Я в порядке. — Она улыбается мне. — Давай останемся ненадолго.
Когда мы доходим до намеченного места, я прислоняюсь к стене и тяну Асю, чтобы она встала между моих ног, прижавшись спиной к моей груди. На ней джинсы и простой топ без рукавов с высоким вырезом. Ткань — мягкая легкая шерсть, такого же оттенка, как и ее волосы.
— Все в порядке? — спрашиваю я, обхватывая ее за талию.
— Да.
Мы стоим в тишине и наблюдаем за людьми около десяти минут. Сначала она кажется расслабленной, но потом все больше прижимается ко мне. Ее руки накрывают мои, стискивая мои пальцы.
Я наклоняю голову, пока мой подбородок не оказывается на ее плече.
— Поговори со мной.
— Я в порядке. Просто немного неспокойно. Здесь много людей.
— Хочешь уйти?
Несколько мгновений она, кажется, не может определиться, но потом качает головой.
— Пока нет. Немного не по себе, но я справлюсь. Я хочу побыть здесь подольше.
Я стискиваю зубы. Не хочу, чтобы она была рядом с чем-то, что вызывает у нее дискомфорт. И мне, конечно, не нравится, что она чувствует себя неуютно. Если она хочет остаться, хорошо. Но это будет на моих новых условиях. Я разворачиваю ее, хватаю за бедра и поднимаю.
Она вскрикивает от неожиданности, сцепляя ноги за моей спиной.
— Паша?
Я становлюсь лицом к стене, прижимаю ее к ней и даю ей возможность видеть танцпол.
— Ну вот, теперь ты можешь и дальше смотреть, — бурчу я.
Ася вскидывает брови и улыбается.
— А мне новый вид нравится даже больше. — Она прижимается губами к моим. — Гораздо больше.
Я прикусываю ее нижнюю губу. Ася вдыхает и крепко обхватывает меня ногами. Член наливается. Я чувствую ее жар рядом с моим твердым членом, и твердею еще больше. Ася обнимает меня за шею и покусывает мой подбородок.
— Может быть, мы все-таки вернемся домой, — говорит она мне в губы. — Что скажешь, Pashenka?
Я ничего не отвечаю, просто разворачиваюсь и несу ее к выходу.
Я чуть не споткнулась, пытаясь выпутаться из штанов, не отпуская шею Паши. Мои туфли и топ где-то в гостиной, как и его джинсы и футболка. Не уверена, но думаю, что наша верхняя одежда может валяться в коридоре перед лифтом. Наконец освободившись от джинсов, я иду спиной к кровати, пытаясь одной рукой расстегнуть лифчик. Паша стаскивает с себя боксеры, обхватывает меня за талию и бросает на кровать. В конце концов, я оказываюсь распростертой на его груди.
— Я хочу кое-что попробовать с тобой, — говорю я и чмокаю его в подбородок. — Я видела это в интернете.
— Что?
— Эмм… одну позицию. — Я озорно улыбаюсь и закусываю нижнюю губу.
Паша поднимает бровь.
— Да? Что-то конкретное?
Он скользит руками по спине и сжимает мою попку. Под его ладонями каждый дюйм моей кожи словно под напряжением. Мне до сих пор трудно поверить, что мне нравится, как он прикасается ко мне. Целует меня. Занимается со мной любовью. Поначалу я боялась, что в какой-то момент могу сойти с ума, забуду, кто он такой, и вздрогну от его прикосновения. Первое время эти мысли не давали покоя. Меня пугала возможность нечаянно причинить ему боль, если я непроизвольно отпряну, заставив его подумать, что он сделал что-то не так. Теперь я этого не боюсь. И тело, и разум узнают его, что бы ни происходило. Даже когда он груб. Даже когда он прижимает меня к стене и берет сзади. Нет ни капли страха. Только умопомрачительное удовольствие.
— Да. — Я ухмыляюсь и чувствую, как пылают мои щеки.
Паша проводит руками по моей спине, затем берет мое лицо между ладонями и притягивает к себе для поцелуя.
— Повернись.
— Знаешь, что у меня на уме?
— Судя по тому, как покраснело твое лицо, я практически уверен, что знаю. Он прикусывает мою губу. — Давай, дай мне свою красивую киску.
