Согласно второму сценарию, булавка Натаниэля в ночь убийства (по крайней мере, две ночи спустя) находилась в комнате Кейт. Кто говорил это? Дик, Бланш. Если это правда, значит, Макколи виновен.
В данный момент Джонни больше всего волновала мысль о том, что Кейт не могла быть уверена в том, что булавка не лежала в ящике ее стола. Даже Макколи не мог быть в этом уверен. Предположим, Макколи, будучи в сильном подпитии и намереваясь вернуть Кейт ее булавку, все-таки опустил ее в ящик стола в комнате Кейт. А потом, одурманенный алкоголем, полностью забыл об этом. И на этой своей забывчивости постепенно создал образ мученика. Но он также должен был забыть о том, что открыл сейф, взял булавку Кристи, поссорился с ней и ударил ее по голове. С точки зрения психологии и это возможно.
Так какой же из двух вариантов казался Джонни более убедительным?
Его мысли приняли другое направление. Он попытался представить сцену между слабым, испуганным мужчиной и его дерзким, грубым и решительным сыном. Мужчина умолял парня спасти его? Или дерзкий сын сам предложил украсть булавку, частично ради собственного удовольствия? Кто предложил взломать дверь? Натаниэль умер и не мог ответить на этот вопрос, но в любом случае он утаил бы правду.
Натаниэль не подозревал, насколько ловок и хитер был его сын. Только такому человеку, как Дик, могла прийти в голову мысль взять с собой испуганную девчонку и втянуть ее в запрещенное, противозаконное, но в то же время ужасно захватывающее приключение. Да еще ночью, в полной темноте.
Почему Дик вообще взял с собой Бланш? Джонни даже привстал на кровати. Только для того, чтобы в темноте обмануть ее! Это было так легко!
И снова два варианта. Необходимо определить, что же представлял собой Дик Барти. Кто он? Сплетение хитрости и обмана, склонная к интригам личность, человек, который готов ухватиться за все, что ни подвернется, чтобы достичь цели? Или все было гораздо проще: необузданный подросток, не понимающий, почему кража со взломом, совершенная с благородной целью, не может послужить хорошей забавой?
«Осторожно, Джон Симс, куда еще может завести тебя предвзятость и желание!»
Джонни беспокойно заерзал в кровати. Теперь возьмем булавку Кристи. Она лежала в сейфе. Верно. Ее вынули во время убийства. Так. Но кто это сделал? Если это сделал Макколи, то он положил ее в карман, где ее и нашла полиция. Просто. Правдоподобно. Именно этому верили целых семнадцать лет. Но если булавку из сейфа взял Дик, то он не только унес ее с собой, но и с невероятным хладнокровием держал ее при себе. Потом, через день-два, ему представилась замечательная возможность избавиться от булавки и одновременно «доказать» свою невиновность, имея при этом в качестве свидетеля Бланш. Тем самым он подставлял Макколи, подставлял потихоньку, но в то же время очень сильно. Зачем? Чтобы защитить. Кого? Дика Барти.
Сомнения. Джонни не мог от них избавиться. Какая неслыханная дерзость держать при себе эту булавку!
Нет, Джонни не знал, кто убил Кристи!
В своей большой спальне Барт с Бланш тоже не спали. Они сердито смотрели в глаза друг другу.
– Ты взрослый человек, – говорила Бланш, – и честный. Поэтому ты не в состоянии понять испуганного ребенка, да еще и не совсем честного. Хотя это не имеет никакого значения!
– Если он обманул тебя…
– Как он мог обмануть меня? Это тебя он обманывает сейчас, – заявила Бланш. – Как ты допустил, чтобы твоя мать передала Дику свой пай? Как ты позволил Дику внести капитал Нэн и заполучить половину дела, принадлежащего тебе по праву? Ты же жизнь на него положил. Вот она, твоя гордость! – Бланш была в ярости. – Твоей маме это понравится!
Барт сжал губы.
– Ты обманул меня, – кричала она, потеряв самообладание. – Я думала, что буду твоим партнером в деле. Думала, что этот дом будет моим домом. А я не партнер, а служанка. И дом этот не мой, это дом твоей матери. Хорошо, я тебя понимаю. Я знаю, она старая, привыкла к этому дому, и ты не хочешь свергать ее с престола. Из-за своей гордости, Барт. Она никогда не любила тебя. Значит, ты из гордости выполняешь все ее желания. Это оскорбительно!
– Успокойся, – приказал Барт.
– Я могла бы подождать, – рыдала Бланш, не слушая его. – Я ждала. Думала, что это великодушно с моей стороны. Но ты все эти годы отдавал мою долю своей матери. И если теперь ты уступишь свою часть Дику, я не останусь в этом доме.
– Успокойся, – уже не приказал, а попросил Барт. – Ну, пожалуйста, Бланш. У меня связаны руки. Я не могу помешать этому. Если бы Симс доказал… Нет, я должен быть осторожным. Слишком легко поверить тому, чему хочется верить.
Бланш молчала, и Барт с болью в голосе произнес:
– Моя мать плохо относилась к тебе.
– Да, – сказала Бланш.
– И я тоже, – продолжал Барт. – Но я хочу, чтобы ты осталась. Это твой дом.
Джонни разбудил телефонный звонок. Звонил Барт Барти. Он собирался показать девушкам винный завод. Не хочет ли Джонни присоединиться к ним?
В поисках колорита?
Джонни почувствовал, что в Барте что-то переменилось, и решил принять его приглашение.
Было почти одиннадцать часов, когда все участники экскурсии наконец собрались и тронулись в путь. Джонни, две девушки и Дик Барти отправились в первую очередь туда, где обычно начинался процесс производства вина. Они послушно шли за Бартом, как будто из-за явной усталости сторон военные действия были временно приостановлены.
– Виноград собирают осенью, – объяснял Барт. – Его привозят на грузовиках и сгружают на врытую в землю платформу, откуда смывают в желоба и подают на пресс.
Сейчас машины не работали. Барт здесь не задержался, и у Джонни сложилось впечатление, что это было одно из тех мест, куда требовалось вложить деньги. Они пошли вдоль труб, по которым течет виноградный сок, и попали в здание, где в огромных незакрытых чанах этот сок сбраживался. Им показали отстойники в полу, заполненные охладительными устройствами.
– Все это, – сказал Барт, – используется для контроля за брожением, особенно при изготовлении сладких вин.
Джонни узнал о свойстве винограда сбраживаться, о том, как можно ослабить это свойство и как придать вину определенные вкусовые качества.
Барт хорошо знал то, о чем говорил. Нэн слушала его с жадным вниманием. Это было ее будущее. Дороти была захвачена новыми запахами и впечатлениями. Именно она ухватила суть этого производства.
– Все делает сам виноград! – воскликнула она.
Барт улыбнулся.
– Если создать определенные условия, природа сама делает прекрасное вино. При других условиях получается хороший уксус. Мы наблюдаем. Пробуем. Пытаемся управлять. Экспериментируем со временем. Но вы правы, мисс Дороти. Виноград, действительно, все делает сам. А теперь посмотрите наше хранилище – подвалы, где выдерживают вино.
