– Не надо, папа, не надо! Это не он. Там был другой.
– Один делал, другой смотрел? Это не оправдание. – Комья мышц проступили под кожей, напряглись, и камень полетел в цель.
Брофи успел упасть. Снаряд просвистел над головой и с грохотом ударился в стену. Гарм оттолкнул дочь и ухватился за второй камень.
– Нет, папа! Не надо! – закричала девушка, вставая перед отцом. – Они убьют тебя. Выкинут из города и забросают камнями. – Она бросилась к нему и повисла на шее. – Не делай этого!
Кузнец все же швырнул камень, но гнев уже прогорел, а отчаяние не добавляет сил. Брофи легко уклонился, и булыжник покатился по улице.
– Вы, короли да принцы, все одинаковые, – прохрипел Гарм.
– Я не король и не принц, – возразил Брофи, жалея, что поддался чувствам и потащился за Фемерой. – Я никто.
Гарм легко, как ребенка, подхватил дочь на руки.
– Называй себя как хочешь, паршивый ублюдок. Ты ничем не лучше остальных. Вы привыкли брать все, что приглянулось, а потом выбрасывать, когда надоест. Если бы не она, я бы раскроил тебе башку, и пусть бы меня забросали камнями. Убирайся отсюда, пока я не забыл, что у меня есть дочь.
Брофи открыл и закрыл рот. Отвернулся. Но в последний момент все же взглянул на Фемеру.
– Я только хотел сказать, что мне очень жаль. Если я могу что-то сделать…
Он не договорил, поняв вдруг, насколько жалко звучат эти слова.
Фемера помогла отцу подняться, обняла его за плечи и лишь тогда посмотрела на юношу. Голубые глаза вспыхнули.
– Тебе жаль? – Она отвернулась. – Одной жалости мало, Брофи.
Поддерживая друг друга, отец и дочь прошли мимо него и скрылись за дверью кузницы, а он, постояв какое-то время, поплелся домой.
ГЛАВА 14
Креллис подцепил половинку сочной колбаски, поднес ко рту и, пробежав глазами страницу, рассеянно впился зубами в мясо.
В приоткрытую дверь кабинета проскользнул мальчик-посыльный. Неслышно приблизившись, он положил на стол пачку писем с прошениями и предложениями. Не отрывая глаз от бумаги, брат Осени опустил руку в кошелек, достал монетку и бросил посыльному.
Мальчишка ловко поймал ее одной рукой.
– Каков отец, таков и сын.
Креллис поднял голову и смерил наглеца холодным взглядом.
– Напился, как островитянин, да шлялся по рынку, как бездомный пес, – с дерзкой ухмылкой продолжал посыльный. – Совсем как папаша в его возрасте.
Хозяин кабинета медленно вытащил из ножен кинжал, прищурился, словно пытаясь рассмотреть нечто невидимое, и поднялся со стула.
Посыльный виделся ему смазанным, растекающимся пятном. Креллис мигнул, фокусируя взгляд. Перед ним стоял высокий, сухощавый, лет сорока с лишним, совершенно голый мужчина. От мальчика-посыльного осталась только нахальная усмешка.
Ухватившись одной рукой за край дубового стола, Креллис легко, без малейшего усилия, опрокинул его на бок. Ножки жалобно царапнули пол. Соскользнувшие бумаги разлетелись в стороны. В следующее мгновение острие кинжала уткнулось в подбородок гостя. Тот даже не шевельнулся, лишь слегка прищурился.
– Твои мерзкие фокусы, может быть, производят впечатление на учеников, но меня они раздражают. И тогда я бываю очень опасен.
– Всего лишь мягкое напоминание, братец, – сказал Виктерис. – Тебе ничего не стоит прислать ко мне сотню солдат, но и я с такой же легкостью пришлю в твою спальню того, кто умеет обращаться с оружием. – Он поднял руку и одним пальцем оттолкнул лезвие.
Креллис тряхнул головой и убрал кинжал в ножны. Магистр Зелани слизнул с пальца капельку крови.
– Я прикрываю твою спину, ты – мою, но при этом каждый держит нож у горла другого. Со стороны, должно быть, весьма напоминает объятия.
Креллис поставил на место стол, сел и подобрал вилку.
– У тебя ко мне дело? Или просто заглянул на минутку, чтобы сообщить, что Трент снова выставил себя дураком?
– Ты уже знаешь?
– Я знаю обо всем, что происходит в моем городе.
– Хочу лишь напомнить, дорогой братец, что ты в его возрасте и упивался до смерти, и из борделей днями не вылезал.
– Неужели? – Креллис уже листал бухгалтерскую книгу.
– И если бы не мать мальчишки, уже давно бы умер или, по крайней мере, умирал от гнойной Мести Рогоносца.
– Не опускайся так низко, Виктерис. С твоей помощью или без нее я бы своего все равно добился.
– Возможно, но Майджери все-таки была моей первой ученицей. – Он задумчиво пожевал губами. – Ты мог бы, по крайней мере, отдать должное умершей.
Брат Осени покачал головой и снова вернулся к бумагам.
– Ты это к чему?
– Всего лишь пытаюсь освежить твою память. Ты говоришь, что сам всего добился, а я говорю, что ты ничего бы не добился без нее. Никто, ни мужчина, ни женщина, ни бездушная скотина, не может обойтись без любви.
Креллис ухмыльнулся.
– Неужели?
– Конечно. Ты можешь распоряжаться армиями и быть умелым командующим, но я распоряжаюсь человеческими душами. – Он пожал плечами. – Не думаю, что ты поймешь. Отец не мог дать нам то, чего у него не было. Но уверяю, не моей силе, а любви Майджери ты обязан тем положением, которое занимаешь сегодня.
– Никогда ее не любил. Даже тогда, когда она прижимала к груди моего сына.
– Только не принимай меня за дурака. Конечно, ты ее не любил. Приберегал это на потом, верно? – Он криво усмехнулся.
Креллис помрачнел и открыл было рот, чтобы возразить, но брат его опередил.
– Не важно. – Он махнул рукой. – Она тебя любила. Вот что важно.
Креллис фыркнул.
– Разговаривать с тобой то же самое, что целовать змею. Давай, изливай яд мне в уши и убирайся, чтобы я побыстрее забыл, что ты вообще здесь был.
– Я пришел из-за твоего сына.
– Мой сын – моя проблема.
– Если он мешает тебе выполнить нашу договоренность, то становится и моей проблемой.
– Держись подальше от моей семьи.
Виктерис рассмеялся.
– Слишком поздно, дорогой братец. Я появился в этой семье за четыре года до тебя. Может быть, отложишь свои планы по завоеванию мира и выслушаешь добрый совет старшего брата?
– Ладно. Давай свой совет и убирайся. Не всех еще мальчиков перепробовал?
– Фу, какая гадость. Больно слышать такое, тем более от брата.
Креллис вздохнул.
– Ты еще не устал слушать собственный голос? Тебя не тошнит от самого себя?
– К счастью, нет. – Виктерис по-мальчишески ухмыльнулся. – А совет мой таков: продвигай сына вперед. Сделай из него играющую фигуру.
– Он еще не готов.
– Ты то нянчишься с ним, то сечешь. Ни то ни другое характер не укрепляет.
Брат Осени поднял голову. Глаза его полыхнули опасным пламенем.
– Поосторожнее, Виктерис. Смотри, куда ступаешь. Моя семья – мое дело. Не обольщайся, тебя не настолько здесь любят, чтобы позволять нарушать границы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
