– Может быть, я и мог бы спасти его, - ответил маг, - но боюсь, тогда погибнут другие. Хорошо, - вдруг решился он, - я пойду. Другого спасения для него нет. Я вижу - даже в сердце этой крепости Враг сумел посеять, смуту. Я чувствую здесь его волю. - Он подхватил Пиппина, посадил впереди себя, и они помчались по крутым улицам Минас Тирита к Цитадели. Повсюду они видели воинов, стряхнувших с себя страх и отчаяние, разбиравших оружие, строившихся в ряды. Военачальники вели к Воротам все новые отряды.
Им встретился Имрахиль, окликнувший их:
– Куда вы, Митрандир? Рохирримы вступили в бой, нам нужно собрать все силы.
– Собирайте всех, кого найдете! - крикнул на скаку Гэндальф. - И поскорее. Я приду, как только смогу, но сейчас спешу по делу Денетора. Принимайте командование, пока его нет!
Ветер дул им в лицо. Высоко в небе занимался слабый отблеск утра. Но теперь и это не внушало надежды. Подступило новое горе, и было страшно опоздать.
– Тьма уходит, - сказал Гэндальф, - но над Городом она еще держится.
У ворот Цитадели никого не было.
– Значит, Берегонд все-таки ушел, - с надеждой проговорил Пиппин.
Они повернули обратно и поспешили ко входу в усыпальницу. Обычно он был закрыт, но сейчас дверь оказалась распахнутой настежь, и на пороге лежал мертвый привратник. Ключей у него на поясе не было.
– Дело рук Врага, - сокрушенно произнес Гэндальф. - Он любит, когда друг восстает на друга, когда верность сменяется предательством.
Маг спешился, помог сойти Пиппину и попросил Сполоха вернуться на конюшню.
– Наше с тобой место на поле битвы, - сказал он коню, - но мне предстоят здесь другие дела. Жди меня и поспеши, когда я позову.
Они вышли и стали спускаться по длинному извилистому коридору. Мрак рассеивался, по сторонам, как серые призраки, проступали высокие колонны и каменные изваяния. И вдруг впереди послышались возгласы и лязг мечей: таких звуков не слышали здесь от века. Они ускорили шаги, почти бегом достигли усыпальницы, купол которой черной тенью возвышался в сумерках.
– Стойте! - вскричал Гэндальф, взбегая по ступенькам. - Остановитесь, безумцы!
На пороге перед дверью Берегонд бился со слугами Денетора. Двое уже пали, обагрив ступени кровью, но остальные, с мечами и факелами в руках, теснили его и проклинали, называя предателем и отступником. А изнутри, из-за двери усыпальницы, раздавался голос Денетора:
– Скорее! Делайте, как я велю! Убейте этого изменника! Неужели и это я должен делать сам!
Дверь, которую Берегонд держал левой рукой, распахнулась, и за спиной у него возник Правитель Города с мечом в руке. Глаза его горели диким огнем.
Но Гэндальф был уже на ступенях. Слуги попятились от него, закрывая глаза руками, потому что в гневе маг был похож на белую молнию. Он поднял руку, и занесенный меч вырвался у Денетора и упал куда-то назад, во тьму, а сам Правитель невольно отступил перед магом.
– Что это значит, повелитель? - грозно вопросил Гэндальф. - Обитель мертвых - не место для живых. И почему твои люди бьются здесь, когда враги подступают к Воротам Города? Или Враг уже в ограде успокоения?
– С каких пор Правитель Города должен отчитываться перед тобой? - злобно возразил Денетор. - Разве я не могу приказывать собственным слугам?
– Можешь, но другие могут не признавать твоей воли, если она обратилась к безумию и злу. Где твой сын?
– Он там, внутри, - сказал Денетор. - Он горит, уже горит! Огонь в его теле. Скоро сгорит все. Запад пал. Он весь сгорит, и останется только пепел, а пепел развеет ветер!
Видя, что он безумен, Гэндальф отстранил его и бросился внутрь, за ним - Пиппин и Берегонд. Они увидели Фарамира, лежащего в забытьи на каменном пьедестале, вокруг были навалены дрова, пропитанные маслом, так же, как одежда и покрывало Фарамира, но огня еще не было. И тут Гэндальф показал, что под белым плащом его скрыта не только сила знания. Он легко взбежал на груду дров, как ребенка поднял раненого на руки и понес к дверям. Фарамир застонал и сквозь забытье позвал отца.
Денетор вздрогнул, словно пробуждаясь. Пламя в его глазах погасло, он со слезами взмолился:
– Не забирай моего сына! Он зовет меня!
– Да, зовет, - ответил Гэндальф, - но ты не подойдешь к нему. Пока не поздно, его нужно лечить. А твой долг, Правитель, вести войска и защищать Город, хотя бы и ценой собственной жизни! Не мне напоминать тебе об этом!
– Он не проснется больше! - застонал Денетор. - Все напрасно. Зачем нам жить! Зачем ты разлучаешь нас перед смертью?
– Ни тебе, ни кому другому не дано приблизить час своей смерти, - сурово ответил Гэндальф. - Только побежденные силой Мрака в гордости и отчаянии убивали себя. - С этими словами он вынес Фарамира из усыпальницы и опустил на те самые носилки, на которых раненого принесли сюда. Денетор, не сводя глаз с лица своего сына, шел за ними, но перед порогом остановился. - Идем! - обернулся к нему Гэндальф. - Тебя ждут великие дела!
Но Денетор вдруг засмеялся, отступил к столу и выхватил что-то из-под подушки, на которой недавно покоилась его голова. Вернувшись к порогу, он поднял этот предмет - шар темного хрусталя с красным огнем внутри. Палантир в руке Правителя запылал, озаряя его лицо красным светом. Оно казалось высеченным из гранита - жесткое, гордое и страшное.
– Гордость и отчаяние! - вскричал Денетор. - Не думаешь ли ты, что Белая Башня ослепла? Нет, Серый Безумец, я видел больше, чем тебе кажется! Твоя надежда - от неведения! Ступай исцелять кого хочешь, бейся с кем хочешь - все будет напрасно. Вы можете даже победить на Пеленнорских полях, но Силу, которая поднялась ныне, победить нельзя. К этому Городу протянулся только одна ее рука, а надежда уже оставляет нас. Даже сейчас ветер твоей надежды обманул тебя. Он гонит по Андуину армаду под черными парусами! Запад пал, и нам пора уйти, если мы не хотим стать рабами!
– Такие речи на пользу Врагу! - воскликнул Гэндальф.
Денетор в ответ гневно рассмеялся.
– Разве я не видел, чего ты добивался, Митрандир? Ты хотел править вместо меня, править на севере, на юге и на западе. Разве не ты приказал этому полурослику молчать или говорить, когда нужно? Разве не ты подослал его ко мне? Но я знаю, о чем ты думаешь. Одной рукой ты держишь меня, как щит против Мордора, а другой ведешь на мое место Бродягу с Севера. Но знай, хитроумный Митрандир, я не буду твоим орудием! Я - Наместник Дома Анариона! Не жди, ты не увидишь меня выжившим из ума камердинером у этого выскочки. Можешь не трудиться, доказывая его права, я знаю, что он из рода Исилдура. Но я не склонюсь перед ним, последышем нищего Дома, давно утратившего и власть, и величие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
