Работа становилась для Мирины любовником, когда начинались съемки. Она позволяла Леонарду иметь другую женщину во время работы над фильмом. Многие годы между ними существовал молчаливый болезненный сговор. Казалось, Мирина никогда не ревновала. Ния не могла понять, как их брак мог быть сильнее всех связей, что имел каждый. Что поддерживало его?
Правда, как в конце концов поняла Ния, состояла в том, что они оба – Леонард и Мирина – использовали ее. Оживляли чувства интригами, чтобы фильмы могли стать эффектными и таинственными. Но она способна играть и без этого. Войти и выйти из роли без кризисов.
Ния прошла вокруг дома. Прошла мимо загона. Лошади вздрагивали, переступали – их бока выделялись темными пятнами в тусклом свете звезд.
Ния услышала голоса, тихий смех. Бассейн был освещен, волнистые тени кружевом сплетались на дорожках. У бассейна были Леонард и Тэсс Джуран. Значит, Тэсс прилетела из Лос-Анджелеса сегодня вечером. Должно быть, Леонард посылал за ней лимузин. Наблюдая за Тэсс и Леонардом, Ния подумала: «Интересно, что произошло между ними до того, как Тэсс уехала со съемок в Манзанилло?»
Повернув к своему домику, она заметила тусклый свет в окне. Неужели Мирина подготовила для нее комнату, поменяла постель, принесла свежие полотенца? Ния тихо прошла по траве и толкнула дверь. Дверь оказалась незапертой. Она подумала: «Нет. Что-то не так». Но уже вошла в домик.
Окно оказалось незапертым. Порыв ветра толкнул раму, и она ударила керосиновую лампу. Лампа сорвалась с края стола, стекло разбилось на досках пола. Разлившийся керосин с шумом вспыхнул. Огонь стал подбираться к шторам. Ния закричала, сдернула одеяло с кровати. Что-то ударилось о стену. Ния бросила одеяло на огонь, колотя по нему руками.
Сцена восемнадцатая. Дубль первый. Комнату наполнил запах горящей ткани. Ладони покрылись пеплом и сажей. Ния порезала палец об осколок стекла. Поднесла руку ко рту, бессознательно лизнула и почувствовала привкус крови.
Леонард бежал к домику, громко окликая ее.
– Что случилось? – он вбежал в домик. Ния стояла на коленях, все еще прижимая одеяло.
– Кто-то оставил здесь зажженную керосинку. Окно распахнулось и сбило ее.
Леонард прошел мимо Нии. За ним появилась Тэсс. Она была в мокром купальнике и наброшенном на плечи полотенце. Тэсс дрожала.
– С тобой все в порядке, Ни? – Тэсс склонилась, взглянула на руку Нии. С темных волос капала вода.
– Почему дверь оказалась незапертой? – требовательно спросила Ния у Леонарда. – Кто-нибудь готовил для меня комнату?
– Здесь не пансион с обслуживанием и завтраком, – отрезал Леонард. – Помощник только убирает. Ночью вообще сюда никто не ходит. Дверь была открыта? – он склонился над косяком, осмотрел замок. – Не вижу, чтобы кто-то вламывался, замок цел.
Он стоял перед Нией в плавках и черной спортивной рубашке.
– Я знаю, что закрыла дверь на замок. Окно я тоже закрыла.
– Переночуй сегодня в доме, – сказал Леонард. Он мельком взглянул на запястье. – Который час? Нужно позвонить.
Тэсс осталась с Нией, пока та складывала свои вещи в сумку. Ния бросила ей свитер, Тэсс натянула его поверх мокрого купальника, насухо вытирая волосы полотенцем. Она сидела на кровати, скрестив тонкие ноги. Тэсс была высокой сухопарой женщиной лет двадцати пяти, с буйными темными локонами и зелено-карими кошачьими глазами. Черты ее лица были угловаты, но не лишены привлекательности. Голос у нее был громким и слишком сильным для маленькой комнаты. Двигалась она изящно, словно танцовщица.
– Это то же, что случалось и прежде? – спросила она Нию. – В нижней Мексике началось, здесь продолжается?
Ния кивнула.
– Твоя первая сцена завтра – не пожар в спальне? Здесь оказалась настоящая керосиновая лампа. Надеюсь, это не идея Леонарда, не его гнусная шутка? Я не смирюсь с этим. Мне наплевать, создает ли все это драматическое напряжение или нет. А где Джек? Он уже здесь?
– Думаю, он приехал сегодня. Он будет жить в «Охотничьем домике».
– Как ты думаешь, Леонард открыл дверь специально? Он подготовил небольшую собственную сцену? В чем смысл – подготовить тебя эмоционально для завтрашней съемки? Или как понимать?
– Может быть, это сделала Мирина, – сказала Ния.
– Слишком странно. Я не собираюсь мириться с тем, что кто-то врывается ко мне в комнату, могу тебе заметить.
Ния пошарила в углу стенного шкафа, на крючке должен был висеть халат. Потом поискала на полу среди ботинок и туфлей. Халата не было.
– Нет моего халата, – прошептала она, – исчез. Тэсс стала помогать ей, перебирала вещи, но так и не смогла его найти. Ния наклонилась, пошарила под кроватью и вытащила пару поношенных сандалий.
– Может быть, ты его где-то оставила? – предположила Тэсс.
– Я никуда не выходила. Кто-то вошел сюда и взял его.
– Это что – прачечные услуги? Какой-то чокнутый страдает манией к женскому белью? – Тэсс вздрогнула. – Мне надо переодеться в сухое. Сколько дней осталось снимать?
– Леонард говорит – неделю.
– Случалось ли еще что-либо подобное, Ни? Синхронные события?
Сейчас казалось странным не рассказать ей о выстрелах прошлой ночью, о Харме.
Она понимала несправедливость того, чтобы держать их в неведении – Тэсс, Джека. Ния гадала, как долго она будет все скрывать от Тэсс. Она не могла лгать. Потому не сказала ничего. И знала, что даже молчание сейчас было ложью.
– Давай поговорим об этом завтра с Джеком, – предложила Тэсс.
Ния выключила в домике свет, и они вместе пошли к главному зданию. Тэсс вырвалась было вперед, но Ния удержала ее:
– Подожди, есть еще кое-что, о чем я должна спросить тебя. Мы говорили о том, что произошло в Мексике, и ты всегда утверждала, что только твоя цыганская кровь заставила тебя уехать. Но что случилось на самом деле? Было что-нибудь между тобой и Леонардом?
Тэсс повернулась и взглянула Нии в лицо.
– Ты действительно хочешь знать это? Вспышка раздражения. Знаешь, я просто не смогла вынести его постоянного контроля, покровительственного отношения. Само собой разумеется, он – режиссер. Я просто взбунтовалась. Не желала делать то, чего хотел он, у меня было собственное видение роли. Я не могла вписаться в дух всего ансамбля.
– А как же сейчас, Тэсс?
– Сейчас я на два года старше. Два года я ждала. После было трудно получить работу. У меня был паршивый репертуар, я чувствовала, что должна примириться с ним. Но не с этим же дерьмом, что сейчас происходит? А как ты, Ния? Ты так долго терпела все.
– Тогда этого не было. Никто не был убит.
Тэсс мельком оглядела двор, где стояли лошади, бесстрастно наблюдая за людьми. Какой-то автомобиль замедлил ход на дороге перед ранчо, почти остановился, потом вновь набрал скорость, из-под колес полетел гравий.
