-Мне прислали записку, что она ждёт меня в имении Мамонова, - смотрел встревоженный Алексей, встряхнув запиской.
-Господи, Иисусе Христе, спаси и сохрани, - перекрестилась Евдокия. - Она получила такую же записку от Вас, мол, ждёте её там... у Мамонова...
-Нашёл? - вышел навстречу Пётр, и Алексей попятился назад:
-Нет,... это чья-то ловушка... Софье грозит опасность...
Он бросился бежать прочь, чтобы, как можно скорее, догнать любимую и остановить беду, приход которой чувствовал, как ни отгонял...
Глава - 47
Алексей мчался верхом впереди своих друзей и брата. Те, не раздумывая, зная, что происходит что-то нежеланное, отправились следом. Каждый переживал и боялся, а страх возрос, когда за версту до имения Мамонова уже виделась масса клубящегося к небу чёрного дыма. Будто то были кучевые грозовые облака, несущие смерть...
-Нет! - кричал заранее Алексей, подгоняя коня мчаться быстрее.
Будто уже знал, что произошла беда. Он спрыгнул с коня, подбегая к дому, от которого бежала горевшая девушка. Её пронзительный крик душил, убивал, казнил изнутри... Догоняя её, Алексей кричал от горя, как и мчавшиеся позади друзья...
-Нет! - пал он на колени у павшей наземь в обвившем её пламени девушки.
Друзья скорее сняли плащи, накинув их на неё, чем потушили огонь. Уставившись на кусок платья,... на обгоревшую руку, виднеющуюся из-под плаща,... Алексей выдохнул:
-Нет... Софи?... Софья? Софья, нет!!! - орал он с надрывом, узнавая кольцо любимой на руке и остаток её платья.
Схватив ещё горячее, укрытое под плащи тело, он хотел прижать к себе, но друзья оттащили в сторону. Ничего не говоря, сами застывшие от случившейся беды, все молчали...
Неотрывно смотрел Алексей на тело любимой, скрытой от глаз и вскоре укрываемой наступлением неизбежной ночи... Догоревший дом имения Мамонова утихал и так же исчезал под покрывалом тьмы... Не желая упускать милую из вида, не желая расставаться с нею, Алексей подполз вновь к её телу...
Теперь он всё же прижал его к груди... Он укачивал, рыдал, но не верил, что жизнь вот так вот оказалась жестока, что счастье оказалось столь коротким. Отрывками всех воспоминаний был полон Алексей, обнимая погибшую любимую...
Не сдерживая слёз и друзья, и его брат, сидевшие рядом, смотрели кто куда и молчали...
Эта ночь длилась долго, столь невыносимо, а будущее казалось бессмысленным и тёмным, как эта ночь. Даже рассвет, показавшийся на безоблачном небосводе, не пробуждал ни к каким действиям.
Алексей так и укачивал тело любимой, уставившись в видимую лишь ему даль. Его широко раскрытые глаза выражали шок и боль. Смотреть на всё это было ужасно невыносимо. Жить Алексею без неё уже явно было невозможно, но брат положил ему руку на плечо:
-Отсюда надо уезжать...
-Лёшка, - хриплым голосом, возвращающимся от сопереживания, Николай отозвался тоже. - Её надо отвезти... домой...
-Я займусь расследованием, - заметил Пётр приехавших на двор пару крестьян. - Вот и повозка, кстати... Отнесите... тело... туда... Отвезите их домой...
Только Алексей будто не слышал. Он не обращал внимания, как его друзья поднимали, как он, не выпуская из рук тело любимой, вскоре сидел в повозке, и та медленно везла его прочь от этого проклятого места... Только горе не уходило, а боль потери лишь росла...
Как выжил в душащей его душевной безжизненности, Алексей не знал... Оставаясь после похорон у могилы любимой, он не стал подниматься ни на уговоры, ни на попытки увести его домой. Сидя и ночь, и следующий день под начавшимся ливнем, Алексей плакал вместе с небом о своей потере, о своей тоске повернуть время вспять и не выпускать возлюбленную из рук никогда... Только бы жила, только бы была рядом,... только бы их счастье было с ними,... только бы не отнимали у них возможность жить и любить друг друга... Но судьба всё решала иначе, а соглашаться с нею Алексей не хотел...
Достав давно припрятанный за пазухой пистолет, он смотрел на свежий холм могилы перед собой, где под грудою цветов и земли была спрятана жестоко уничтоженная его любимая,... смысл жизни... Слёзы катились по щекам, душа изнывала всё больше, и ливню не удавалось смыть всё прочь, очистив жизнь от случившегося несчастья...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
-Может это когда и случится, но не сейчас, - тихо молвил подошедший Пётр.
Он с силой выдернул из рук брата оружие, которое тот только хотел преподнести ко рту.
-Нет!!! - с надрывом после всех дней молчания вырвалось из груди Алексея.
Он пал на могилу любимой, желая откопать, желая то ли забрать её, то ли остаться там с нею, но схвативший брат не выпускал, и оттаскивал всё дальше и дальше...
У ворот кладбища, ожидая с каретой, стояли Николай и Антон. Они помогли усадить пытающегося врываться Алексея в экипаж и, не давая ему освободиться, увезли прочь.
Оставшийся у ворот кладбища Пётр смотрел им вслед и, поправив треуголку, кивнул:
-Хорошо, что жена уговорила остаться гостить подольше... Как всё порой случается... Но клянусь,... узнаю, кто убил, отомстим,... отомстим...
Глава - 48
Слыша шум дождя за окном, словно и природа сама плакала вместе с его душой, Алексей открыл глаза. Он лежал на постели, узнавая, что находится у себя в имении. Помня вновь и вновь гибель любимой, её обгоревшее тело, похороны — он через бессилие поднялся. Зеркало, в котором столкнулся со своим отражением, показало его жалкий вид...
Побритый, с ссадинами на лице, в чистой одежде — Алексей смотрел на себя и вспоминал, как друзья пытались вернуть его в жизнь, но всё казалось бесполезным. Алексей вновь пытался застрелиться, укрывшись ночью в кабинете. Однако и там следивший за ним брат помешал и увёл обратно в спальню, дав успокоительного.
Глядя на себя в зеркало, Алексей снова вспоминал, как стоял на могиле любимой с пистолетом, где так же пытался застрелиться, а голос брата, вошедшего в этот момент в комнату вновь повторил, как и тогда на кладбище:
-Может это когда и случится, но не сейчас.
Душа вновь наполнялась презрением ко всему и всем, ко всей жизни вообще. Алексей смотрел исподлобья на отражение брата в зеркале и молчал...
-Приехали твои дети... Дочь Елена, сын Алексей, которого вы успели усыновить с Софьей, - спокойно говорил тот. - Вот смысл... Ради них живи... А убийцу Софьи найдём...
Но Алексей молчал. То ли ему было всё равно и до детей, и до убийцы, то ли он даже не слышал, что брат сказал. Взгляд был далёким, хоть и пронзительным. Видя Алексея таким, Пётр подошёл ближе и захватил его в крепкие братские объятия. Он несколько раз его встряхнул, погладил, а Алексей зажмурился.
Сдержать слёз всё же не получилось ни у одного из них. Закрыв глаза, они ещё долго стояли так, а тихо появившаяся на пороге супруга Петра так же тихо удалилась. Она вернулась в комнату к детям, где те с Евдокией и Макаром играли, даже не подозревая о царившем в доме горе...
Вскоре туда же вошёл и Пётр, пропуская Алексея пройти вперёд. Множество трудностей мог бы Алексей ещё преодолеть, была бы Софья жива... Каждый понимал, и сам он знал всё это, глядя на играющих детей. Только всё же смысл жить не существовал. Жалея, что дети могут остаться одни, без его отцовской любви, Алексей опустился сесть в кресло.
Уставившись в пол и уже не поднимая взгляда ни на кого вокруг, он молча сидел ещё долго... Приходила новая ночь, тянулась и пропускала появиться новый день... Сколько ещё времени пролетело вот так, в пустых днях, когда Алексей просыпался, что-то через силу ел, смотрел на играющих детей, но так и молчал.
Его безжизненность Петру с супругой, живущим в его доме с момента гибели Софьи уже полгода, наблюдать становилось всё тяжелее. Тревога росла, а выхода из ситуации было не видно. Алексей же догадывался обо всём, но изменить своё состояние не мог. Потеряв смысл жизни с гибелью любимой, ему хотелось умереть, чтобы снова быть с нею, пусть и там...
