Я присела на корточки и, достав нож, не без труда извлекла из глубокой трещины в полу монету. Тщательно протерла ее рукавом, рассеянно повертела и хмыкнула. Эпоха Восьмой, надо же. Видимо, тайник был создан еще до прихода светлых, те попросту воспользовались уже готовым. Серебристый, местами почерневший восьмиугольник с выгравированным выпуклым изображением глаза, таинственно мерцал в золотистом свете магических факелов.
— Молчун, ко мне! — резко велела я.
Черный пес выглянул из–за угла и удивленно хрюкнул.
— Ко мне, кому говорят, — я настороженно посмотрела по сторонам.
Широкий, шагов в двадцать коридор, потрескавшийся и покрытый пылью, тускло освещали частые факелы, на которые я сначала не обратила внимания, заприметив монету и не успев толком привыкнуть к сумраку пещеры. И которые внушали мне понятные подозрения. Молчун послушно подошел и сел у моих ног, выжидательно виляя хвостом.
— Факелов здесь быть не должно, — напряженно пояснила я. — Если из тайников выносили все, что в них хранилось, факелы уничтожали, чтобы замести следы пребывания. Посмотри. По форме они напоминают… тьма меня побери…
Я осторожно прошла по коридору до его поворота и бегло изучила факелы. Некоторые из них создавались светлыми, напоминая по форме руку, держащую на ладони сияющий круг, но остальные… Мерцающий тусклым сумраком глаз, рассыпающий золотые искры, — это светлые сумерки. Темный шар, окруженный серебристым светом, — темные сумерки. И, что поразило меня больше всего, — черная паутина мрака, практически не дающая света, свисающая с кончиков пальцев, — знак тьмы…
У меня создалось ощущение, что в разное время этим тайником пользовались маги по крайней мере четырех ветвей силы, причем и темные тоже. Так… Я быстро припомнила карту. Ага. Четыре прохода, ведущих в сердце хранилища… И, видимо, мой коридор все использовали как выход. А загоревшиеся при нашем появлении факелы очевидно указывали на то, что вынесли из тайника не все. Или же — уносили ценности столь спешно, что забыли про факелы. И, опять же, в таком случае вынесли отсюда не все. Интуиция искателя в очередной раз меня не подвела, подтолкнув к выбору именно этого хода. Во–первых, потому что он, служа выходом, был наиболее безопасным, и во–вторых, потому что вряд ли маги стали бы одинаково следить во всех четырех проходах.
— Зачем нужны еще три? — я рассеянно пожала плечами. — Понятия не имею. Возможно, изначально здесь хранилось настолько ценное сокровище, что охотники не рисковали пользоваться единственным ведущим к нему ходом, опасаясь ловушек, и пробили свои пути. Зачем тогда понадобилось так следить здесь, оставляя факелы? Да кто же разберет этих магов древности с их странностями… Всю жизнь их изучаю, а понимать так и не научилась.
Покрутившись у факелов и изучив коридор, я нашла в настенной трещине обрывок ткани. Поспешно заворачивая за угол, некто зацепился полой скорее всего плаща за острые выступы у краев трещины… И зацепился неслучайно, не по неосторожности. Я бережно расправила находку. Молчун вопросительно поднял на меня глаза.
— Кровь, — тихо заметила я, рассмотрев лоскуток. — Ткань шерстяная, плотная, значит, дело было в Снежную луну, и насквозь пропитана кровью… Человека жестоко изранили… И он… светлые сумерки. Монету, видимо, потерял он же.
Я присела, сняв перчатку и проведя рукой по полу у стены. Вздохнула и покачала головой. Нет, слишком много времени прошло, земля давно поглотила все следы. Я бережно положила лоскуток в поясной карман к монете. Попробую насобирать знаков, и, может быть, смогу восстановить ход событий. Уж очень интересная ситуация получается. Маги никогда не делили хранилища ни с кем, только с представителями своей ветви, и то — не всегда. Не говоря уже о том, что темные из всех магов были самыми недоверчивыми и за собственные секреты перегрызали глотки даже себе подобным, а опустошенные тайники на всякий случай уничтожали. Стирали с лица мира подчистую, не оставляя даже намека на их существование. И должна сложиться из ряда вон выходящая ситуация, чтобы тайник, где побывал темный, уцелел и уберег следы.
Дальше мы с Молчуном продвигались медленно, обшаривая каждый клочок земли и стен. Внутреннее ощущение опасности благоразумно помалкивало, да и заклинания поиска, на которые я не скупилась, не обнаруживали ничего странного. Коридор, виляющий от угла к углу, был на удивление чистым. Ни препятствий, ни ловушек, ни загадок, ни знаков. И мне это не нравилось. Я с подозрением поглядывала на факелы, но те лишь невинно моргали мне в ответ четырьмя видами магии. Начиная от входа в хранилище — свет, светлые сумерки, темные сумерки, тьма и снова свет… Даже их порядок ни разу не изменился.
Башенка Второго, о которой я за тяжкими раздумьями успела подзабыть, упала мне буквально на голову. Я завернула за очередной угол и едва успела отшатнуться в сторону, когда башенка просвистела в опасной близости от моего лица и оказалась в пасти Молчуна. Пес, подпрыгнув, изловил ее налету и, виляя хвостом, положил добычу к моим ногам. Хмыкнув, я потрепала его по ушам и подобрала башенку с пола. Осторожно сдула с острых граней пыль, спрятала ее в поясной карман и подняла голову, изучая любопытную картину.
Сквозь глубокие трещины в потолке просачивались потоки силы всех цветов заката. Едва различимые в тусклом свете факелов, красные, золотые, розовые и оранжевые лучи отплясывали на сером граните незамысловатый танец, обрисовывая второй путь в хранилище. Некто очень умный, не мудрствуя лукаво, пробил землю у подножия скалы одним заклятьем, и я даже знаю, каким. Трещины подозрительно сильно напоминали мне очертания паутины, чей рисунок разорван четко по центру — там, где щепотью складывались пальцы.
Мы с Молчуном переглянулись. Теперь понятно, откуда в хранилище просочилась магия закатных сумерек. Сила мрака покинула мир вместе с Девятым, и потому из тайников темных ныне бьет сила светлых сумерек — как в случае со Спящим стражем, или же, как сейчас, закатных. А места, ранее пропитанные одной силой, опустев, обязательно однажды притянут к себе другую — так гласит извечный закон круговорота магии. И я давно думала о том, что определенная часть найденных нами источников ранее наверняка излучала тьму.
Источник пугливо поджал лучики силы, практически слившись с трещиной, когда я спокойно прошла под ним. Ну, с закатными сумерками мы испокон эпох не дружили и боялись они нас знатно… Я отошла шагов на двадцать, прежде чем источник решился распрямить лучики, неуверенно пустив их по щербатой стене. Я задумчиво посмотрела на закатные блики. Собственно, можно поворачивать назад, ведь последняя башенка нашлась… Но оставить без разгадки тайну хранилища? Еще чего. Меня ожидание мира потом замучит. Одно из основных правил искателя гласит: нашедший тайну обязан ее разгадать и закрыть ожидание мира, что ложится на плечи тяжким грузом, стоит лишь сунуть в вышеупомянутую тайну любопытный нос. Я свой сунула. Соответственно, ожидание мира уже притаилось легкой тенью за моей спиной. И назад пути нет.
