Довольство поднималась в душе при виде того, как Малеф в бессильной злобе смотрит в мою сторону. Она что-то прошептала, но хоть я и понимал язык Фалендура, по губам читать не умел. Спросить ни у кого не получилось, черные одеяния вместе с косой и булавой остались там, пронзенные шипами, а возле меня появилась бледная женщина с прямыми одноручными мечами. Едва убрав голову с линии разреза, грудью напоролся на лезвие другого клинка, Лекс атаковал корнями, но его снесло рубящей волной свободного клинка.
— Тебе никто не поможет — Губы распадающейся на частицы эфириума женщины растянулись в оскале, но ненадолго. Шип на перчатке из могильного металла, гудящий от переполняющей его энергии, пробил висок, выйдя из уха на противоположенной стороне головы.
— Я вечен… дура — Дюран едва смог выдавить из себя пару слов, прежде чем взорваться бело-ганалитовыми искрами на глазах у шокированных андов. Спустя секунду он открыл глаза уже на кровати в пещере Сурового грота, где остались лишь охранники, несколько женщин воинов и дети — Вонючая пиз…
Не успел выразить мысли о Малеф, спину выгнуло дугой, потоки эфириума врывались в тело бесконечным океаном, заставляя внутренние органы гореть в прямом смысле этого слова. Даже броня нагрелась до бела, отчего шкуры на кровати воспламенились, обрывая поток и без того недоступного воздуха.
[Вы убили жнеца Мот’ога Клинок Малеф 805 ур.]
[Вы возвысились]
[Вы возвысились]
[Вы возвыс….
Глава 16: Воскрешение
*Утрея *
— Как оно могло исчезнуть у вас из-под носа?! — Утрея отшвырнула волной тиур стоящих на коленях стражей. Треск ломающихся костей прокатился по зале, когда актарии ударились об стену, они не смели защищаться от повелительницы.
— Да ладно тебе, это всего лишь тело… — Кунро Ши’мо — восемнадцатый наследник Ши’мо’атум, предпринял попытку унять гнев владычицы Векселур, но лицо той все еще полыхало ненавистью.
— Это не просто тело, а тело Георга! Забыл, что он сделал с кинжалом в голове и дырой в груди?! Разнес половину родового имения! Если бы та атака попала в нас, ты бы сейчас не говорил: Всего лишь тело… — Утрея едва не рычала, темное пламя плескалось в алой радужке, заставляя присутствующих ощущать угрозу на инстинктивном уровне. Даже наследник Мледлаадриума подавлял холодок в позвоночнике.
— Послушай, я понимаю, много чего навалилось: старейшины оспаривают власть, воины негодуют от того, что ты не идешь жечь Тэйблест в передних рядах как делал бывший глава, еще и слова брата… — Видя, что гнев Утреи только нарастает при упоминании Дюрана, Кунро поспешил закончить — Но правительницу хранят не чувства, а холодная голова на плечах. Успокойся, только так ты сможешь справиться со всем.
Пламя раван все еще бушевало внутри девушки, глубокими вдохами и выдохами она только подпитывала его, но ярость не застилала разум.
— Ты прав… — Обернувшись к вяло поднимающимся стражам, Утрея добавила в тон холод, противоположенный ее природе — Найдите тело, у вас сутки, если не справитесь, умрете.
В то же время в катакомбах Тэйблест двое мужчин стояли напротив продолговатого металлического стола, где покоился черный мешок для трупов.
— Не думал, что ты настолько хорош в скрытом проникновении — Бен Шоксфорт активировал стандартные протоколы поддержания температуры прямо на экране стола, предотвращая разложение тела. Он выглядел удивленным, когда говорил с тем, кто по всем внешним признакам напоминал Ноче Векселура.
— Актарии Солезиса благодаря гигантскому объему актамуса пренебрегают навыками скользящих, но меня, Дэмиана, и Утрею Георг заставлял учиться всем проявлениям акто-энергии — Ноче нажал на кнопку в углу мешка, и тот раскрылся, являя взору хладное тело отца.
Бен Шоксфорт понятливо кивнул и подошел к оборудованию около каменной стены. Самые современные разработки генериев и ротариев на фоне античного подземелья вызывали диссонанс, но только не у Бена. Он давно привык к своей тайной лаборатории, построенной прямо под носом у повелителей Эур.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Спасибо что помогаешь… — Ноче говорил, не отрывая взгляда от отца. Тихий, словно спящий, он не производил впечатления величественного владыки Векселур — Если все удастся, эта безумная война закончится. Георг вернет власть над Векселур, а моя жена, или ее брат возглавит Тэйблест.
Закончив проверять оборудование, Бен вернулся к столу, за ним подъехали несколько тележек с инструментарием генерия.
— Я помогаю в первую очередь себе — Вколов в шею мертвеца гено-растворы, неизвестные даже генериям военных корпусов. Бен подошел к голове и плеснув зеленую жидкость, наблюдал как медленно сползают волосы — Если бы не заменил тебя клоном, рано, или поздно пришлось бы перенести сознание Бафаева, он не оставит обладателя такой технологии в живых. А так… Как мы и договаривались, я забираю тело после пробуждения Георга, вместе с чипом воспоминаний. Только ему ни слова, я все еще хочу жить.
Получив подтверждение, Бен начал сложнейшую процедуру восстановления клеток мозга, размышляя о том, как повезло встретить Ноче. Честный, добрый, жертвенный, готовый отдать все, лишь бы насилие перестало отравлять мир. Еще в первые дни пришло понимание, что сделка с Бафаевом закончится плохо, человек, собирающийся переселиться в тело собственного сына, не мог дать никаких гарантий совершенно чужому иури. Но вот Ноче… Он другой, словно не от мира сего.
Спустя три с половиной часа клетки не только мозга, но и всего тела были реанимированы, окончательно разрушенные выведены из организма, а недостающие восполнены гено-растворами. Небрежным прикосновением пальца к голо-проекции Бен запустил работу внутренних органов и нервной системы, Георг Векселур ожил, хоть и не пришел в сознание.
— Ты удивителен… — Ноче не мог поверить глазам, впервые он видел подобное чудо.
— Я все-таки Шоксфорт. Видел бы ты, на что мы с братом способны вместе… — Печаль накатила на генерия лавиной, заставляя вспомнить озорного Шона, с которым он в детстве делил последнюю горсть смоченной крупы, а после пробивался сквозь презрение актариев. В Солезис, если ты не обладаешь актамусом, обязательна процедура сатионного облучения, так не дают размножаться обычным иури, повышая шанс рождения актариев. Благодаря такой политике две трети жителей Солезиса обладают мыслесилой, остальным уготована участь жалкого придатка к обществу сверхиури.
— Да и мозг актариев — удивительная субстанция, он не разлагается, не взаимодействует с большинством реагентов, так что восстановить нейронные связи намного проще чем… — Бен прервался, когда веки Георга затрепетали, генерий не заметил бы микроспазмов мышц, однако приборы в помещении поднялись в воздух и задрожали.
Резко, словно после кошмара, владыка Векселур вскочил. Лысый и без бровей он выглядел нездоровым, но великолепно сложенное тело свидетельствовало об обратном.
— Ноче?… — Первый, кого увидел Георг после пробуждения — сын, стоявший не в силах вымолвить и слова. И тут голову пронзили болезненные воспоминания о последних минутах жизни: обнаженная Утрея, кинжал в виске, дыра в груди, ярость и тьма… — Где моя дочь?
— Отец не нужно… — Ноче встрепенулся, стоило упомянуть о сестре, взявшей на себя вину за его убийство — Я воскресил тебя чтобы…
— А это кто? — Георг проигнорировал слова сына и уставился на знакомое лицо генерия, что старался слиться с разбросанным по помещению инвентарем.
— Бен Шоксфорт, ты должен его знать — И Георг действительно знал, но не как именитого исследователя, добившегося триумфа, несмотря на скромное происхождение, а как брата Шона Шоксфорта. Учителя Дюрана, которому ничтожный сын размозжил голову за кражу исследований. Да, Георг помнил, в тот день он впервые почувствовал гордость за кого-то из потомков — Он вернул тебя с того света.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вал черно-алого пламени, похожего на запекшуюся кровь, слизал Бена с частью каменной кладки. От Генерия не осталось ни праха, ни запаха гари, ничего. Мощь раван аннигилировала его.
