Пристав со злорадным любопытством посмотрел на Кумоху, сделал шаг назад из избы.
— Значит, сестру проведывал? Эй! — крикнул он стражнику, только собиравшемуся заводить в сарай коней.— Гони к Тайпо и привези сюда его служанку, самого Тайпо и сына-дурачка. А я буду тебя тут ждать. Да скорее! Коней не жалеть!
Пристав вошел в избу, прищурился:
— Проголодался я, ан дичь-то сама в рот бежит и уже даже жареная-пареная… Ешь — не хочу! Что ж, съем ее всю!
Про то, как пристав парился в холодной баньке
Первым, кто оправился от неожиданного появления пристава, оказался, конечно, Матти.
Он как ни в чем не бывало раскурил свою пузатую трубку, рассыпая искры, и, чтобы выиграть время, дать всем прийти в себя и придумать, как действовать дальше, начал рассказывать очередную историю.
— Один бедняк до того обеднел, что хоть ложись и помирай.- Матти подмигнул Кумохе: думай, друг, думай, безвыходных положений не бывает.— Что делать? Другой бы на его месте ноги протянул и умер. А наш мужик был с соображением. Пошел он к одному купцу и говорит: «Одолжи мне муки мешок».— «А чем отдавать будешь?» — спрашивает купец. «Корову скоро резать буду, так мясом отдам». Ладно, взял он муку, отнес домой. Мало показалось. Пошел к другому купцу: «Дай мне муки мешок».— «А чем расплачиваться будешь?» — «Корову скоро зарежу, мясом отдам».— «Бери». Вот уж у него дома два мешка. А коровы и нет никакой. «Да все равно: семь бед—один ответ. Пропал я, как пена на квасе»,— решил мужик. И пошел к богатому хозяину: «Не одолжишь ли мне мешок муки? А я корову в том месяце зарежу, мясом отдам долг». Еще мешок муки домой приволок. Уже худо-бедно, но жить можно. Проходит месяц, купцы и богатый хозяин начинают с мужика долг требовать. «Где мясо, что обещал?» А он сам-то мясо только во сне видит Делать нечего, идет мужик к приставу. «Ваше благородие,— говорит мужик,— брал я у трех человек в долг муку, обещал мясом отдать. Да отдавать не хочется, лучше я вам, ваше благородие, половину того мяса, что обещал за муку, отдам. И вам прибыль, и мне. А купцы люди богатые, перебьются, как-нибудь». Пристав согласился…
— Ну, ну,— сказал пристав весело,— наговорись, рыбачок, вволю, помели языком!
— Так это же я не про вас, ваше благородие,— почтительно молвил Матти.— Это было совсем другое ваше благородие!
—- Что же он сделал?—спросил пристав.
— А вот что. Задумался. «Как, говорит, тебя, голоштанника, выручать? Разве вот что: притворись дурачком, блаженным. Придут жалобщики ко мне, я начну тебя спрашивать, а ты одно тверди: «Ху, ху, хотиву». Сколько раз о чем бы и кто бы тебя ни спрашивал, ты свое повторяй…» Так оно и вышло: сколько мужика ни спрашивали, ничего от него не добились. «Ху, ху, хотиву»—и все! «Долги будешь платить?»—«Ху, ху, хотиву».— «Признаешь, что муку брал?» —«Ху, ху, хотиву». Пристав говорит купцам и богатому хозяину: «Видите, он умом убогий, зачем с ним рядились? Кто ж его осудит, раз он полный дурак?» Так купцы и богатый хозяин пошли домой с пустыми руками. А пристав мужику подмигнул: «Когда мясо принесешь?» — «Ху, ху, хотиву»,—отвечает мужик. Пристав и так и сяк к нему — он свое твердит: «Ху, ху, хотиву». Пристав плюнул да и прогнал его… Вот какие дела бывают!
— Ну, а теперь расскажи мне другую сказку. Пристав уставился на Кумоху рысьими, раскосыми глазами— Что ты с дружками задумал? Только правду говори!
— Что мы задумали, — сказал Кумоха задорно, — узнаете, когда Тайпо приедет. Чтобы не повторять два раза.
— Захочу — сто раз повторишь!—сказал пристав грозно.
— Да чего скрывать? — усмехнулся Кумоха. — Вместо Айно почти две недели в служанках у Тайпо ходил тот самый беглый, которого ты ловишь.
— A-а, я как вас увидел здесь, так сразу и догадался! — стукнул кулаком по столу пристав.— Всех сгною в острогах! Всех!..
Нийкой, Матти, Мокки и Айно настороженно слушали Кумоху.
— А это друзья наши,— показал на Мокки с Нийкоем
Кумоха. — Они пришли, чтобы беглого увести в Болотеную землю.
— Да, уж оттуда-то его выковыривать сто лет нужно было бы,— покрутил головой пристав.— Ну, а дальше что?
— Айно продолжала бы работать у Тайпо пока ваше благородие из села не уехало бы,— продолжал Кумоха.— А уж там мы придумали бы что-нибудь. С Тайпо справиться не трудно. Он бы сам Айно отпустил, чтоб от нас откупиться.
— Ловко закрутили! — Пристав вскочил с лавки и заходил по избе.—Ах, бунтовщики! Но я вам не колдун Ворон.— За мной власть!
— А ты, ваше благородие, никогда не бывал в Болото земле? — спросил Кумоха.
— Тьфу! Там одни разбойники! Честному человеку там делать нечего! Эка невидаль: собрались беглые да бродяги власти не признают, неизвестно где живут! — Пристав топнул ногой так, что избушка дрогнула.— Ну, крамольники, берегись! Сорок душ я на каторгу отправил, с вами у меня сорок шесть будет!
— До сорока шести и я считать умею,— сказал Кумоха-Но у меня есть к тебе, ваше благородие, еще одно дело.
— Какое? — удивился пристав. Его глаза смотрели сквозь Кумоху, как сквозь стеклянное окно: приставу уже виделось празднество в его честь, награды, повышение в чине—шесть каторжников сразу он привезет в город! Какое торжество будет!
— Дело у меня простое,— вкрадчиво молвил Кумоха нежно кладя ладонь на загривок пристава.— Хочу просить тебя ехать вместе с Мокки да Нийкоем в Болотную землю. Поживешь там, осмотришься. Может, так полюбится, что и возвращаться не захочешь?
Что?! — Пристав рванулся прочь, но Кумоха слегка сжал пальцы, и шея пристава чуть не хрустнула.
— Айно, пойди в баньку, посмотри, нет ли там чего лишнего,—сказал Кумоха.— Его благородию хочется в холодное баньке попариться, пока его санки не вернутся.
Айно вышла.
— Да как ты… да я…— закричал пристав, но Мокки, Матти и Нийкой быстро сняли с него ремни, мундир, сапоги.— Что ты со мной делаешь? — спросил пристав Кумоху.— Ты меня царева слугу, погубить задумал? Да за это тебе петля
— Зачем губить! — блеснув зубами, широко улыбнулся
Кумоха.— Поживешь в Болотной земле годков десять, умным станешь.
— Меня искать будут! Солдаты сюда приедут! —хрипел пристав в могучих руках Кумохи.
— Солдаты найдут твои санки в самой глубокой трясине. И отпишут своему начальству: что, мол, погиб зимой его благородие со своим стражником и верными конями в лесной незамерзающей пучине,— пояснил приставу Матти.— И пойдут солдатики назад, в город…
Голого пристава завернули в холстину. Кумоха, подняв сверток на руки, как ребенка, понес его благородие в еле теплую вчерашним паром баньку.
— Если крикнешь, то я тебя, здесь запарю до смерти,— предупредил Кумоха.— А впрочем, береженого бог бережет…—
И он заткнул остатки березового веника в рот пристава так. что тот не мог и языком шевельнуть.
— Не катайся зря — узлы не развяжутся,— сказал Кумоха,— они рыбаками вязаны! Рыбакам зимой делать нечего, вот они узлы-то морские и вяжут.
Приперев дверь баньки бревном, Кумоха вернулся в избу.
Айно уже связала одежду пристава в узел.
— Спалить шкуру этого зверя в печи! — сказал Кумоха.— Хотя нет, пригодится — в болото бросим с санями.
— Сапоги теплые оставь,— посоветовал Матти,— а то Кондро без сапог.
— Ладно, сапоги оставьте — послужат еще,— согласился Кумоха.
— Стражник как бы нам все карты не спутал,— с опаской произнес длиннобородый Мокки.
— Стражник нас не видел, он во дворе был,—уточнил охотник Нийкой.— Он не знает, что здесь, кто здесь. С ним справиться легко.
— Давайте подумаем, как всех незаметно в Болотную землю провести: пристава, стражника, Тайпо, Юсси, Кондро да вас троих — Матти, Мокки, Нийкой… Мне здесь оставаться или для подкрепления с вами идти? Как думаете?—вслух размышлял Кумоха, комкая в руках чубук отцовской трубки.
— Нас четверо — их четверо,— сказал Матти.— Управимся! Тебе тут нужно остаться — пусть все знают, ты никуда не уходил, все время дома был.
— Мы такими тропками пойдем, что нас никто не увидит,— пообещал Нийкой.— Только для коней — не погибать же двум коням! — нужно на ноги что-то вроде больших лаптей-корзинок сплести… А то в снегу будут кони проваливаться, не дойдут.
— За ночь сплетем,— сказал Матти.
— Отправитесь так,— посоветовал Кумоха.— Сперва выйдете вчетвером: Мокки дорогу знает, Кондро с ним, Тайпо, стражник. Стражнику и хозяину руки так свяжите, чтоб не высвободились. А завтра на заре — Юсси, пристав и Нинкой с Матти. Приставу руки связать, Юсси на всякий случай тоже. Коней будете вести с собой. У тех и других по одному коню. Порознь легче доберетесь.
Идти до Болотной земли нужно было не меньше семи дней, поэтому Айно сразу же начала готовить в дорогу все, что нужно.
— Пусть в доме крошки не останется,— сказал Кумоха,— но ты, сестра, не жалей ничего — нам добыть тут съестное легче, чем им в дороге…
