Уже через полчаса после начала ужина я поняла, что до носа Спозаранника мне дотянуться не удастся. Мишаня поймал меня на «интерес», чтобы подвергнуть гнусным домогательствам. Никаких документов не существовало и в помине. Неужели этот сопляк, обещая вручить мне компромат после ночи любви в загородной гостинице, надеялся, что я поверю в их существование?
Раскусив ложь, я потеряла аппетит.
— Что тебе заказать? — раз двадцать спросил меня несостоятельный информатор.
— Ничего!!! — Каждый раз я добавляла к этой исчерпывающей реплике еще один восклицательный знак. — Выпусти меня из-за стола, я ухожу домой!
— Никуда ты не пойдешь. Что тебе заказать?
После двадцатого раза мне стало страшно, одиноко и захотелось плакать.
— Хорошо, пойдем, я провожу тебя, — неожиданно согласился он.
Если бы я знала, что меня ждет, я заночевала бы в ресторане под барной стойкой. Чем ближе мы подходили к моему дому, тем агрессивнее становился Миша.
Каждый метр пути я преодолевала долго и трудно. Миша то загораживал мне дорогу грудью, как петух, отбрасывая меня на несколько шагов назад, то выкручивал мне запястье, чтобы я сама, избавляясь от боли, прижималась к нему.
— Огонь! Ты чувствуешь огонь? Прижмись ко мне, почувствуй мой брандспойт.
— Миша, вы меня обманули!
— Это в чем же?
— Вы сказали, что работаете в милиции, а на самом деле вы пожарный.
— Не опошляй, девочка, наших желаний.
Вот оно, подтверждение старинной русской мудрости: в сорок пять — баба девочка опять.
— Оставьте меня в покое. — Руки ломило от бесполезных ударов, которыми я осыпала тренированное мускулистое тело. — Уже завтра вы об этом пожалеете!
— А что ты мне сделаешь? Давай, вызывай сюда ОМОН, СОБР, Обнорского.
Я никого не боюсь. Посмотришь, как я с ними разделаюсь. — Миша отогнул левую полу пиджака. Из кобуры под мышкой торчала рукоять пистолета. — Пупыш, девочка, тоже на всяких обормотов надеялся. И где теперь этот Пупыш?
Намеки на Пупыша уже не вызывали у меня охотничьего азарта. В глазах копились слезы, в ушах звенело отчаяние. Был еще не поздний час. По противоположной стороне улицы шли люди. Возможно, кто-то шел впереди и позади нас. Но я не могла позвать на помощь. Этот парень с пистолетом под мышкой и брандспойтом в штанах внушал мне панический страх.
Я не видела вокруг никого и ничего, кроме буклированного лацкана его пиджака, в который изо всех сил упиралась рукой, чтобы пройти еще шаг к дому.
«Никто тебе не поможет, никто тебе не поможет», — рефреном стучало в мозгу.
— Йоу, папаша, ты же позоришь наш город перед иностранцами, — долетел до меня ломкий мальчишеский голос. — Оставь тетеньку в покое. Пойдем лучше с нами, пивка выпьем.
Я уцепилась за этот голос, неожиданно прозрела и обрела дар речи. Рядом с Мишей стояли двое мальчишек типа Децл: безразмерные штаны, африканские косички, розовые прыщики.
— Валите отсюда, недоноски. — Миша наградил моих защитников тяжелым взглядом исподлобья.
— Мальчики, я вас умоляю, — залепетала я, — помогите мне добраться вон до того дома и зайти в подъезд. Он на кодовом замке. Дальше я уже сама.
— Нет проблем, тетя, — согласно кивнули мальчишки, и вся процессия двинулась к моему дому.
Миша не отставал от меня ни на шаг, угрожающе посматривая на беззаботных Децлов.
— А если я их сейчас на. твоих глазах пристрелю? — зловеще прошептал он мне на ухо.
Во мне шевельнулось задавленное страхом материнское чувство. Мальчишки были немногим старше моего Сережи. До двери парадной оставалось ровно два шага. «Он этого не сделает, во всяком случае, не на моих глазах», — подумала я, поразившись собственному цинизму. Одним прыжком я преодолела эти два шага и, успев крикнуть благородным Децлам «спасибо», скрылась за массивной железной дверью. Выстрела не последовало. Перескакивая через ступеньки, я взлетела на восьмой этаж, в рекордные секунды расправилась с тремя замками и обессиленно сползла на пол по стене родной прихожей. Прийти в себя мне не дал телефонный звонок.
— Из-под земли тебя достану. Слышишь? — зловеще прозвучало из трубки. — Завтра, как обычно, в «Рио».
Я нажала отбой и разрыдалась. Полночи я металась по квартире, не находя себе места. Мне было по-настоящему страшно. От преследований милиционера-маньяка меня мог избавить Обнорский. Но объяснить шефу без ущерба для собственной репутации, как я влипла в очередную историю, простительную разве что малолетке по недомыслию, я не могла. Аудиенцию у Андрея Викторовича сотрудники Агентства используют только как крайнее средство. А пока я приняла решение действовать согласно неоспоримому умозаключению: лучше Скрипка с букетом, чем мент с пистолетом.
***
Завхоз, похоже, немало удивился, когда я поманила его из буфета, где он до сих пор копошился в надежде выйти на след отравителя.
— Вы меня? — с сомнением в голосе спросил он.
Втащив Скрипку в свой кабинет, я усадила его в кресло и повернула ключ в замке. Скрипка мигом вскочил и принял стойку футболиста, готовящегося защитить ворота от штрафного удара.
— Алексей, мне нужна ваша помощь, — сказала я. — Вопрос жизни и смерти.
В весьма общих чертах я описала Скрипке события прошедшего дня, без упоминания о средствах пожаротушения и подвергавшихся смертельной опасности детях.
— Все, о чем я вас прошу, это сходить со мной сегодня в «Рио», вручить мне в присутствии маниакального молодого человека еще один букет и стерпеть пару благодарственных поцелуев.
— Еще один букет?! — негодующе воскликнул Скрипка.
— Конечно-конечно, вы правы. — Я достала из кошелька 150 рублей и протянула их завхозу.
— Я считал, что вы достойны большего, — сказал он, покосившись на купюры.
— Возможно, у меня заниженная самооценка, — согласилась я. — Только очень прошу, пусть это будут не лилии.
Скрипка покорно сунул деньги в карман рубашки.
***
Сцена в кафе разыгралась точно, как по нотам. Скрипка, съежившись, чахнул над бифштексом. Я нежно ерошила его светлые волосы и перебирала лепестки оранжевых герберов. Миша за столиком напротив нервно катал хлебные мякиши. Я уже считала его навеки психологически сломленным, как вдруг он сорвался с места и, опрокинув по пути пару стульев, навис над Скрипкой.
— Ты мне ответишь за эти ромашки! — прорычал он, метнул хлебный мякиш Скрипке в компот и зашагал к выходу.
Скрипка проявил выдержку и не стал преследовать осквернившего его трапезу психопата.
— Я думаю, вам не о чем больше беспокоиться, Марина Борисовна, — сказал Скрипка, с грустью заглядывая в компот.
А ведь как в воду глядел: все остальные неприятности в этой истории достались самому Алеше Скрипке.
***
Я уже и думать забыла о Мише, когда в Агентстве случился переполох. Завхоз Алексей Скрипка получил по почте вызов на дуэль. «Рыжие ромашки стучат в мое сердце, — говорилась в напечатанном на компьютере письме. — Если ты не трус, приходи на рассвете к железнодорожному мосту через реку Тосно. Оружие рассудит, кому из нас достанется Марина». Скрипка носился с посланием по кабинетам и заливисто хохотал, добавляя к рассказу о заступничестве за Агееву:
— Ни с одним из моих знакомых, честно вам скажу, ничего подобного не случалось.
Десятый по счету, отточенный до блеска пересказ, прервала секретарша Ксюша. Скрипку вызывал к себе Обнорский.
— Придется драться, Алексей, — без тени улыбки сказал шеф. — Мы не можем позволить какому-то психу безнаказанно разгуливать по улицам, да еще с оружием.
— Но ведь дуэли запрещены, — промямлил вмиг побледневший Скрипка.
— В том-то и дело. Ты должен будешь явиться к месту дуэли и определить, насколько состоятельны угрозы этого человека, назвавшегося сотрудником милиции, применить оружие в противоправных целях. Это же первополосный материал! Если все обойдется, отпишешься в следующий же номер «Явки с повинной».
— В каком смысле «если все обойдется»? — спросил Скрипка.
— Повторяю — с учетом того, что ты, Леша, завхоз: милиционер должен представлять реальную угрозу. Только тогда наше участие в этом мероприятии имеет смысл. Блестящий сюжет, — восхитился Обнорский, — лучшей иллюстрации к аналитической справке Спозаранника о психических отклонениях в поведении сотрудников правоохранительных органов не придумаешь! Дело рискованное, Алексей.
Принимать в нем участие или нет — решать тебе. Вместе с тобой к железнодорожному мосту поедут Гвичия и Шаховский.
Привлечем РУБОП. Естественно, они будут присутствовать незримо, то есть организуют засаду. Как только ты встретишься с соперником и убедишься, что он вооружен, подашь условный сигнал. И это будет уже пятое задержание на счету нашего Агентства! — довольно потирая руки, добавил Обнорский.
— Я согласен, — решительно заявил Скрипка, вдохновленный долгой речью шефа.
