«Погано, — резюмировал я. — То есть, харрам, в общем-то, не обязательно отбирать у нас Осколок?»
«Желательно, но необязательно».
«Значит, мы должны сами найти их и уничтожить!»
«Браво! Гениально! — не скрывая едкой иронии отозвалась Лилит. — Уже придумал, как?»
«Понадобится точная и своевременная информация от тебя об их местонахождении и перемещениях. Или, хотя бы, полные сведения о том, где находятся оставшиеся Осколки».
«Хотя бы! — передразнила Лилит — А может, тебе еще дать ключ от квартиры, где деньги лежат?!»
На мгновение я даже опешил: меня слегка выбил из колеи язык, на котором изъяснялась криганка из высшей касты, и обилие употребляемых ею сленговых выражений и земных идиом. Но потом я сообразил, что поскольку общение ведется мыслеобразами, а не словами, мое сознание просто переводит мысли собеседницы в понятную и близкую мне форму, как бы осуществляя перевод. Интересно, а чего она вдруг вспылила? Что такого в моей просьбе?
«Разве с этим проблемы какие-то? — осведомился я. — Ведь у тебя наверняка есть нужные сведения».
«Есть. Но ты их получишь, только если другого выхода не останется. Лучше уж как раньше — дам знать непосредственно перед операцией захвата очередного Осколка. Мы, кстати, только что добыли еще один. Осталось три».
«Маловато, — констатировал я. — Только три попытки на все про все. Не пролететь бы нам с твоей секретностью».
«Это уж мне решать! — окрысилась Лилит. — Моя жизнь на кону!»
«Не только твоя. Сама знаешь, если харры добьются успеха…»
«Я сказала — нет! — уперлась криганка. — Или по-моему, или никак!»
«Ладно, — сдался я, понимая, что переубеждать ее сейчас — только даром тратить время. — Как будем действовать?»
«По старому плану. А вы с Морганой не вздумайте еще раз повторить этот трюк со связью: слишком опасно, причем, не только для меня. Вам тоже может не поздоровиться. Кроме того, я понятия не имею, кто и каким образом может „подключаться“ к этому каналу. А потому — связь только по моей инициативе. Через ламию. Не отпускай ее от себя ни на шаг, так как „сеанс“ может состояться в любой момент. Даже спи с ней, если понадобится».
После этих ее слов повисла легкая пауза, которую хитрюга Лилит истолковала совершенно правильно.
«Что, с этим проблемы какие-то?» — ехидно поинтересовалась она.
«Никаких», — холодно ответил я.
«Ну вот и отлично!»
«Но ты можешь сказать хотя бы, куда вы с харрами отправитесь в следующий раз?»
«Мы…»
Связь оборвалась так внезапно, словно кто-то ножом провод перерезал. Энергоинформационный канал, созданный Морганой, при этом тоже лопнул, доставив нам обоим весьма неприятные ощущения. Интересно, кто это сделал: пытавшаяся следить за нами «бабка-подслушка» в отместку за то, что я отрезал ее от канала информации, или сама Лилит, потому что к ней приблизились харры, и она боялась «спалиться»? Лучше бы второе, потому что сам факт обнаружения некоего умельца, способного по своему желанию подключаться к нашим контактам и разрывать их в любой момент, меня, мягко говоря, не радовал.
И наше объединенное сознание с максимально возможной скоростью по астральному «туннелю» устремилось обратно к точке входа — телу Даниры. Положительным в данной ситуации было только одно: мы с Морганой снова были в деле. Третьи «каникулы» оказались существенно короче вторых.
Ретроспекция 2 — Заточение
Базовый мир. Конец Войны Тринадцати.
Магическая буря все не унималась. Пока физическая реальность Базового мира выдерживала ее, но кто знает, как надолго хватит ее стойкости? Слишком могущественные сущности собрались сейчас на одном маленьком клочке суши посреди громадного океана, тогда еще не получившего название Тихого. Слишком большую мощь пускали они сейчас в ход в своем противостоянии, которое, по большому счету, уже двигалось к своему логическому завершению, ибо одна из сторон имела явное силовое превосходство.
Она, эта сторона, была представлена двумя полукольцами, составленными из магов, чья аура Силы была настолько могучей, что дух захватывало. В первом полукольце их было двенадцать, и возможности их существенно превышали те, которыми обладали стоявшие за их спиной. Последних было несколько больше (около полутора десятков) и роль им отводилась достаточно скромная — быть поставщиками энергии для находящихся в первом ряду. Их связывали невидимые обычным зрением энергетические каналы, по которым текла непрерывным потоком Сила: из заднего ряда в передний — к тем, кто затем щедро пускал ее в ход.
И все это обрушивалось на одного-единственного противника, который отбивался с яростью обреченного, каковым он, собственно, и являлся. Хотя аура Силы этого мага выдавала самый высокий среди собравшихся уровень возможностей, но подавляющее численное превосходство его врагов не оставляло ему шансов. Однако он все еще сопротивлялся, извергая волны ненависти столь могучие, что они способны были превратить мир на многие тысячи километров вокруг в безжизненную пустыню, а то и расколоть самую ткань реальности. Так бы оно и произошло, если б противостоящие ему не гасили эти волны своей Силой.
Окажись на этом острове сторонний наблюдатель, обладающий магическим зрением (чего, конечно же, быть не могло) он, пожалуй, здорово бы удивился. Ведь ауры противников не слишком отличались друг от друга. Разве что у того единственного, что противостоял многим, в психоэнергетической оболочке пробивались черные прожилки. На острове сражались великие маги. Впрочем, называть их магами было бы не совсем правильно, так как они являлись сущностями, значительно более одаренными, многогранными и мощными. Это были Демиурги — первое поколение детей Творца, помогавшее Ему создавать Сферу Миров. Но тот, с кем они бились, в этом процессе участия не принимал, хотя и являлся их собратом. Он вернулся из своих загадочных странствий слишком поздно, когда все уже было создано и поделено. Именно это привело к войне, финальные аккорды которой и гремели сейчас на мелком острове посреди безбрежной водной пустыни.
Война Тринадцати должна была вот-вот закончиться. Демиургам удалось отрезать его от всех союзников и загнать в ловушку в центре Базового мира, обложив своего смертельного врага силами тяжкими. Ведь за их спинами стояли светлые Вторые — вся их элита, и они сейчас исправно подпитывали Первых своей энергией. Тринадцатый же был один, и помощи ему ожидать не приходилось. Все его запасы магической энергии были истощены, и ему, которого враги именовали теперь не иначе как Разрушителем, предав забвению его истинное имя — Рагнар, оставалось лишь черпать силы исключительно в собственной ненависти. Благо ее имелось в избытке, так как возникала она из горького осознания неизбежности поражения.
Собратья не только не пожелали делиться с ним созданным, что еще можно было как-то понять, ибо они вложили в это собственные Нити Творения. Но они, вдобавок, не позволили ему создать что-то свое, мотивируя отказ тем, что структура Вселенной была уже завершена и являлась устойчивой и гармоничной. Любые новообразования могли только повредить. По крайней мере, так это было озвучено. На самом деле собратья просто боялись его, вернувшегося из Пустоты с нерастраченной мощью и яростью в глазах. Боялись, ибо не были уверены, не изменила ли их собрата та черная безбрежность за Внешним ободом, и не станет ли его детище той самой уязвимой точкой, брешью в защите новосотворенной Вселенной, которая позволит Пустоте пожрать ее. Если честно, Тринадцатый и сам не был в этом уверен. Ведь что-то же побудило его в начавшейся войне прибегнуть к помощи оттуда! ЧТО, если не поселившийся в нем неведомый вирус Пустоты?
Впрочем, сейчас это уже было неважно. Он попытался отстоять свое право на творение и начал войну. Начал и проиграл. Теперь его ожидала либо смерть, либо развоплощение. Причем, скорее второе, потому что вряд ли собратья рискнут убивать такого, как он: о мощи посмертной волны, которая непременно при этом возникнет, можно только догадываться. Здесь, в Базовом мире, ткань Вселенной была самой прочной, но и ее стойкости может не хватить. В этом и заключался его шанс, так как ему, Рагнару, тринадцатому Демиургу, терять было нечего. Он мог разить насмерть, а его враги — только подавлять, если конечно, у них не было желания в течение долгих тысячелетий латать прорехи в ткани реальности и править безжизненными мирами.
Тем не менее, их натиск с каждой минутой становился все сильнее, ибо собратья пользовались не только собственной и заемной магической энергией. Они тоже ненавидели его душной подсердечной ненавистью, ведь Рагнар воплощал собой то, чего они боялись — угрозу мирозданию, в котором они чувствовали себя очень комфортно и получили немалую власть. Никто не хотел расставаться со всем этим, а следовательно возмутитель спокойствия должен быть уничтожен или, точнее, нейтрализован.
