- Я не шпион! - заорал Ундеарт, теряя остатки самообладания. - Да как ты смеешь?! Я подам жалобу императору! Об этом узнают все! Никто не имеет права приказывать мне! Прочь отсюда!
- Какому императору? - мягко осведомился Аррал. - Тому, кто лежит при смерти, благодаря бездействию таких, как ты? Хочешь, чтобы я ушел? Изволь! Я уйду, но скоро вернусь. Когда ты приведешь себя в человеческий вид и научишься вежливо разговаривать.
Старик осуждающе покачал головой и пошел. Прямо по глиацинтам.
- Стой! - выдохнул Ундеарт. - Не двигайся!
- Уже передумал? Хочешь, чтобы остался? Молодец. В тебе еще сохранились зерна разумности. Теперь выслушаешь мое предложение? То-то же!
В то самое время король также вел непростые переговоры. И его собеседником был никто иной, как глава школы имис могущественный советник Шенкер.
Дело происходило во дворце советника. Король лично нанес визит своему боевому соратнику, что вызвало немалое удивление последнего.
- Скажи-ка, советник, а как лично ты относишься к происходящему? - Михаил сидел на террасе под тенью широких тополей и пил из прозрачного бокала легкое красное вино. Вино искрилось в редких лучах солнца, пробивающихся сквозь шевелящиеся на ветру кроны, и королю казалось, что он снова очутился в Грузии времен своей молодости. Когда ему было лет шестнадцать, Михаил побывал в нескольких грузинских деревнях, включая Киндзмараули. Это место запомнилось солнечным светом, тенистыми деревьями и, конечно, вином. Вино выпивалось подростками втихаря, чтобы никто не видел, но память о ложбине, где рос большой тополь, навсегда осталась с Михаилом и прочно связалась со вкусом вина. Король даже хотел закрыть глаза, чтобы не видеть внимательного взгляда Шенкера, его скупого на эмоции лица, серого камзола и меча с простой рукоятью.
- Твое величество имеет в виду, как я отношусь к возможной смене власти? - даже негромкий и скрипучий голос советника не мог разрушить воспоминаний о детских годах.
- Меня интересует не столько это, сколько вялые военные действия, - заметил король. - Несмотря на все мои старания, ситуация застопорилась. Уларат не атакует, ты знаешь, что он не может атаковать, но и Фегрид оказался точно в таком положении. В обеих странах идет борьба за власть. А у меня, между прочим, в собственном государстве очень много дел. Буду откровенен: я бы даже вышел из союза и отправился восвояси, если бы не боялся Олеана с его идеями и доступом к шахтам.
Михаил слегка лукавил - он опасался не только этого, но Шенкеру обо всем не следовало знать.
- Я понимаю, твое величество, - кивнул советник. - Ситуация сложная. Но что можно сделать? Император еще жив. Я сохраняю верность ему, даже если это идет во вред фегридской политике.
Король сразу же понял, что хотел сказать Шенкер - что глава школы имис с радостью бы помог
восстановить нормальную власть, но был связан по рукам и ногам клятвой недееспособному императору. Впрочем, Михаила это устраивало как нельзя лучше.
- И, пожалуйста, не нужно спрашивать меня, кого бы я поддержал в случае смерти императора - мою воспитанницу Иланию или Цурента, - добавил советник. - Император еще жив и я не хочу делать этот выбор.
- Мне самому не хотелось об этом спрашивать, - король старался придать своему голосу максимум искренности. - Наоборот, я бы предложил обсудить все возможности по спасению императора.
- По спасению? - Шенкер недоуменно приподнял брови. - Разве ему угрожает опасность? Я имею в виду, опасность извне? Он же просто болен.
- Очень странной болезнью, - сказал король. - Меня вообще удивляет спокойствие императорской охраны и лекарей по этому поводу. Так можно дойти до того, чтобы сказать, что императрица Аретт тоже заболела.
- У твоего величества есть доказательства? - Шенкер оперся локтями о легкий белый столик и, не моргая, словно змея, уставился на собеседника.
- Доказательств нет, но есть подозрения. Очень существенные. По сути, подозреваемых двое... но я пока не хочу об этом говорить. А хочу предложить небольшое дело.
- Какое дело, твое величество? - Шенкер слегка расслабился, но не полностью. Советник, хотя и был солдафоном, уже составил некоторое мнение о короле Ранига. Это мнение предписывало держать ухо востро.
- Небольшой, скажем так... дворцовый переворот, - ответил Михаил.
- Что?!
- Не волнуйся, советник. Присядь. Зачем так реагировать? Я просто предлагаю вернуть власть императору, которую у него забрали.
- Но твое величество сказал, что это будет дворцовый переворот!
- Конечно, и ты, советник, его возглавишь. Ведь что такое переворот? Просто перераспределение власти в пользу иных лиц. У кого сейчас власть? Немного у советников с Цурентом и много у Илании. А ты просто постараешься вернуть все на круги своя. Этого, кстати, требует твоя присяга трону.
- Но император недееспособен! Он не может править! - судя по виду Шенкера, советник явно запутался. Он чувствовал, что король заманивает его в какие-то сети, возможно, губительные, но не мог понять, в чем подвох.
- Твой переворот как раз и будет направлен на то, чтобы это изменить, - успокоительно сказал Михаил. - А я тебе немного помогу. Ведь, в конце концов, ты - имис, верный пес императора. Вы себя так называете? Если не ошибаюсь, даже в вашей клятве есть слова, что 'подозрений достаточно, чтобы разить'.
- Твое величество очень осведомлен, - сухо ответил Шенкер.
- А разве у тебя, вот лично у тебя нет никаких подозрений? - вкрадчиво поинтересовался Михаил. - Ответь мне, только честно. Есть они или нет?
- Хм... есть, - нехотя выдавил из себя советник и вытер рукой пот со лба.
- Тогда рази! - воскликнул король.
- Твое величество, кого?!
- Всех!
Глава 13. Император Нрал
Юный император Уларата Нрал сидел перед широким зеркалом, обрамленным массивной серебряной рамой, и пудрился. Он занимался этим каждое утро, но не потому, что хотел выглядеть красивым, а для того, чтобы скрывать эмоции. У императора был недостаток: если ему что-то не нравилось, то его полные щеки неудержимо краснели.
- Владей собой, не показывай своего гнева, пусть никто не знает, что тебя раздражает, а что нет, - говорила мудрая императрица Аретт.
Сын пытался следовать советам матери, но, увы, у него мало что получалось. Искусство ишибов, великих врачевателей оказалось бессильно. Принц краснел как маленький воспитанный мальчик, пойманный на лжи.
Когда было исчерпано последнее средство в виде хитроумной мази, изготовленной лекарем по старинному рецепту, императрица вызвала к сыну актеров. Может быть с этого и нужно было начинать, потому что результат не замедлил последовать. Нрал научился более-менее контролировать кровоснабжение щек, но, увы, легкий румянец все равно выдавал эмоции принца. Тогда Мадея, молодая, но знаменитая актриса-ишиб, предложила Нралу воспользоваться пудрой. Мадея сказала, что сама научит его искусству гримирования. Она пришла в его покои, научила и... осталась на ночь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
