А это означало, что не все было так радужно, как могло показаться.
– Я здесь родилась и выросла. Здесь мой дом, просто… – она тяжело и протяжно выдохнула, опуская плечики, – просто я не такая, как все. Сама же видишь. Как черная ворона среди белоснежных. Старшая сестра говорит, что я пошла в своего отца – шумная, быстрая, несговорчивая, вечно все делающая наперекор. Говорят, что род Гризли подобен шторму. Видимо, этот шторм сидит и внутри меня.
– Ты не хочешь быть женой Берсерка?
– Дело не в этом. Я просто хочу жить как вы – люди. Свободно и легко.
Девушка сконфуженно замолчала, потому что сказала то, что, видимо, не должна была.
Я не думала, что она продолжит, но Тали все-таки не смогла молчать:
– Любовь Берсерка невероятная. Они даже смотрят так, что ты чувствуешь себя богиней. Убьют ради тебя. Умрут ради тебя.
Я покраснела, почувствовав буквально кожей все то, что говорила девушка.
Да, все это было так.
Пробыв рядом с Нордом всего лишь пару минут, я ощутила все это до дрожи.
Такое не забывается.
– …но? – чуть выгнула бровь Инира, давая понять, что мы хотели бы услышать то, что девушка не договорила.
Тали уже открыла рот, чтобы ответить, когда в коридоре раздался голос старушки:
– Девочки! Пора заниматься!
– Мне пора, – тут же подскочила девушка, быстро допив свой чай, и поспешно выпорхнула из комнаты, оставляя после себя ощущение недосказанности. И волнения.
А еще мыслей о том, что я обязана увидеть Норда.
Сегодня же.
Если у нас в запасе осталась всего одна ночь и утром начнется бой за невест, то времени было еще меньше, чем я могла предположить изначально!
– Ила, ты куда? – окинула меня взволнованным взглядом Инира, когда я дошла до двери и открыла ее, пытаясь понять, разрешено ли нам выходить.
– Хочу посмотреть на Дочу и команду Торина.
– Я пойду с тобой!
– Нет, ила. Оставайся здесь, я скоро вернусь.
Я улыбнулась подруге, но он знала меня слишком хорошо, чтобы поверить в то, что все настолько просто.
– Только будь осторожна!
– Буду, – кивнула я ей и прихватила с собой свою теплую одежду, чтобы выйти на улицу. Если позволят.
Я была удивлена, но на улицу меня выпустили без проблем!
В глазах милых белокурых Берий не было ни капли подозрений или недоверия.
Они любезно показали мне, где именно обустроили место для Дочи и всей псовой команды, и я была очень тронута тем, что под мою живность отдали целый домик.
Заглянув в него, я увидела довольных спящих псов вокруг Дочи – накормленных, согретых и свободных в передвижении.
Такое отношение дорогого стоило, и я была искренне благодарна девушкам и старушке, когда завалилась между своими любимыми питомцами, обнимая их и улыбаясь, когда они принялись облизывать меня и ластиться.
Мои звери были спокойны, а это означало, что им здесь было комфортно и не страшно.
В отличие от меня.
Даже Доча не фыркала и не фырчала, морща свой черный нос, как бывало обычно, если она была чем-то недовольна. Продолжала сладко спать, только накрыла меня тяжелой мохнатой лапой, когда я завалилась на нее с объятьями.
– …что же мы будем делать? – прошептала я, вздрагивая всем телом, когда тяжелая меховая занавеса, что заменяла дверь, приоткрылась, и показался Соранг, улыбнувшись мне:
– Утро еще только началось, а ты уже что-то замышляешь, Алула?
Когда медведь протиснулся в домик боком, чтобы его широченные плечи вошли в проход, то в домике стало очень тесно и тепло.
Псы проснулись, но вели себя на удивление миролюбиво – не рычали, не скалились, не пытались покусать огромного медведя в облике человека.
Не знаю, почему я чувствовала себя так спокойно рядом с Сорангом.
Может, дело было в том, что его большие глаза были добрыми и казались слегка печальными.
А улыбка была теплой и милой, несмотря на клыки.
– Никогда не видел собак настолько близко, – проговорил он, не пытаясь потянуться, чтобы погладить одного из них, хотя и смотрел с любопытством и теплом. – Они верные. И симпатичные. Я принес им еды. Не знаю, что они любят, но, думаю, мясо им понравится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Спасибо, Соранг, – я погладила Торина, показывая ему тем самым, что не нужно переживать за свою команду и что чужак нам не враг, на что большой пес тут же положил морду на Дочин бок, но глаз не закрывал.
– Умный парень. Следит за мной.
– …ты видел Норда?
Очаровательная улыбка сползла с лица медведя, а я ощутила, как руки стали холодными.
– Его… наказали?
– Да.
– Все очень плохо?
Он мог не отвечать.
Ярость и беспомощность, которые отразились на его лице, рассказали мне обо всем, и в груди заныло так, что я не сразу смогла задышать.
– Они сделали это специально! – вдруг рявкнул Соранг так, что все псы разом подскочили, готовые тут же защищать меня, а я поспешно гладила их, пытаясь успокоить. – Потому что знают, что он сильнее! Знают, что не откажется от тебя и заявит свои права на битве!
По спине прошел холод, оттого что я начинала понимать, что будет дальше, но никак не хотела в это верить.
– …но ведь я не невеста.
– Это не важно, Алу. Для воинов-Берсерков нет иного способа получить себе жену. Если только речь не идет о королевской семье.
– Разве это справедливо?
– Нет. Но что мы можем сделать?
– Бороться! – в этот момент я почувствовала то, что заставило мои плечи распрямиться и измениться в голосе, когда я добавила твердо и упрямо. – Идем к вашему королю.
Соранг изумленно уставился на меня своими красивыми добрыми глазами.
– Тебе нельзя.
– Кому можно?
– Никому.
– Значит, я буду первой! Идем! Покажешь дорогу!
Лицо медведя просто вытянулось от шока, пока он смотрел, как я уверенно поднялась на ноги и вышла из домика, шикнув Доче и псам, чтобы они оставались на месте. Потому что знала, что вернусь.
– Алу, ты ведь не серьезно? – тут же вылетел за мной Берсерк, зашагав рядом и заглядывая в мое лицо, отчего ему пришлось склониться.
– Еще как серьезно!
Мы еще даже не дошли до конца дорожки, как на нашем пути появился воин. Обнаженный. И с топором. Как это было с той девушкой ранним утром, что пыталась сбежать.
Он и на меня не смотрел, словно им было запрещено делать это.
Склонял голову и смотрел только в лед перед своими босыми ногами, хотя обращался ко мне, когда заговорил:
– Берии не могут покидать пределы своего дома и места, которое отведено для них, без разрешения короля!
– Я не Берия! – пусть спокойно, но довольно резко отозвалась я, слыша за спиной короткий нервный смешок Соранга.
– Невестам тоже запрещено…
– Я не невеста!
Бедняга воин, кажется, просто встал в ступор, когда понял, что дальше ему нечего мне сказать, а потому сконфуженно заморгал и переступил с ноги на ногу.
– Я всего лишь хочу увидеть вашего уважаемого короля, – в этот раз миролюбиво проговорила я, прекрасно понимая, что просто не имею права быть наглой и задиристой, потому что эти воины ничего плохого не делали.
Они всего лишь выполняли свою работу.
И защищали нас… правда, от кого защищали, я пока не очень ясно представляла.
Воин смутился еще сильнее, в какой-то момент покосившись на Соранга, что стоял за моей спиной, явно забавляясь сложившейся ситуацией.
– Мне нужно уточнить.
– Давай уточним вместе? Вместе пойдем и спросим сразу! Тогда тебе не придется ходить два раза, чтобы потом привести меня, – как только можно милее улыбнулась я, хотя он по-прежнему не смотрел на меня, но почему-то я была уверена, что Берсерк почувствует мой настрой и потому не будет воспринимать это логичное предложение в штыки.
– Людям нельзя входить в покои короля.
– Серьезно? – вдруг раздался низкий насмешливый голос, обволакивающий своим тембром, словно шелком. – Странно, что в этих самых покоях ходят как минимум пятеро людей, одна из которых невеста сына короля. Забавно, правда?
