В среднем течении Дона находилась еще одна верфь — Новопавловская, но располагалась она уже непосредственно на берегу этой реки. Эта верфь находилась в городе Павловск, и о ее существовании было известно еще с петровских времен, но к 1769 г. она пребывала в полуразрушенном состоянии. Была воссоздана в 1769 г. (почему и стала называться Новопавловской) для нужд строительства «новоизобретенных» кораблей, после того как выяснилась опасность для спуска судов даже со средней осадкой на Икорецкой верфи. Функционировала и после 1774 г.
Таким образом, три важнейшие верфи Азовской флотилии располагались в среднем течении Дона. Оттуда до Азовского моря кораблям предстоял длинный и трудный путь. Так, только от Новопавловской верфи до крепости Святого Дмитрия Ростовского (теперь Ростов-на-Дону) около 1095 верст, но до Азовского моря им нужно было еще пройти дельту Дона!{244}
С точки зрения гидрографии Дон являлся сложной рекой. Малые уклоны обусловливали очень медленное течение. Но не только оно представляло серьезную проблему для проводки судов. На этой реке, при ее мелководности, были еще и многочисленные перекаты и отмели. Практически даже суда с небольшим водоизмещением могли пройти по Дону только в течение весны — начала лета, то есть при «большой воде» — половодье, образовывавшемся в результате таяния снегов (у Дона преимущественно снеговое питание). В рассматриваемый нами период Дон в своем среднем течении вскрывался обычно во второй половине марта (так, в 1769 г., в районе Икорца — Павловска он вскрылся 28 марта{245}).
Но довести, даже с такими трудностями, построенные суда до крепости Святого Дмитрия Ростовского составляло только половину дела. Впереди была еще дельта Дона, а она создавала еще большие сложности. Такая же мелководная, с проходом для судов к Азовскому морю только по реке Кутюрьме (одному из рукавов дельты Дона), которая заканчивалась очень мелководным баром, преграждавшим путь в Таганрогский залив, она являлась серьезным испытанием для моряков. Поданным 1738 г. (более свежих сведений в 1768 г. не было, но проведенные в 1769–1770 гг. исследования практически полностью подтвердили указанные данные, даже с отклонением в худшую сторону), глубина в районе бара при обычном уровне воды составляла 5–2,5 футов.{246} Промеры 1769 г. дали еще более удручающие результаты — обычная глубина на баре составляла всего 3,5 фута.{247}
Далее уже начинались сложности, связанные с гидрографическими условиями Таганрогского залива. По данным того же 1738 г., от бара в устье Дона на протяжении 20 верст в Таганрогском заливе (до самого Таганрога) также тянулось мелководье с глубинами от 5 до 7 футов.{248} Что касается Таганрогской гавани, а для действий флотилии АН. Сенявина на Азовском море другой гавани быть не могло (это Сенявин понял еще находясь в Петербурге, и по прибытии к флотилии при первой же возможности совершил поездку для ее осмотра), поскольку дельта Дона в этом качестве абсолютно не годилась из-за своей мелководности и бара, — то, по данным 1738 г., глубина в ней самой была 4,5–5 футов, а входа — 7 футов.{249} К тому же при ее осмотре в феврале 1769 г. выяснилось, что «гавань была близ крепости разоренная, засыпанная землей, а с моря занесена всяким дрязгом».{250} Таким образом, чтобы использовать Таганрогскую гавань, ее нужно было практически заново воссоздать. Но такая задача была вполне разрешимой.
Дальше в море от Таганрога, по данным все того же 1738 г., также тянулись небольшие глубины. От входа в Таганрогскую гавань на две версты в море шла глубина от 7 до 11 футов, а от района глубин в 11 футов до глубин в 25 футов расстояние достигало 30 верст.{251}
И такая мелководность этой части Таганрогского залива и Таганрогской гавани создала немало проблем для Азовской флотилии: из-за малых глубин гавани, которую не успели углубить к 1771 г., «новоизобретенные» корабли в начале кампании пришлось вооружать, оснащать и снаряжать прямо на рейде, что осложнило эти работы; на рейде пришлось достраивать и фрегаты, по мере увеличения нагрузки все более удаляя их от берега.
Итак, рассмотренные выше гидрографические условия, во-первых, свидетельствуют о всей сложности постройки вообще любых судов для Азовской флотилии, а во-вторых, демонстрируют невозможность строительства здесь крупных кораблей. То, что во время этой войны на Дону будут построены даже 58-пушечные фрегаты (хотя и плоскодонные), стало заслугой Г.А. Спиридова, И. Афанасьева и особенно А.Н. Сенявина, благодаря которым были найдены необходимые решения, а также всех моряков флотилии, сумевших блестяще справиться с такой сложнейшей задачей. На 1768 же год данные условия вполне обоснованно считались противоречащими возможности строительства сколько-нибудь крупных судов.
Что же касается природно-климатических условий района, где создавалась флотилия А.Н. Сенявина, а они также играли определенную роль, поскольку в них морякам и мастеровым флотилии надо было работать, то нужно отметить следующее.{252} Условия района, где располагались верфи флотилии, были в целом близкими к привычным для большинства русских моряков и мастеровых, а потому не создавали больших проблем. К тому же этот район был частью Воронежской губернии России. А это была хоть и окраина Российской империи, но место не столь труднодоступное и малоосвоенное, как район устья Дона — побережья Азовского моря. Условия же последнего и являлись наиболее тяжелыми для русских людей. Это был район малопривычных для обычного русского человека степей. Наибольшими проблемами здесь оказывались:.1) большой недостаток пресной воды («Воды, которым дают названия рек, по большей части ручьи, впадающие в… Гнилое и Азовское море», — писал, побывавший в тех краях в XVIII в. немецкий исследователь Тунманн.{253} «Где их нет, — продолжал он далее, — обходятся колодезной водой, которая, однако, часто тоже плоха».{254}); 2) непривычность климата: ветреная, прохладная и затяжная весна,{255} дождливое и ветреное с частыми шквалами и ливнями начало лета{256} и очень знойная вторая его половина (при этом, несмотря на жару, ночи с начала августа устанавливаются холодные) с песчаными бурями в степи, непродолжительная и переменчивая зима (в целом она была более сырая, чем морозная, но на несколько недель устанавливались очень суровые холода, причем начинаться сильные морозы могли уже в октябре-ноябре).
Несколько слов нужно сказать и о путях сообщения. Основными путями доставки грузов в то время были реки, и данный район не был исключением: здесь главной артерией являлся Дон, а вспомогательными — его притоки. Это накладывало на транспортировку грузов все указанные выше проблемы, связанные со сложным гидрографическим режимом данной реки: сложность проводки судов по мелководной реке, полной карчей (плавающих деревьев с подмытых берегов) и перекатов, и необходимость уложиться с проходом по ней в ограниченное время половодья. Сухопутных же дорог, даже плохого качества, здесь почти не было. Да и использовать немногие имевшиеся можно было в основном во время зимнего санного пути и в период летней засухи. Весной и осенью передвижение по ним становилось практически невозможным.
О том, насколько проблемными были сухопутные перевозки, свидетельствует только одна весна 1770 г., когда аномально раннее потепление уже в конце февраля закрыло санный путь. А.Н. Сенявин так доносил Адмиралтейств-коллегий 17 марта 1770 г. из Новопавловска: «Сия ранняя и продолжительная распутица (начавшаяся 6 февраля. — Авт.) застала в пути следующих из Ревеля на здешние суда служителей и сделала им медлительность, а везущим из Петербурга канатам и материалам, а также из заводов из Москвы артиллерии, такелажу, материалам и припасам сделала в пути удержание».{257} Также эта распутица «сделала великую остановку» вывозке с места лесоповала на верфи заготовленной древесины.
Но если в пределах Воронежской губернии, где размещались верфи, сухопутные дороги являлись, хотя и в незначительной мере, применимыми, то для перевозки грузов к Азову и Таганрогу был пригоден только Дон!
Заслуживает, на наш взгляд, внимания и такой психологический момент: вместо привычных для русского человека лесов здесь была бескрайняя степь, к тому же приобретавшая с августа, под влиянием летней жары, однотонный соломенно-бурый цвет.
Важным дополнением картины было то, что здесь сильное распространение получили различные тяжелые инфекционные заболевания — от лихорадки до чумы. Это серьезно увеличивало и без того немалую смертность среди личного состава флотилии.
Ко всему вышесказанному нужно добавить, что район устья Дона — побережья Таганрогского залива бык достаточно удаленным от баз снабжения и при этом труднодоступным и малоосвоенным.
Таковы были условия, в которых русским морякам и мастеровым предстояло создать Азовскую флотилию. И хотя обычно исследователи не придают этому фактору большого значения, однако, на наш взгляд, он достаточно весом, чтобы хотя бы кратко остановиться на нем.
