Первопричиной дальневосточного энцефалита, как и предполагалось, оказался вирус . В свободном состоянии он выглядит как небольшой даже по вирусным меркам (40—50 нм в диаметре) шипастый шарик, состоящий из белковой оболочки, внутри которой заключен вирусный геном — однонитчатая молекула РНК. Впрочем, в свободном состоянии, то есть вне живого организма, вирус довольно быстро теряет активность, если только не попадает на мороз (идеальная температура хранения вируса — –60°C) или в очень сухую атмосферу. В этих условиях он может сохранять способность к заражению годами.
Но основная масса вирусов никогда не выходит в окружающую среду, циркулируя в организмах различных животных. Главный хозяин вируса энцефалита — таежный клещ Ixodes persulcatus. Он служит вирусу не только транспортным средством, но и постоянным жилищем и местом размножения (будучи внутриклеточным паразитом, вирус успешно передается от взрослых клещей через их яйца к новому поколению). Впрочем, столь же успешно вирус плодится и в организмах грызунов, зайцев, ежей, крупных и мелких хищников, птиц — в общем, всех таежных обитателей, которых кусают клещи. И насколько можно судить, ни клещу, ни его жертвам присутствие в их телах грозного вируса не доставляет никаких неприятностей. За время длительной совместной эволюции паразиты и хозяева «притерлись» друг к другу, научившись минимизировать причиняемый вред. Это классический пример так называемого природного очага — территории, на которой возбудитель той или иной человеческой болезни оказывается естественным компонентом местных экосистем.
Вместимость иксодового клеща поражает: полностью насытившаяся самка весит в 80— 120 раз больше, чем голодная . Фото SPL/EAST NEWS
Восьминогая напасть
Клещей часто путают с насекомыми, но на самом деле это крупная (около 40 тысяч видов) группа в составе класса паукообразных. Они живут в самых неожиданных местах — от пресных водоемов до старых подушек и питаются самой разнообразной пищей. Но люди чаще всего обращают внимание лишь на те несколько семейств клещей, которые перешли к питанию кровью позвоночных животных. Одно из таких — иксодовые клещи, к которым относятся два главных переносчика клещевого энцефалита. Способ существования определил весь облик этих существ: иксодовый клещ представляет собой самоходную емкость для крови, снабженную четырьмя парами ног и хоботком-шприцем для кровососания. У голодного клеща тело имеет плоскую форму; заполняясь кровью, оно раздувается и становится шарообразным. Вместимость клеща поражает: полностью насосавшийся паразит весит в 80—120 раз больше, чем до приема пищи. Впрочем, столько крови могут вместить в себя только самки, нуждающиеся в огромном количестве питательных веществ для откладки яиц. Аппетиты самцов куда скромнее. (При необходимости же клещи могут подолгу — в природе месяцами, а в лаборатории и годами — обходиться вовсе без пищи благодаря своей малоподвижности и предельно экономному расходованию запасов организма.) Поэтому время, затрачиваемое на питание, у разных полов различно: самки висят на хозяине до 6 дней, самцы же уделяют питанию всего несколько часов. Но, насытившись, они не торопятся покидать хозяина, а отправляются на поиски присосавшихся самок, с которыми тут же, не прерывая их трапезы, спариваются. Насосавшаяся и оплодотворенная самка покидает хозяина и откладывает в лесной подстилке 1,5—2,5 тысячи яиц, из которых спустя несколько недель вылупляются личинки, очень похожие на взрослых клещей, но маленькие (полмиллиметра в диаметре), с тремя парами ног и без признаков половых органов. Личинка тут же принимается искать хозяев и, наевшись и перелиняв, превращается в нимфу — существо побольше (1,5 миллиметра) и уже восьминогое, но по-прежнему бесполое. Нимфы, перезимовав в подстилке, выходят на поиски пропитания. Если им повезет, они уйдут на вторую зимовку сытыми, а следующую весну встретят уже взрослыми клещами. Таким образом, цикл развития клеща занимает по крайней мере три теплых сезона (во время которых клещ питается всего трижды), а может растягиваться и на 4—5 лет. Кровь — единственная пища иксодового клеща во всех возрастах. Личинки нападают в основном на мелких грызунов, ящериц, певчих птиц; нимфы распространяют свои аппетиты на бурундуков, ежей, зайцев, а основные жертвы взрослых клещей — копытные и крупные хищники. Но строгих запретов тут нет: можно найти и взрослого клеща на лесной мыши, и личинку — на лосе. Взрослый клещ редко проходит за всю свою жизнь больше десятка метров. Своих прокормителей он поджидает, устроившись на травинке или веточке где-нибудь возле постоянной тропы. Две задние пары ног держатся за опору, две передние (на их последних члениках расположены органы обоняния) вытянуты вперед и в стороны, как для объятий. Если мимо проходит подходящее животное, клещ хватается за него передними ногами, а затем начинает выбирать место для укуса — совершенно безболезненного. После того, как хоботок кровососа погрузился в кожу, клеща легче разорвать (при этом ротовые части остаются в тканях жертвы, что может привести к воспалению), чем извлечь полностью. В то же время сам клещ всегда может отцепиться от прокормителя, если сочтет нужным. Боевые позиции клещей почти никогда не возвышаются над землей больше, чем на полметра. Рассказы о «прыгающих с деревьев» клещах отчасти основаны на их манере ползти вверх по телу и присасываться на голове или шее человека. Главную же основу для таких легенд создают так называемые лосиные мухи (Hippobosca equina) — кровососущие насекомые из отряда двукрылых, чье плоское жесткое тело и разлапистые ноги делают их похожими на клещей. Вдобавок они, попав на человека или животное, сбрасывают крылья, чтобы те не мешали пробираться в шерсти или волосах. Однако их сходство с клещами — исключительно конвергентное, на самом деле одни кровососы не имеют никакого отношения к другим. И самое главное — в лосиных мухах не живут ни вирус энцефалита, ни возбудители других переносимых клещами болезней.
Не убью, так покалечу
Идиллия нарушается, когда с укусом зараженного клеща вирус попадает в организм человека. Из места укуса вирусы разносятся кровью по всему телу. Они способны проникать в различные клетки, но особенно привлекательна для них нервная ткань — в клетках головного и спинного мозга вирусы принимаются лавинообразно размножаться, и переполненные ими нейроны начинают гибнуть один за другим.
Обычно между заражением и первыми признаками болезни проходит одна-две недели, хотя этот срок (так называемый латентный период) может варьировать от суток до месяца. В это время большинство зараженных не ощущают ничего необычного. У некоторых людей возникает неожиданная слабость в конечностях, мышцах шеи, онемение кожи лица. Впрочем, эти симптомы быстро проходят сами собой, и человек обычно не обращает на них внимания. Но в какой-то момент присутствие вирусов в организме запускает механизм воспалительной реакции — температура стремительно подскакивает до 38— 40 градусов, больного сотрясает озноб. Лихорадка длится 2—10 дней, и на фоне ее начинают появляться характерные симптомы: сильнейшая головная боль, тошнота и рвота, нарушения сна, ощущение общей разбитости. У больного краснеют лицо и шея, на белках глаз заметны точечные кровоизлияния. Его мучают сильные боли в мышцах. Нередко он субъективно ощущает себя как бы оглушенным, что постепенно переходит в помрачение сознания вплоть до комы. Впрочем, болезнь может вызывать и двигательное возбуждение, галлюцинации, бред, иногда — припадки, подобные эпилептическим.
Вирус клещевого энцефалита: внутри — вирусные гены, снаружи — шипики для сцепления с клетками-жертвами . Фото ИТАР-ТАСС
Именно в это время решается судьба больного — все умершие от энцефалита погибают во время острой фазы заболевания. Впрочем, энцефалит многообразен: медики насчитывают пять основных клинических форм. Иногда все дело ограничивается только лихорадкой — это самый благоприятный сценарий, означающий, что иммунная система вступила в бой с вирусом прежде, чем он успел добраться до нервной ткани и разрушить ее. В других случаях даже после выздоровления болезнь оставляет на человеке тяжелые отметины: параличи отдельных групп мышц (тех самых, которые болели во время острой фазы), судорожные подергивания, быструю утомляемость, интеллектуальные расстройства... Конкретный набор осложнений зависит от того, какие именно участки мозговой ткани особенно пострадали от вирусной атаки.
Во время работы экспедиции Зильбера один из ее участников, молодой врач Михаил Чумаков, случайно заразился энцефалитом. Болезнь протекала тяжело. Чумаков выжил, но лишился слуха, а его правая рука на всю жизнь осталась парализованной. Михаил Петрович прожил после этого 56 лет, стал директором созданного им института, академиком АМН, руководил созданием ряда вакцин (в том числе знаменитой вакцины от полиомиелита), собрал обширную коллекцию наград и регалий. И все это время продолжал самонаблюдение, превратив собственное несчастье в уникальный хронический эксперимент. Когда в 1993 году он умер, согласно завещанию, его тело было подвергнуто специальному исследованию, одним из результатов которого стало выделение живого и способного к заражению вируса энцефалита, все это время циркулировавшего в тканях ученого. В данном случае носительство (так называется подобное «мирное сосуществование» организма и возбудителя) стало исходом острого заболевания, однако нередки случаи, когда между вирусом и организмом хозяина сразу же устанавливаются такие отношения, и человек даже не знает о том, что он заражен.
