Затем с чувством исполненного долга оставила сумку в номере, Мустанга в конюшне и мы, решив размять ноги и крылья, отправились в мэрию своим ходом. Хотя Муся жульничала и больше ехала, чем летела. На мне и мальчишках увязавшихся с нами.
Пацаны с горящими от восхищения глазенками крутились поблизости и старались разговорить синичку, задавая всякие глупые вопросы лишь бы та отвечала — ведь так необычно слышать умные речи из уст обыкновенной птахи. Муся успевала все — и отвечать малышне, для которой стала кумиром, и давать наставления мне.
— Слушай, Апрелька, — приземлившись после очередного виража на плечо, зачирикала подруга. — А что мы собственно не можем попасть к какому-то мэру? Ты недавно так лихо, игнорируя охрану и грозного секретаря, ворвалась к начальнику сопра практически ночью, а тут скромничаешь. Здесь-то чего тушеваться всего лишь какая-то цапля на пути сидит. Наплюй на нее, выдери пару перьев и вперед.
— Не сравнивай, подруга, сейчас другая ситуация, — возразила я, упруго вышагивая по обочине дороги. — Тогда у меня был мощнейший стимул — судьба детей. Сама ведь поторапливала — быстрей, срочней, скорей властям потеряшек передать. И была права. Я это тоже чувствовала и конечно перла как танк, минуя дежурного и все остальные преграды. Там была своя правда, а сейчас ситуация немного другого характера. Мы как добропорядочные выпускницы приехали… в смысле я приехала работать и нужно проявить терпение и тактичность что ли. Постараться не лезть в бутылку поперек местного начальства. Мне с ним минимум три года работать, — я вздохнула и, не выдержав, высказала накипевшее: — Но такой откровенный игнор действительно перебор. Я же не милостыню прошу, а прибыла по распределению академии, то есть распоряжению короны.
— Вот именно! Это в твоей прошлой жизни в порядке вещей было, а здесь даже к ректору в любое время могли зайти, — охотно поддакнула Муся, подталкивая к определенным действиям, и задала провокационный вопрос: — А что предпримешь, если и в третий раз отфутболят? А они отфутболят к птице-гадалке не ходи хвостом чую. Местные жители, наверное, ставки делают, когда мэр соизволит принять новую погодницу. На какой день. Вон Кейнар неделю мытарств напророчил. Разбаловал этого мэра предшественник наш Аартис своими угодливыми поклонами. Переучивать теперь придется как дядюшке Онегина. Помнишь: "И уважать себя заставил"…
— …И лучше выдумать не мог, — уныло продолжила я. — И будет господин Люсмус мечтать три года: "Когда же черт возьмет тебя?".
— Его проблемы! — пискнула справедливая птаха. — Мы себя тоже не на помойке нашли. Дипломированные баронессы не кланяются почем зря. Они просто делают свою работу! Прибыла — оформляй и не выделывайся.
Ну, тоже верно. Если мэр самодур, то будет издеваться с размахом пока не насладится унижением бесправной работницы в полной мере. Это просто тип людей такой — упивающиеся своей властью. Тем более что хозяин таверны, как правильно заметила Муся, выразился яснее ясного — помучает. Но мы еще посмотрим кто кого. Тактичность и послушание хорошо конечно, но надо и меру знать. Определенно нужно ответить на хамство каким-то действием помимо подчинения. Не сидеть же в самом деле под дверью? На стуле этом.
А может он специально издевается, чтобы понять, на что способна новая магесса? Может у него тактика такая? Та, пожалуйста, сами напросились.
Идея родилась спонтанно, но пока дошли до мэрии, оформилась в четкий план. Раньше не доводилось шалить в таких масштабах (преподы не позволяли, оценки плохие ставили) вот и попрактикуюсь как раз. Интересно как меня накажут за не мелкое хулиганство? Да и ладно, зато душу отведу.
Будет весело, если изгонят с границы обратно в столицу.
Мальчишки отстали у входа и, сбившись в кучку как облачка над полем, остались ждать. Хотя могли убежать по своим детским делам. Не иначе Муся сильно приглянулась. Улыбнулась им и задорно помахала рукой.
Взявшись за ручку двери, я обратила внимание на расписание работы мэрии, которое не заметила в первый раз. С девяти утра до шести вечера, перерыв на обед с часу до двух. Нормальный восьмичасовой рабочий день и никакой приписки о персональном времени приема главы города нет. Значит можно обращаться в любой день.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Обед закончился только что, до вечера далеко, получается, пришла вовремя. Приподняла воротник и попросила:
— Муся, посиди пока в засаде, хорошо? Не вмешивайся, я все сделаю сама.
— Как скажешь, дорогая, — послушно забираясь в привычный окоп, с легкостью согласилась синичка. — Хочешь самовыразиться? Самовыражайся! С удовольствием понаблюдаю, что получится. Все, я в домике! Но как же хочется вылететь внезапно и Татане этой нататанить по ее фигульке. Гнездо там свить!
— Потом. Помечтай пока, веток мысленно натаскай, а сейчас потерпи, — поднимаясь по лестнице на третий этаж, улыбнулась милому щебету. — Побудь козырным тузом в рукаве до поры до времени. Подвернется еще возможность, и выскочить и…
— …глаз выклевать, — кровожадно прошипела синица и довольно притихла.
Давно заметила, что Муся любит, когда я принимаю самостоятельные решения. Наверное, нравится чувствовать себя за каменной стеной и сидеть на надежном плече. А может, потому что в критических ситуациях я перестаю быть девой томной и могу за себя постоять так, что любо дорого посмотреть. Вот если и сейчас отфутболят, оторвусь по полной. У них погодника нет, урожай страдает, а меня игнорируют. Глупость какая-то.
Прилепив на лицо вежливую улыбку, коротко постучала в дверь приемной и вошла внутрь.
— Господин мэр занят, — прозвучала ожидаемая фраза даже не приправленная сожалением и мне указали рукой на пресловутый стул. Отточенным годами жестом: — Ждите.
Словно от того сяду я на него или нет будет зависеть количество дел местного самодура. Ну не из своей же прихоти секретарша не пускает меня дальше приемной? Приказ исполняет не иначе.
Из принципа не сяду!
Я пробуравила местную бюрократию тяжелым взглядом и решила задать вопрос напрямик без всяких предисловий:
— Скажите, госпожа э…
— Татана, — недовольно дернув щекой от того что посетительница не удосужилась выучить ее имя, подсказала дама.
А надо было представиться. Вежливость никто не отменял.
— Госпожа Татана, почему вы проявляете неуважение к молодому специалисту, приехавшему по распределению короны на отработку?
— Какое неуважение? — взметнула брови к волосам дама. — Господин мэр занят только и всего.
— Ну, вы ведь можете вместо него сделать отметку в направлении? Что я прибыла без опозданий. Чистая формальность. Разве это не обязанность секретаря?
— Конечно, нет! — всплеснула руками всемогущая повелительница приемной. — У меня ведь нет никаких указаний от господина Люсмуса по этому поводу. Просто ждите. Или знаете что? Приходите завтра. Да-да, к… восьми утра и без опозданий!
— Завтра я могла бы уже работать. У вас же поля без погодника остались.
— У господина Люсмуса все под контролем, — не желая больше разговаривать, Татана опустила голову к документам и состроила сосредоточенное лицо. Словно она работает, а я, нехорошая, от дел отрываю. — Приходите завтра!
Конечно, с одной стороны я приехала на день раньше и можно просто погулять по городу, посидеть в таверне, но… что она сказала? К восьми утра без опозданий? Когда мэрия начинает работу в девять? А, ну тогда конечно завтра.
Завтра вы сами меня будете искать по всему Момышу!
Да чего там? Сегодня!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я разозлилась. Что за детский сад, в самом деле? Приехала работать вот и пойду, приступлю к обязанностям. Самостоятельно. Поля-то уже полила по собственной инициативе и, похоже, зря. Наверное, в этом была ошибка — отметиться сначала надо было. Тогда бы и господин Тарельсон и Ривалия кружили по мэрии, способствуя скорейшему устройству новой погодницы. Капуста, мол, сохнет, загибается. Кто ж знал? Эх, доброта моя душевная… именуемая в народе "простодырство".
