За Мэв и Жэмом тянулись Банни и его мать, Шула. Банни нравился Тайбарду своей беззлобностью, и он попросил Лусса Кампиона и Каммеля Барда не донимать мальчика придирками. Лусс почему-то ненавидел Банни, хотя и не мог назвать ни одной причины столь горячей неприязни.
По дороге шло уже человек пятьдесят, и толпа все возрастала.
Они медленно поднялись на холм, с которого открылся вид и на высящийся вдали замок, и на раскинувшийся внизу город. Ветер набирал силу, и Тайбард с удовольствием отметил, что тучи уносит в сторону.
Из-за последнего дома вынырнули Лусс Кампион и Каммель Бард и, увидев Джакела, присоединились к нему.
На обоих молодых людях были черные плащи и неуклюжие потертые парики.
— Похоже, дождя все-таки не будет, — заметил Лусс.
— Надеюсь.
Так же как и Тайбард, Лусе и Каммель вырядились в самое лучшее, хотя «лучшее» в их случае просто наименее заштопанное. У Лусса на рукаве красовалась заплатка, а штаны Каммеля, некогда черные, полиняли от долголетней носки и многочисленных стирок. Башмаки Тайбарда протоптались, так что дыры в подошвах пришлось затыкать бумагой.
Конечно, они выглядели приличнее, чем большинство горцев, но на празднике, отделенные от тех, кто еще беднее, казались нелепым пятном на фоне богатых граждан Эльдакра, сыпавших серебром у многочисленных палаток и столиков. У Тайбарда в кармане звенели три дэна: на эти деньги можно купить кувшин эля и кусок пирога.
— Слышал о Гримо? — спросил толстяк Каммель.
— Что?
— Он участвует в состязаниях. Лусс рассмеялся:
— Наверное, не знает, кто такие Горайн Воллам и Чайн Шада. Любой из них запросто оторвет его лысую голову.
— Чайн Шада собирается драться?
Тайбард изумленно покачал головой. Чемпион уже стал живой легендой.
— Мне сказал отец. — Каммель пожал плечами.
— Варлиец против горцев? Разве это разрешено?
— Может быть, наши будут со связанными руками! — рассмеялся Лусс. — Чтобы уровнять шансы.
Тайбард промолчал. Впереди, взявшись за руки, шли Кэлин Ринг и Чара Вард. Солнце играло на золотистых волосах девушки, а Тайбард чувствовал себя так, словно кто-то медленно поворачивает загнанный ему в грудь кинжал.
— Я бы запретил, — сказал Каммель Бард, — этой горской рвани вертеться вокруг варлийских девушек! Отец говорит, что они только портят кровь. Слабым народам нужно запретить смешиваться с другими. Пусть женятся на своих.
— Перестань, твоя бабушка была паннонкой, — перебил его Тайбард. — И все это знают. У тебя тоже испорченная кровь, а, Каммель?
— Это грязная ложь! — завопил Бард. — Возьми свои слова назад!
— Нельзя так разговаривать с другом, — вставил Лусс. Тайбард не успел ответить — сзади послышался топот копыт. Растянувшаяся по дороге колонна подалась в сторону, уступая место четырем солдатам во главе с сержантом Биндо. Проезжая мимо Жэма Гримо и Кэлина Ринга, Биндо натянул поводья. Но смотрел он не на мужчин, а на Чару Вард.
— А вот еще кое-кто, кому не нравится смотреть, как портят варлийскую кровь, — сказал Лусс Кампион. — Дядя Джек знает, как обращаться с этими ублюдками.
— Мне он не нравится, — упрямо ответил Тайбард.
— Может, ты еще скажешь, что у него тоже горская кровь? — усмехнулся Каммель Бард.
Джакел повернулся к другу и увидел на его лице выражение боли.
— Извини, Каммель. Нам не стоит обижать друг друга. Он протянул руку. Бард сделал вид, что не заметил миролюбивого жеста.
— Так ты берешь свои слова обратно?
Тайбард почувствовал, как в нем всколыхнулась злость.
— Вот что я тебе скажу. Завтра мы с тобой пойдем в церковь и посмотрим записи о рождении. Их ведут уже двести лет. Найдем запись о твоей бабушке и посмотрим, что там говорится. Если я не прав, то встану перед тобой на колени и попрошу прощения.
— Чума на тебя! — закричал Каммель Бард. — Ты мне больше не друг!
С этим он отошел в сторону.
— Зачем ты это сделал? — спросил Лусс Кампион.
— О, Лусс, неужели не понятно? Ты же сам знаешь, что в нем есть паннонская кровь. А если так, то глупо городить чушь об «испорченной крови». У большинства живущих в Старых Холмах варлийцев есть предки-горцы. Об этом знают все. Поэтому, когда мы идем на праздник, городские варлийцы поглядывают на нас свысока. Поэтому нас называют «варлийцами в юбке». Ну и что? Тебя это унижает?
— В нашем роду нет горской крови, — ответил Лусс Кампион. — И я убью любого, кто станет утверждать обратное. Моя кровь — сильная. Моя кровь чистая.
— Сильная кровь? А ты знаешь, что сотни лет назад эти горцы переплыли море и разграбили Камень? Они сокрушили все армии, посланные против них. Мы победили их только потому, что сожгли их деревни, уничтожили урожай на полях, перебили женщин и детей. Так что они не слабаки, Лусс. Они просто завоеваны.
— Раз завоеваны — значит, слабы. Варлийцы непобедимы, а потому нас никто не завоевал. Ну да ладно, по крайней мере мне теперь понятно, кому ты симпатизируешь. Что ж, в таком случае ты, как и бедняга Каммель, тоже часть клана. Но у него хотя бы есть стремление быть варлийцем и сила, чтобы сопротивляться зову отравленной крови. А вот чего ты хочешь, Тай? Жениться на девчонке из клана и жить в слепленной из грязи лачуге?
Джакел не нашелся что ответить. В его голове кружилось множество мыслей, но он не решался высказать их. Да, он гордился своей принадлежностью к варлийцам, но разве гордость обязательно должна сочетаться с презрением к другим? И если кланы так слабы, бесхребетны, покорны и нечестолюбивы, то почему варлийцы боятся их?
Лусс Кампион присоединился к Каммелю Барду.
Тайбард злился на себя за то, что рассорился с ними. До встречи с Ведуньей он не испытывал особых сомнений в отношении традиционных варлийских ценностей и верил в свой народ с непоколебимостью слепца.
Проблемы начались тогда, когда она сказала, что он один из ригантов.
Слова Ведуньи омыли его душу чистой, свежей волной, и его сердце воспарило. Но почему?
У входов на Пять Полей уже толпились желающие поскорее попасть на праздник. Повсюду стояли солдаты в красных плащах. Варлийцы предъявляли маленькие красные диски с податными номерами семейств и проходили направо, к секторам со скамейками, тогда как горцы терпеливо ожидали своей очереди, чтобы пройти налево.
Кэлин Ринг чувствовал себя немного неуютно. Чара Вард взяла его под руку и не выказывала ни малейшего желания проследовать за своими сородичами. Лусс Кампион и Каммель Бард уже миновали вход, а Тайбард Джакел как раз показывал стражнику красный диск. Через толпу пробирался сержант Биндо. Его худое, с острыми чертами лицо выражало крайнюю степень недовольства. Он приблизился к Чаре Вард.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
