Когда она нашла его рот, по телу его прошла дрожь. Она почувствовала кончик его языка на своем языке — и после этого все произошло так быстро, с таким нетерпением и обоюдной страстью… и он овладел ею в миг неодолимого возбуждения. Тело Саги свело судорогой от наслаждения, она откинула назад голову, находясь в таком диком экстазе, что все плыло у нее перед глазами, и единственное, что она слышала, так это его мощное дыхание.
Она была женщиной Люцифера. Возлюбленной одинокого черного ангела.
Поскольку он не был обычным мужчиной, ему было недостаточно обладать ею один раз. И вскоре все повторилось снова. И следующий час был сплошной полосой оргазмов — ее и его, нередко совпадающих, иногда идущих порознь. Это было целое море ласки и нежных слов; и все это время она была так захвачена всей той любовью, которую она получила и которую хотела дать, что непрерывно рыдала; иногда ему казалось, что он недостаточно убедил ее в том, как много она значит для него, и тогда он принимался гладить ее по волосам, по лицу с какой-то бессильной нежностью.
Казалось, к Люциферу снова вернулась его безнадежная, тысячелетняя тоска.
Потом они долго лежали рядом, смертельно уставшие, но счастливые, убежденные в том, что теперь они неразлучны, что они есть друг у друга и что они любят друг друга с безграничной нежностью и страстью. Они наслаждались каждым мигом, проведенным вместе, хорошо зная, что скоро все кончится.
Наконец они встали. Сага снова оделась. Среди скал дул резкий, порывистый ветер.
— Сколько времени у тебя еще осталось? — тихо, без всякой радости спросила она.
— Совсем немного.
— Мне не хочется расставаться с тобой. Он порывисто прижал ее к себе.
— И мне тоже. Сага, не могла бы ты… Оба в страхе замолчали. Совсем рядом они услышали чьи-то голоса. Залаяли собаки.
— Наверняка он забрался сюда, — сказал один грубый голос. — Наверху мы его и схватим.
— Сага… спрячься!
И он поспешно втиснул ее между двумя каменными выступами.
— А как же ты? Почему должна прятаться я, ведь тот, кого они ищут, мужчина…
— Молчи!
Перед ней снова стоял Марсель, одетый как обычно. Обычный Марсель, в которого она так безрассудно влюбилась.
— Ты не должна видеть это, — торопливо сказал он.
— Нет, Марсель, только не меч…
— Нет, нет, я не имею права убивать кого-то на земле.
И в следующий миг он был уже среди скал. И тут как раз появилась группа людей с двумя собаками.
— Он там! — воскликнул предводитель, судя по всему, ленсман.
— Теперь он не уйдет от нас! Марсель спрятался за выступ скалы.
— Не может быть, — произнес один из мужчин и спустил собак.
Забыв о запрете, Сага выскочила из своего укрытия.
— Нет, остановитесь, это ошибка! — в отчаянии воскликнула она.
Ленсман в растерянности повернулся к ней, начал звать собак и людей, но на его зов явился лишь один мужчина, тот самый, что спустил собак. Остальные же устремились прямо к Марселю, и Сага снова закричала, будучи в смертельном страхе за него.
Тот, кого она называла Марселем, послал ей долгий, преисполненный любви взгляд, словно хотел увести ее за собой, и исчез за выступом скалы.
Остановившись на самом краю обрыва, собаки принялись яростно лаять, глядя вниз. Люди тоже остановились.
— Что же вы наделали? — в отчаянии рыдала Сага. — Что вы наделали?
— Это был не он, — как-то смущенно произнес ленсман. — Я слишком поздно понял это. Мы выслеживали вовсе не его! О, Господи! И если Господь простит меня, я сам себя никогда не прощу!
Все, в том числе и Сага, подошли к обрыву. И все стали смотреть в страшную пропасть, которая казалась бездонной, словно преисподняя.
— Я не увидел его, — растерянно произнес один из мужчин. — Но куда же подевался тот, кого мы ищем?
Теперь Сага поняла, в чем дело: время его истекло, и он не хотел, чтобы она видела его уход.
— Его нам уже не вытащить оттуда, — сказал ленсман. — В эту пропасть никто не сможет спуститься.
— Да, — рыдая, произнесла Сага. — Его мы больше не увидим.
Все повернулись к ней и принялись горевать о случившемся, не зная, как им утешить ее.
— Он сам хотел этого, — сказала она им. — Он был смертельно болен. Ему оставалось жить всего несколько недель. И он предпочел такой конец.
Она сказала это частично для того, чтобы утешить их, а частично из-за того, что не хотела слишком много распространяться, кто он был такой. К тому же, отчасти, все это было правдой.
— Взгляните туда! — сказал один из мужчин. — Посмотрите вниз! Нет, туда, дальше, на ровное место! Там лежит какой-то человек! Может быть, это наш, тот самый?
— Нет, — устало произнесла Сага. — Он прибыл вместе с нами. Я не знаю, кто он такой, хотя он и называет себя графом, я знаю, что он вор и… ленсман, это и есть убийца!
— Что? Еще один? Будто нам недостаточно того, за кем мы охотимся!
Она была такой уставшей, что ей пришлось прислониться к камню. Теперь, когда ее возлюбленного не было с ней рядом, ей стало все безразлично. Для чего теперь ей жить?
— А вообще-то я не знаю, кто он такой, — сказала она. — Понятия не имею.
— Но почему же он тогда лежит здесь? Он умер?
— Нет, мы должны были ночевать в амбаре на одном заброшенном дворе…
— Да, да, я знаю, где это.
— Вот тогда-то у нас и появились подозрения относительно этого человека…
Она не сказала, какие именно подозрения. Не станет же она говорить им, что они считали его Люцифером? Они просто не стали бы слушать ее.
— И мы подмешали в его питье снотворное. Вскоре после этого он исчез, прихватив с собой мои ценные вещи, тот самый мешочек, который лежит чуть поодаль от него. Мой друг отправился среди ночи искать его, чтобы вернуть пропажу. Я должна была оставаться ждать в амбаре. И когда я заглянула в таинственный походный ящик графа, я увидела там… отрубленную голову.
Сказав это, она невольно изобразила на лице гримасу отвращения. Мужчины недоверчиво уставились на нее, казалось, что она болтает чепуху. Ей пришлось оправдываться перед ними.
— Но было так темно, — продолжала она, — … и я была так напугана, что снова закрыла замок на ящике и выбежала вон из амбара. И мы принялись искать графа. Потом мы поднялись сюда, чтобы осмотреть все сверху. И мы тоже увидели его лежащим внизу и только собрались спуститься, как явились вы…
И как ей только удалось сочинить такую правдоподобную историю, ни слова не сказав о страшной ночи, а тем более — о предрассветном любовном томлении.
Мужчины стояли молча. Потом ленсман сказал:
— Нам нужно пойти туда и посмотреть.
— Можно взять мой мешочек? Пока он не проснулся.
Ленсман медлил с ответом. Потом покачал головой и дал распоряжение двум своим людям спуститься вниз и осмотреть графа — но не будить его! — а также посторожить мешочек Саги. Но не открывать его, мужчина не должен копаться в дамских вещах!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
