В. быстро освоился в этой атмосфере, и будь он строже к себе и ответственнее, вероятнее всего, по сей день бы занимал высокие государственные посты. Но, увы.». На исходе своего пребывания во Франции он в нетрезвом состоянии попал в аварию на служебной автомашине. Чтобы избежать взыскания, был вынужден обратиться за помощью к французскому коммерсанту Прево, хотя знал, что тот — агент контрразведки. Француз выручил В, за ночь привел машину в порядок, чем поставил советского разведчика в зависимое положение, закладывая основу его дальнейшей вербовки.
Позднее Прево продолжил разработку В. в Москве, куда приезжал по «коммерческим» делам. Он посещал квартиру В., о чем последний начальству не доложил, хотя был обязан.
Будучи в Канаде, В. вновь попадает в компрометирующую ситуацию. С его одобрения жена пытается продать через антикварный магазин драгоценности. Через несколько дней магазин оказывается «ограбленным», и В. вынужден объясняться в полиции «как потерпевший». Имеются все основания полагать, что именно в Канаде под угрозой огласки этого факта В. получил первое предложение от сотрудников западных спецслужб, принять которое не решился.
Его командировка в Канаде была досрочно прервана, видимо, после получения службой безопасности советского посольства данных о допущенных им нарушениях. Отныне выезд В. за границу был закрыт, что, по сути дела, сделало невозможным успешное развитие его дальнейшей карьеры. Действительно, он долгое время оставался в прежней должности и звании (вплоть до ареста, его положение в разведке было более чем скромным), начал злоупотреблять спиртным, обострились его и без того не безоблачные отношения с женой. Он пытается найти утешение в беспорядочных связях с женщинами, на что требовались побочные источники доходов, Его очевидный комплекс неполноценности усугублялся постоянными конфликтами с руководством.
К роковому решению подтолкнул и новый, весьма существенный фактор. Как раз в это время ему был доверен малопрестижный, но сложный и весьма ответственный участок по обобщению и анализу данных, поступающих по линии всей научно-технической разведки (другими словами, по воле руководства он получил доступ к совершенно секретной информации громадного объема). Кроме того, его очередной раз обошли с повышением в должности, отдав предпочтение менее опытному работнику с солидными связями «наверху», В. принимает решение отомстить начальству, доказать, как он заявил потом на следствии, что остается «профессионалом высокой пробы».
Через французского коммерсанта он восстанавливает связь с Прево и предлагает свои услуги французским спецслужбам. Передает им вначале часть совершенно секретной информации, после чего на него выводят пом. военного атташе при посольстве Франции в Москве Феррана.
Французские спецслужбы не были готовы к работе с агентурой такого масштаба, как В. Когда Ферран предложил В. условия связи, тот понял, что имеет дело с дилетантами, и заявил, что сам разработает способы встреч и гарантирует их высокую эффективность. Французы были вынуждены принять эти условия. Их связники проводили конспиративные встречи по схемам, созданным в системе КГБ. Таким образом, есть все основания согласиться с одним из коллег В. в том, что «в данном случае не французские спецслужбы обыграли советскую контрразведку, а КГБ, как это ни парадоксально, обыграл самого себя».
Более того, как показывают материалы следствия, французы допустили ряд грубых промахов в организации работы со своим действительно ценным агентом. Ими, в частности, не были предусмотрены и не обговорены с В. меры по его переходу на нелегальное положение в случае провала или других чрезвычайных обстоятельств. Необходимость в этом действительно возникла после того, как В. попытался убить свою любовницу, догадавшуюся о его шпионской деятельности, а затем ударом ножа убил случайного свидетеля преступления. Это привело к аресту В. и, как следствие, — потере французами источника уникальной информации.
Уже в 1984 г., находясь в Лефортовской тюрьме, В. показал, что по просьбе французских спецслужб собственноручно составил записку, объясняющую причины его предательства. Понимая недоверие к нему спецслужб (а они всегда боятся агентов-двойников), В. написал письмо в расчете на национальные психологические особенности французов (он неплохо изучил их во Франции).
«Уважаемый господин Морис! — начинает свое объяснение В. — Вы спрашиваете меня, почему я решился на установление связи с Вашим представителем в Москве. Постараюсь ответить исчерпывающим образом. Я очень люблю Францию, которая глубоко запала мне в душу. В моей стране я вижу, что в целом люди живут по принципу: человек человеку — волк, что противно моему существу.
Я имею хорошие возможности передавать Вам секретные материалы по линии научно-технической разведки. За свои услуги я хотел бы получать в год 30–40 тысяч рублей. Ветров».
Маневр В. оказался безупречным. Его версия причин измены действительно была точно рассчитана: какой француз не поверит, что «Франция» глубоко «запала в душу» человеку, ее посетившему? Или что Париж не «столица мира»? Кто посмеет утверждать, что французский язык — не самый ясный и благозвучный, а французская культура — не самая утонченная и изысканная? Французы поверили В., так как хотели в это верить.
Комментируя эту версию, один из офицеров КГБ заявил: «В. никого не любил: ни жену, ни сына, ни свою профессию, ни товарищей, ни Родину, ни тем более Францию. Он любил только себя. Единственное, что он воспринял на Западе, так это — индивидуализм, но сделал это по-русски, т. е. довел его до крайности»,
Эта оценка личности В, видимо, наиболее адекватна. Он, например, не думал о последствиях, обсуждая с сыном план убийства своей любовницы, а затем поручая ему уничтожить миниатюрный фотоаппарат, полученный от французов.
Уже в лагере предатель не скрывал удовлетворения от просочившихся из печати сведений, что французские власти выдворили 47 советских разведчиков, работавших под дипломатическим и другими прикрытиями, будучи уверенным, что эта акция осуществлена по его информации.
В. не задумывался о еще более серьезных последствиях своей измены, в результате которой серьезно осложнились отношения между СССР и Западом. При этом материалы, полученные от В., дали повод западным странам существенно ужесточить свои позиции по отношению к Советскому Союзу и сорвать принятие ряда уже фактически готовых соглашений в политической и экономической областях.
Вопреки утверждениям французских спецслужб, В. действительно получал от них немалое материальное вознаграждение в виде денежных сумм и дорогих вещей. Видимо, с учетом его существенно возросших нездоровых наклонностей регулярно получал от них и спиртные напитки.
После ареста французы принимали меры к его розыску, но убедились в окончательной потере агента только в 1985 г. после его казни.
Предательство В., как видно из материалов следствия, нанесло большой ущерб СССР и его спецслужбам и стало ярким свидетельством глубокого кризиса советского общества начала 80-х гг., в частности, деградации элитных социальных групп, что проявилось в полной мере в эпоху т/н. перестройки.
Виниченко Григорий Васильевич, 1889 г. рождения, урож. с. Скибенцы Кашпиловской волости Таращанского уезда Киевской губернии.
Проходил воинскую службу на Черноморском флоте на броненосце «Синоп» (матрос-кочегар 2-й статьи). Во время Первой мировой войны был телефонистом 97-го Лифляндского пехотного полка. Был взят в плен под Сморгонью 16 сентября 1915 г. При допросе назвался прапорщиком 98-го Юрьевского полка Григорием Бедриком.
В плену содержался в различных концлагерях. 20 мая 1917 г. в лагере под г. Данцигом был завербован агентом германской разведки, пленным матросом Черноморского флота Дубининым. В. перевезли в лагерь Альтам, где он по заданию немцев занимался вербовкой военнопленных. Склонил к сотрудничеству с германской разведкой вольноопределяющегося Николая Кирьянова, вахмистра Волкова и военнослужащего гарнизона г. Вильны Владимира Стасиневича.
Затем В. был отправлен в Берлин, где получил задание для работы в России, подписал клятву на верность Германии. Ему было поручено организовать в России провокационные убийства английских офицеров-союзников, а также покушения на Керенского, Милюкова и Гучкова. В. обучили тайнописи и другим методам шпионской работы. Обучение проходило на вилле Аренберг под г. Гамбургом. Занятия проводил германский разведчик Гизеле.
В августе 1917 г. В. под агентурным номером 110 был внедрен в группу русских пленных, отправляемых на Родину через Данию. Он успешно прошел карантин и добрался до Петрограда. Однако здесь попал под подозрение контрразведки. Прапорщику П.И. Самойлову, занимавшемуся проверкой благонадежности вернувшихся из немецкого плена солдат и младших офицеров, удалось получить доказательства связи В. с германской разведкой. В. был арестован. Его дальнейшую судьбу выяснить не удалось.
