- А вам известен во всем Миропотоке кто-либо еще, кто мог бы покуситься на Возрождение первородного Феникса?
- Нет, - чистосердечно признался фениксиец, - но...
- Все понятно, - прервал его Альсиенд. - Именно сейчас мы находимся в центре бури, поэтому еще долго не сможем оценить всех последствий. И при вашем участии, - сказал он, указывая пальцем на грудь Януэля, - эта буря должна стихнуть... или разрушить эту империю. Горизонт становится все мрачнее, дитя мое, и мне пока неизвестно, следует ли видеть в вас искру жизни или же дыхание смерти. В настоящий момент я принял решение - быть может, мне придется сожалеть об этом, - сделать все, чтобы вы добрались до мэтров Огня. Если харонцы нашли средство внедриться в ритуал Возрождения, то можно предположить, что они, возможно, открыли способ высвобождать Желчь наших Хранителей. - Он сделал затяжку и выпустил дым через нос. - Это предположение пугает меня, уверяю вас. Это позволит Харонии развязать новую войну Хранителей. Иначе говоря, приведет к краху всего мироустройства. По крайней мере в том смысле, как мы его понимаем. И Харония благодаря этой войне неслыханно усилится. Теперь вам должно быть ясно, почему я не настаиваю на том, чтобы грифийские стражи порядка схватили и убили вас.
Высвобождать Желчь? Януэль от неожиданности опустился на ложе. Что если Альсиенд рассуждает здраво? Что если обычно удерживаемая Фениксами Желчь теперь выходит из-под контроля и благодаря некому ухищрению будит в огненных птицах инстинкт разрушения?
- И все же я не чувствовал присутствия харонцев, - возразил фениксиец.
- Но оно может выражаться и через Желчь. Конечно, я предпочел бы согласиться с вами, юноша. Если речь идет всего лишь об ужасном происшествии, что ж, в историю попадет разве что ваше имя. Но если, напротив, за случившимся стоят именно харонцы, следует приготовиться к самому худшему. Быть может, этого удастся избежать, если вы встретитесь с мэтрами Огня и раскроете им вашу тайну.
Посол оказался большим знатоком Хранителей. Из-за замкнутости жизни в Башне у Януэля создалось впечатление, что эта тема касается только фениксийцев и членов орденов других королевств. Но очевидно, что хитросплетения политики и угроза предстоящей войны пробудили интерес к ней у множества других людей.
- Мне нечего скрывать, - заявил Януэль.
- Верю вам. И именно поэтому я считаю, что вам необходимо встретиться с мэтрами Огня. Только они смогут открыть истину.
- Мы зря теряем время, - прервала его Шенда. Девушка стояла, прислонившись спиной к стене. Ее распущенные черные волосы каскадом спускались вдоль лица. Януэлю внезапно захотелось прикоснуться и провести по ним рукой. Он дрогнул от этой мысли и опустил глаза, испугавшись, что она догадается о его желании. "Что это с тобой происходит? - подумал он. Желчи, что ли, хлебнул? Откуда эта теплая волна, прихлынувшая к сердцу?"
- Ты права. И каковы теперь твои намерения? - обратился Альсиенд к Шенде.
- Мы смешаемся с посланцами Драконии и дойдем с ними до пещер. Оттуда я рассчитываю пробираться старыми подземными ходами, прорытыми в свое время каладрийцами.
- Старые подземные ходы? - протянул недоверчиво посол. - Зачем? Если вы сумеете преодолеть круг, созданный Грифонами, то вам больше нечего бояться.
- А почему бы не совершить отвлекающий маневр? - вмешался Януэль.
- Отвлекающий маневр? - повторил Альсиенд, сдвинув брови. - Как?
- Например, устроить пожар. Ведь сумятица может нарушить Резонанс?
Альсиенд откашлялся и снова взялся за трубку.
- К вашему сведению, - отчеканил он ледяным тоном, - драконийцы боятся огня не меньше, чем Харонии. Знаю, что фениксийцу это нелегко понять, но в наших глазах пламя - это орудие смерти. По своей природе мы уязвимее пера, и, рискуя шокировать вас, скажу, что мне куда дороже пергамент, написанный рукой знаменитого драконийца, чем жизнь какого-то слуги.
- А если бы это был ваш сын? - парировал Януэль. - Вы приговорили бы его к смерти, чтобы спасти ваши пергаменты?
- Уместный вопрос. Я...
- Альсиенд, ты неисправим! - раздраженно бросила Шенда. - Поболтаете в другой раз. Я не намерена более оставаться здесь. Ты можешь сделать так, чтобы мы затесались в ваши ряды? Да или нет?
- Нет, моя сладкая, не могу, - помедлив, произнес он. - Я не имею права идти на такой риск. Если вас обнаружат среди драконийцев, это будет равносильно объявлению войны. А я не собираюсь облегчать задачу Харонии.
- Очень хорошо, - сухо сказала Шенда.
- Погоди, я ведь не сказал, что не могу вам помочь.
Он прошелся по комнате, сцепив руки за спиной.
- Имея дело с Грифонами, нам стоит призвать на помощь Хранителя, прошептал он, не оборачиваясь. - Он поможет вам укрыться в подземных ходах, прежде чем Грифоны отреагируют на ваше присутствие.
- Но ведь я больше не являюсь жрицей, - сказала Шенда.
Януэль удивленно поднял бровь. Это признание несколько проясняло и мотивы поведения девушки, решившей стать наемной телохранительницей, и то, откуда ей столько известно о Хранителях.
- Я думал не о тебе, а о нем.
- Обо мне?! - воскликнул фениксиец. Посол повернулся к нему:
- Да, о вас. Мне не слишком нравится этот замысел, но этот ваш Феникс, похоже, единственное, что может вас спасти.
В возникшей паузе слышно было лишь, как гремят где-то вдалеке, в горах Гордока, обозы химерийцев.
- Но теперь он заключен здесь, - заявил Януэль, прижимая руку к груди. - Он не может выйти отсюда.
- Это не совсем так, не правда ли? Стоит вам предоставить ему свободу, и он вновь взмоет ввысь.
Януэля опять покоробила та легкость, с которой этот раздушенный дипломат говорил о том, чему юноша отдал годы. Но теоретически Альсиенд был прав. Однако юный фениксиец отдавал себе отчет, насколько это сложно осуществить. В волнении он взъерошил волосы на голове:
- Это сумасшествие. Освобождение Феникса после того, как было совершено Великое Объятие, требует контроля наставников. И потом, Хранитель пропитан Желчью, и поэтому я не могу управлять им.
- Он говорит правду, - подтвердила Шенда. - Ты сбиваешь нас с толку, Альсиенд. И Януэль, и Феникс рискуют головой, а мы потеряем последнюю возможность понять, какую роль во всем этом играет Харония.
- Я не хуже тебя просчитал риск, моя дорогая. Но я не вижу иного решения. Читая о деяниях фениксийцев в истории Миропотока, я понял, что Великое Объятие связывает фениксийца и Хранителя настолько тесными узами, что Желчь здесь уже не имеет значения. Не так ли, Януэль?
- В принципе - да, - ответил тот. - Если уж Желчь разлилась, Феникс впитывает ее и удерживает.
- Значит? - нетерпеливо спросила девушка, которую утомили эти рассуждения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
