Салли была просто очарована, много лет она ждала этой минуты. С восторгом смотрела она на остатки каменной набережной, помнящей времена фараонов и в ее воображении рисовалась картина богатого, живого, наполненного людьми города. Салли казалось, что еще миг, и она увидит сановника, которого несут в паланкине, колесницы воинов, Харона, перевозящего умерших из Карнака и Луксора в Западные Фивы… Она грезила наяву, не слыша как Томек повторяет уже в который раз:
– Салли, любимая, мы на месте!
Да, они были на месте, там, где понемногу прояснялась тысячелетняя тайна.
XI
Минуты ужаса
Вильмовские решили, что в Луксоре они будут пользоваться девичьей фамилией Салли. Лорд Аллан с женой, племянником и сопровождавшим их лакеем поселились в апартаментах на одном из верхних этажей гостиницы «Винтер палас». С балкона им были видны унылый ландшафт развалин Карнака, обширный фрагмент Нила и громоздящиеся на западном берегу обрывистые скалы. Салли не дала никому передохнуть, сразу же повела всех на прогулку в древние развалины Карнака, что отняло у них не один час. Сейчас же, после получасового доклада об истории Фив, когда она уже перечислила все правившие здесь династии и имена самых интересных фараонов, Салли «перешла» к некрополю на западном берегу[92] и начала рассказывать об археологических открытиях в некоторых гробницах. Как всегда, первым не выдержал Новицкий.
– Синичка, дай нам передохнуть! Хватит с меня всех этих погребальных историй. Ты прямо закормила нас мумиями. Давайте пока побудем среди живых, покойниками займемся потом.
– Думаю, через пару дней уже приедут отец и Смуга, – Томек тоже был не против сменить надоевшую тему.
– Вот и давайте не будем сидеть, сложа руки, вдыхая эту проклятую сухую пыль пустынь, – тяжело вздохнул Новицкий.
Действительно, дул хамсин[93], юго-восточный ветер из пустыни, нес с собой клубы песка, пыли, сухой туман. Арабы считали его ядовитым, а дул он почти без перерыва пятьдесят дней. Это была поистине «проклятая пора», между людьми возникало какое-то напряжение, пронзительный вой ветра отнюдь не успокаивал нервы. Все становились взвинченными, то и дело вспыхивали ссоры. Салли же, не почувствовав настроения своих спутников, выступила с предложением, которое после Каира никак не могло быть встречено с энтузиазмом.
– Мы можем осмотреть здешние памятники.
– Ох, опять ты за свое… Одни камни у тебя в голове. У меня от них в башке уже все перепуталось. Все ходи, ходи, смотри… – в голосе Новицкого явно чувствовалось раздражение.
– Все-таки кое-что посмотреть надо, – старался сгладить напряжение Томек.
– Ну, так и смотрите себе! А я бы лучше поразведал бы кое-что, – подчеркнул Новицкий.
– Одно другому не мешает, – Салли уже успокоилась. – Я предлагаю сегодня посмотреть храм в Луксоре.
– А зачем нам туда идти, когда и отсюда все видно, – Новицкий взмахом руки указал на ближайшие руины и неожиданно заговорил голосом гида, ведущего экскурсию:
– Мы находимся во дворе, вот восточный портик. Отсюда нам видна колоннада, колонны стоят, как на параде… Вот это барельефы, эта статуя происходит из незапамятных времен, а это еще древнее. Те колонки напоминают папирус, они раскидисты, как листья, а эти обратите внимание, закрыты, как цветок лотоса, а вот эти… как их, питон, нет, пилон. Через вестибюль переходим в гипостиль. Смотрим на стены. И что мы видим, уважаемые господа? Здесь ведут пленников, здесь режут волов[94], – молодые Вильмовские были поражены как внезапно вспыхнувшим раздражением старого приятеля, так и его способностью запоминать трудные термины.
– Пусть я превращусь в сардинку из консервной банки, если уж скоро не стану знатоком египетского искусства, – моряк глубоко вздохнул. – Что у тебя там в запасе, синичка? Давай, вытаскивай, жду с нетерпением. Один только храм в Луксоре тебя волнует? Я бы уж предпочел, к ста чертям, поехать и посмотреть на тех покойников напротив.
– То ты одно говоришь, то другое, капитан. Мы же здесь только со вчерашнего дня, а уже посмотрели весь храмовый комплекс в Карнаке, который занимал северную часть Фив. А в Луксоре, бывшем когда-то южной частью города, всего один Храм.
– Да, здесь на балконе все, как на ладони, – упрямо повторил Новицкий.
– Я чувствую себя немного, как солдаты Наполеона, когда они добрались сюда в погоне за мамелюками, потерпевшими поражение в битве у пирамид. Они принесли в дар оружие, чтобы этим выразить восхищение этими храмами, – Салли опять понесло. – Его построил Аменхотеп, отец того фараона, что пробовал сменить в Египте веру.
– Помню, помню, – ответил Новицкий. – По имени Эхнатон… тот, который изменил в имени бога одну букву…
– Он, он, Эхнатон, или Аменхотеп IV, – дополнила Салли.
– И зятем которого в свою очередь был Тутанхамон, – вставил и Томаш.
– Ладно, пусть так. Прекрасный храм, возведенный вдоль Нила, имеет протяженность в 260 метров, как приличный океанский корабль, – Новицкий заметно успокоился. – Ну, раз мы вернулись к этому, как его… Туман… Хам, – моряк запутался почище Патрика. – Кит меня проглоти, поломаю я с этим фараоном язык. Раз о нем зашла речь, возьмемся за дело и начнем разведку. Для чего же мы сюда приехали?
– Странно, что ты помнишь столько подробностей из лекций Салли и не можешь запомнить имя этого фараона.
– У меня всегда было плоховато с именами. Да и с тобой, Томек, не лучше, помнишь, ты мне сам рассказывал, – Новицкий уже снова пришел в привычное для него хорошее настроение.
– Старая история… – вздохнул Томек.
– Ты ничего мне об этом не рассказывал, – надула губы Салли, любившая слушать рассказы о школьных годах мужа.
– Да, случая не было… Это было в Польше, в русской школе. Учитель не хотел переводить в следующий класс моего приятеля Тимовского.
– А Тимовский и Вильмовский – очень похожие фамилии, – вставил Новицкий.
– Да, и вдобавок как раз в тот день Красавцев, так звали учителя, забыл очки, а без них он ничего не видел.[95] Ну, я и пошел отвечать за своего приятеля.
– Вот так история! – засмеялась Салли.
Но тут Новицкий снова напомнил, что пора заняться делами.
– Давайте подождем нашу охранную группу, – предложил Томаш. – Нападение на судне показало, что о нас знают.
– Что не мешает нам немного осмотреться, – решительно возразил Новицкий. – Отправляйтесь-ка вы утром на сук[96], пройдитесь по лавкам, поговорите с торговцами… А я пройдусь своими путями. И обещаю, что каждый день буду выводить Динго на прогулку, как и пристало порядочному лакею, не буду сваливать это дело на Патрика. А при случае… Хорошо бы было еще навестить того священника, о котором нам говорил тот копт из Старого Каира.
