К слову говоря.
— Сколько я тебе должна со своей стороны за комнату?
Джошуа, который только что закончил проверять ванную, сердито посмотрел на нее.
— Я не возьму с тебя денег.
— Почему нет?
— Почему нет? — Его голос прозвучал скептически.
Алекс пожала плечами.
— Это кажется вполне справедливым, так как мы совместно пользуемся ею.
Не обращая на нее внимания, он осторожно подошёл к окну, приоткрыл краешек шторы и всмотрелся в ночь.
— Я пойду, достану нам что-нибудь поесть. Ты любишь пиццу?
Очевидно, на этом разговор закончился, судя по его отношению. Ничего, позже она вернётся к этому.
— Да, я люблю пиццу. При условии, что в ней нет лука, анчоусов или ещё чего-нибудь гадкого. — Она передёрнула плечами.
Джошуа вернул штору на место, усмешка приподнята уголок его рта.
— Принято. Ничего гадкого. — Усмешка угасла, его рот снова посуровел.
— Тебе придётся самой позаботиться о своей безопасности, пока меня не будет. Пиццерия находится рядом, через два здания. Я вернусь так быстро, как только смогу. А ты, тем временем, держи пистолет под рукой и стреляй, если кто-нибудь, кроме меня, подойдет к двери.
Джошуа подошел к ней и взял за плечи своими большими руками.
— Я хочу сказать, Алекс, что ты стреляешь в любого, кто попытается сюда войти.
— Хорошо.
Его темно-карие глаза пристально смотрели на нее, пока он не удовлетворился тем, что увидел в ее лице.
— Ладно, — сжав напоследок ее плечи, он направился к двери. — Запри за мной.
Алекс послушно подошла к двери и заперла ее за ним. Подойдя к окну, она заглянула в щёлочку между занавесками, но не увидела его. Джошуа уже ушел. Комната показалась опустевшей и гораздо просторней без него.
Беспокойная энергия наполняла Алекс, пока она бродила по комнате, осматривая ее. Отвернув уголок простыней, девушка вздохнула с облегчением, увидев, что они были хотя и не новые, но чистые. Оставив это, она направилась в ванную. Ванная была маленькая, с душевой кабиной, раковиной и унитазом. Все удобства дома. Ну ладно, не совсем, но все же это лучше, чем ничего.
Внезапно Алекс почувствовал себя неприятно липкой. Она действительно хотела бы принять душ: когда ещё для этого найдётся лучшее время, чем сейчас, когда Джошуа ушел. Она не была уверена, что, принимая душ, будет чувствовать себя удобно, если он будет находиться в соседней комнате. Почему-то казалось, что это очень интимное дело. Алекс сознавала, что должна вести наблюдение, но, в самом деле, никто ведь не знал, где они находились. Она взяла бы с собой свое оружие и заперла дверь ванной. Это совершенно ничем не грозило.
На кронштейне висели несколько больших полотенец, соблазняя ее. Алекс отдернула занавеску душевой кабинки и обнаружила кусок мыла, всё ещё покрытый бумажной оберткой. Закусив нижнюю губу, девушка прикидывала, сравнивая возможность привести себя в порядок против гнева Джошуа на неё, когда, вернувшись, он поймет, что она позволила себе стать уязвимой в его отсутствие. Но сомнений не возникло. Никто не знал, где они и манящий зов душа был слишком сильным, чтобы его игнорировать.
Алекс вернулась в комнату, сняла кожаную куртку и повесила ее на одну из трех проволочных вешалок, припаянных к стержню в шкафу. Затем вытащила ножи из сапог и пистолет из кармана куртки. Сев на край кровати, она положила их рядом с собой, после чего расшнуровала свои короткие сапожки и сбросила их с ног. Девушка пожалела, что у неё не было никакой чистой одежды, но решила, что вряд ли ей в этом что-нибудь могло помочь. Однако все же лучше быть чистой, пусть и нет возможности сменить одежду.
Захватив оружие, Алекс вошла в ванную и закрыла дверь на замок. Раздеваясь, она складывала одежду на край раковины. Сначала трикотажная рубашка. Девушка брезгливо держала ее двумя пальцами, чувствуя отвращение к запаху. После того, как она весь день по жаре ходила по улицам, а вечером ещё и побывала в клубе, рубашка насквозь пропотела. Не говоря уже о том, что ей пришлось пройтись по нескольким отвратительным переулкам и скрываться в грязном заброшенном здании. За рубашкой последовал лифчик, который Алекс аккуратно повесила на дверную ручку. Расстегнув джинсы, она изящным движением выскользнула из них и из трусиков. Сдернув носки, девушка бросила их отдельно и открыла краны с водой.
Алекс быстро разворачивала мыло, ожидая, пока вода нагреется. Как только температура стала приемлемой, она шагнула в душевую. Кто знает, как долго вода будет горячей?
Струйки воды ударили по ее телу, и она вздохнула от удовольствия, подставляя голову прямо под воду. Что ей действительно хотелось бы — так это долго отмокать в своей ванне, опирающейся на когтистые лапы-ножки, той самой, что находится у неё дома. На этот антикварный предмет Алекс случайно наткнулась в комиссионном магазине. Она заново отполировала сколы эмали и установила ее с помощью отца. Ванна была глубокая, и ей нравилось скользнуть в её глубину, покрытую пузырчатой пеной, и расслабиться после тяжелого трудового дня. Это было одно из немногих роскошеств, которые она себе позволяла.
Подняв ровный кусок белого мыла, Алекс провела им по рукам и ногам, но оказалась не в силах произвести больше, чем несколько мелких пузырьков. Груди наполнились болью, внутри всё запульсировало, но она проигнорировала растущее беспокойство. Как бы ни было заманчивым прикоснуться к своему телу, она сдержалась. Это дало бы ей временное облегчение, но в итоге ещё больше повысило бы ее сексуальное возбуждение.
Почему-то, когда Джошуа касался ее, она чувствовала себя совсем по-другому, затихали некоторые из гормонов, бушующих в ее организме. По крайней мере, на время.
Вздохнув, Алекс начала мылить своё туловище. Ей пришлось стиснуть зубы, когда она мыла груди. Соски напряглись и покраснели, умоляя о ласке. Мытье между ног было особым способом пытки. Складки ее вагины стали горячими и скользкими ещё до того, как вода коснулась их. Она застонала, когда ее внутренние мышцы сжались. Шатаясь, она нащупала руками стену, не давая себе упасть, когда волна страстного желания прошла через нее.
Алекс оттолкнулась от стены и закончила мытьё. Ступни ног были красными, с несколькими кровоточащими пятнышками на ее лодыжках и по бокам. Ее сапожки не были предназначены для таких длительных прогулок, как сегодня, но с этим ничего нельзя было поделать.
Девушка выступила подальше из-под струек душа, чтобы намылить голову. Чтобы добиться пышной мыльной пены требовалось время, но она упорно продолжала энергично тереть мылом голову. Почувствовав себя чистой, она шагнула обратно под быстро остывающие струйки, позволяя им смыть все мыло с волос и тела.
