когда он с родителями ехал в машине. Но погрузиться полностью в приятные воспоминания ему не удалось. Обнаруженные останки в совокупности с ночными кошмарами были на этот раз сильнее.
29
Следующие три дня прошли для Димы в относительном спокойствии. Ему не снились длинные кошмары, а лишь отрывки, плывущие в тумане. Ему запомнилось лишь то, как он пытался убежать, хотя никто его не преследовал. А еще, как кто-то пел грустную песню, хотя голос принадлежал скорее взрослой женщине, а не девочке.
В эти три дня он встречался с Михаилом один раз. Говорили они о разных вещах, в том числе и о кошмарах. Правда, им было уделено небольшое внимание.
Он ходил на уроки. Делал определенные успехи и даже получил четыре пятерки по разным предметам.
В свободное время они играли на площадке. Часто в футбол. У Димы, как выяснилось, был настоящий талант оборонительного качества, отчего его даже начали называть «Игнашевичем». Данное прозвище действовало только на футбольном поле, в других местах он, как и прежде, был «Димкой», иногда «Митькой» или «Димоном».
В отличие от Димы, Стасу и Гене не так повезло в эти дни.
В то время как остальные дети тратили свободное время на игры и прогулки в парке, Стаса заставляли бегать под присмотром учителя физкультуры. Такое указание дала Тамара Григорьевна. Стас бегал кросс из последних сил, а когда уставал, учитель звал его в зал, где заставлял лезть на канат. К вечеру он стонал от боли в мышцах и сильно пах потом. Он и раньше ел быстрее остальных, теперь же ужин исчезал в течение минуты, а то и меньше. И причиной тому был не только зверский голод, но и уменьшенная порция еды. Тетя Маша его жалела, но ничего не могла поделать с приказом заведующей, которая часто проверяла, насколько хорошо исполняются ее требования. После двух дней тяжелых тренировок и урезанного питания, Стас начал тихо плакать по ночам. Он старался, чтобы его никто не слышал, да только у него это мало получалось. Все были свидетелями его страданий.
Гена же упал в обморок в очередной раз. Его снова отправили на обследование к врачу. Анализ крови оказался более чем хорошим. В работе сердца шумы не прослушивались. Разве что в одном глазе было небольшое покраснение. Врач не нашел больше отклонений от нормы, но решил записать мальчика на МРТ.
И все же за эти дни был еще один случай, запомнившийся Диме и даже напугавший его.
На улице было прохладно и пасмурно. Выходить за стены приюта не было ни малейшего желания. Дима решил провести время за чтение книжки. Придя в библиотеку, он принялся искать на полках приключенческий роман. Среди потрепанных старых корешков книг, изданных еще во времена Союза, Дима нашел «Остров сокровищ» Стивенсона. Ему доводилось видеть мультфильм по данному роману, а вот с первоисточником он пока не был знаком. Взяв ее, Дима направился к выходу. В этот самый момент дверь открылась и в библиотеку вошла Тамара Григорьевна в сопровождении местного работника, держащего в руках картину.
— Повесишь ее…вот сюда! На место «Репки». — Тамара Григорьевна подошла к стене и указала на картину, на которой дед чесал затылок, глядя на выращенный им корнеплод.
Работник выполнил ее поручение, заменив одну картине на другую.
Диме стало интересно: что это за картина такая, которая была уместнее «Репки» в их библиотеке?
Лишь одного взгляда хватило мальчику, чтобы его прошиб пот. Еще ни один рисунок не пугал его так, как удалось этому.
Картина была нарисована в желто-коричневых тонах. На ней были изображены три старые женщины. Все они глядели куда-то за картину, в направлении указанном одной из них. Выглядели они жутко и отталкивающе: с острыми зубами, с длинными ногтями и с выпученными глазами. Они прятались за веткой дерева, явно кого-то выжидая. Диме почудилось, что старухи выслеживали именно его.
— Степин, только не говори, что ты знаток в искусстве, — пренебрежительно обратилась к мальчику Тамара Григорьевна.
— Кто это? — только и смог произнести Дима.
— Так я и знала: где ты, а где классика мировой литературы и живописи. — Взглянув на книгу в его руках, заведующая добавила. — Поставь ее на место, все равно не продвинешься дальше пятой страницы. К тому же, там нет картинок.
Дима решил пропустить ее язвительные слова мимо ушей. В место этого, он подошел ближе к стене, чтобы разглядеть лучше жуткое изобразительное искусство. Был ли в ней скрытый смысл? Появилась она здесь случайно или же Тамарой Григорьевной руководили те же самые силы, которые наградили его кошмарами?
— Это стилизация картины Александра-Марии Колина «Три ведьмы из „Макбет“», — все же решила его просветить заведующая приютом. — Ну а про «Макбет», уверена, ты тоже не слышал.
— Это пьеса Уильяма Шекспира.
Об этом Дима знал со слов своей матери. Бывало, ей нравилось читать творения английского классика: «Ромео и Джульетту», «Гамлета», «Короля Лира», «Отелло» и другие. Ну и «Макбет» среди них тоже был. Правда, Дима понятие не имел о чем данная пьеса.
— Правильно, — даже с неким уважением к его знаниям, произнесла заведующая. — А ты не так глуп, как мне казалось. Глядишь, еще войдешь в те пять процентов детей-сирот, которые смогут чего-то добиться в жизни.
Если это был комплимент с ее стороны, Диме он показался слишком грубым. Сродним с оскорблением.
Он взглянул еще раз на мрачную картину, после чего покинул библиотеку, под пристальным взглядом старых ведьм, включая и той, что именовала себя «Тамарой Григорьевной».
30
При следующей их встрече, Михаил пришел не один. Дима, увидев его сидящим на их скамейке рядом с незнакомой женщиной, почувствовал схожее чувство с ревностью. Удивительно, но Дима сам не ожидал, что так привяжется к этому молодому религиозному человеку. Он был уверен, что в последние дни Михаил приходил в приютский парк исключительно для того, чтобы провести время с ним и поговорить по душам. А тут, Дима застает его с кем-то другим.
С другой стороны, его собеседница явно была слишком взрослой для воспитанницы приюта (по крайней мере, в настоящем времени), но и как работница учреждения она не была ему знакома. Преодолевая неловкость, Дима все же решил подойти к лавке. Первой на него обратила внимание женщина, которая и подсказала Михаилу, что они уже не одни.
— О, Димка. А мы как раз тебя ждем! — воскликнул неофит, вставая с лавки. Женщина последовала его примеру, отложив в сторону небольшую коробочку, спрятанную в
