Однако Фэлен все не возвращался домой, и она не знала, где он пропадал. Уже опустилась ночь, и город погрузился в тяжелый сон. Сидя в библиотеке в кресле Фэлена, Родди слышала, как пробило три часа. Она смотрела, не отрываясь, в огонь и представляла, как в его пламени горит резная шкатулка из сандалового дерева.
Родди приказала Миншеллу и Джейн ложиться спать, но молодая служанка Марта попросила разрешения остаться, чтобы поддерживать огонь в камине, пока графиня ждала возвращения мужа.
В половине четвертого улицы города начали просыпаться. В стойлах зашевелились лошади, а затем по пустынному двору зацокали подковы. Марта засопела и, проснувшись, уставилась на графиню сонными глазами.
— Отправляйтесь спать, — сказала ей Родди. — Граф вернулся.
Марта встрепенулась и подбросила дров в огонь. Ее радовало то, что граф вернулся, но ей не хотелось оставлять госпожу одну. Тем временем в вестибюле послышались приглушенные шаги. Служанка метнулась к двери, но на пороге вдруг остановилась.
— Если хотите, я могу остаться, миледи, — дрожащим от внутреннего напряжения голосом предложила она. — Прошу прощения, мэм, но… граф очень вспыльчив…
— Не беспокойтесь, — заставив себя улыбнуться, промолвила Родди. — Идите к себе. Со мной все будет в порядке.
— Хорошо, миледи, — сказала Марта и, услышав, что шаги приближаются, выскользнула за дверь.
Родди встала у камина, ожидая мужа. У нее дрожали колени. Она сама не понимала, зачем ждет его. Возможно, в глубине души она надеялась, что все еще можно изменить и вернуть ту идиллию, которая царила у них в первые дни брака. Однако эта надежда рухнула, как только она взглянула на переступившего порог библиотеки мужа. Перед ней был тот Фэлен, которого любила Лиза. Исчадие темной ночи и адского пламени. Когда он улыбнулся, Родди похолодела от страха.
И все же в глубине ее души горел огонек искреннего теплого чувства к этому человеку. Родди не убежала бы из комнаты, даже если бы могла это сейчас сделать.
— Ждете? — спросил Фэлен. Родди кивнула.
— Я вернулся.
Родди почувствовала, что тонет в омуте его бездонных синих глаз.
— Где вы были? — шепотом спросила она, чувствуя, что у нее перехватило горло.
— В гостях. У друзей.
«У Лизы!» — пронеслось в голове Родди, и она потупила взор.
— Вы же сами разрешили мне развлекаться на стороне, не так ли? — мягким тоном произнес он.
У Родди защемило сердце. Фэлен небрежно поманил ее рукой, как будто подзывал слугу, и Родди повиновалась. Она ожидала, что почувствует сейчас аромат духов, которыми пользовалась Лиза. Однако от Фэлена исходил совсем другой запах, показавшийся ей знакомым. В ее памяти возникла картина бескрайних полей родного Йоркшира.
— Помогите мне снять перчатки, леди Ивераг, — попросил он.
Родди понимала, что это часть придуманного им наказания. Фэлен сдерживал свой гнев, пряча его за холодностью и внешним спокойствием.
Родди покорно начала снимать с его руки черную кожаную перчатку. При мысли о том, откуда только что вернулся ее муж, у нее на глаза набежали слезы. Ну почему все так скверно складывалось в их жизни? Почему Фэлен не мог принадлежать ей одной?
Фэлен взял снятую перчатку в руку и провел ее мягкой кожей по щеке Родди.
— Вы скучали по мне сегодня, миледи? — насмешливо спросил он.
— Да, — едва слышно ответила Родди. Фэлен дотронулся большим пальцем до ее шеи.
— В отсутствие другой компании, — сказал Фэлен и, усмехнувшись, добавил, передразнивая Джеффри: — Крошка.
Не сводя с нее синих завораживающих глаз, он погладил ее по щеке рукой, которая все еще оставалась в перчатке. Родди вдруг поняла, что Фэлен собирается делать, и задохнулась от ужаса. Нет, она не должна была допустить этого. Где же ее гордость? Родди не хотела позволять мужу прикасаться к себе, ведь он вернулся от любовницы, которую только что ласкал и целовал.
Впрочем, Фэлен был ее мужем и имел право заниматься с ней любовью, когда ему заблагорассудится. Но ей следовало оставаться холодной и не терять голову. Однако ей это не удавалось. Родди почувствовала, как ее охватывает возбуждение. Фэлен заметил, в каком состоянии она находится, и на его губах заиграла хищная улыбка. В этот момент он был похож на волка, готового наброситься на свою жертву.
— Надеюсь, вам не противны мои прикосновения? — спросил он, и его ладони скользнули под ее шаль.
Родди попыталась что-то сказать, но из ее груди вырвался только стон наслаждения. Дыхание Фэлена участилось.
— Вы солгали мне, — прошептал он ей на ухо. — Вы говорили, что не хотите меня. Это неправда.
Родди прижалась лицом к его груди, пытаясь остановить поток слов, готовых сорваться с ее губ. «Да, да, я лгала тебе!» — хотелось крикнуть ей, и она едва сдерживалась, чтобы не сделать это признание.
— Родди… — простонал Фэлен, стремясь вызвать ее на откровенность, и неистово сжал ее в своих объятиях.
От него пахло табаком и зимней травой. Ничто не напоминало о том, что Фэлен был в гостях в городском доме Лизы. Фэлен прижал ее бедра к своим и приподнял голову Родди за подбородок.
— Скажите мне правду! — потребовал он. — Докажите, что близость со мной действительно вызывает у вас отвращение.
Комок подступил к горлу Родди. Ее положение было безнадежным. Родди казалось, что ее тело существует отдельно от нее и живет своей, обособленной жизнью. Оно реагировало на каждое прикосновение Фэлена. Каждая его ласка вызывала в нем сладкую боль. Когда Родди охватывало возбуждение, ей уже было все равно, являлся ли Фэлен убийцей, была ли у него любовница… Для нее существовали только он сам, его тайна, его страсть, его сияющие синие глаза.
Теперь поцелуи и ласки Фэлена стали более требовательными, пылкими. Его былая нежность исчезла. Он опустился на колени, увлекая за собой Родди, и, сбросив с нее шаль, расстегнул платье. Родди задрожала, почувствовав ночную прохладу. Ее трепет усилился, когда Фэлен повалил ее на спину и навалился сверху. Она пыталась оттолкнуть его и глотнуть воздуха. Однако он надежно припечатал ее к полу.
— Не пытайтесь сопротивляться, — промолвил он, тяжело дыша, — я все равно окажусь победителем.
Взглянув ему в глаза, она поняла, что сопротивление было действительно бесполезно и ей оставалось только одно — смириться с неизбежным. Фэлен в приступе холодного гнева был твердо намерен овладеть ею прямо здесь, на полу, без нежных любовных прелюдий и ласковых слов. Разбив свой подарок — музыкальную шкатулку, он хотел теперь довершить начатое и уничтожить возникшее между ними трепетное чувство, вычеркнуть из ее памяти воспоминания о минутах наслаждения, которое Родди испытала в его объятиях.
