верхом на стуле, положив голову на руки, и смотрел на часы чаще, чем Беатрикс; Хэнк бегал из кабинета на кухню и обратно с печеньем и чаем; Элизабет закрыла глаза от усталости. Чай немного взбодрил ее и избавил от отвратительного привкуса духов Тёрнера. Изольда выглядела серьезнее остальных: с чашкой в руках она следила за каждым движением Беатрикс. Иногда она подходила к женщине, разглядывала книги и возвращалась на место.
Уже рассвело, когда Беатрикс оторвалась от книг и широко улыбнулась.
– Я закончила!
Ворчание, послышавшееся со стула Тёрнера, значило, что он готов слушать. Элизабет напряглась. Хэнк ожидал, стоя рядом с Изольдой. Девочка поднялась со своего места и подошла к Беатрикс.
– И что?
– Это два варианта книги Clavicula Salomonis[5].
– Clavicula Salomonis? – повторила Элизабет, подавив зевок.
– Именно, – продолжала Беатрикс назидательным тоном. – Довольно классический источник для тех, кто интересуется сверхъестественным и бессмертием. Мы часто находим экземпляры у Обманщиков. И уничтожаем их, потому что эта книга запрещена Орденом.
– Это ясно, – сухо перебила Изольда. – Я хочу знать, откуда они взялись!
Беатрикс показала пальцем по очереди на каждую из книг.
– В этой написано, что она из Иерусалима. Издание датируется XVI веком. А эта – из Гамбурга, якобы XVII века.
– И? – спросил Тёрнер.
– И это неправда. Тот, кто подделал эти книги, хорошо постарался, чтобы создать убедительные копии разного происхождения. Он даже имитировал стиль того времени и стран, но… он использовал одни и те же чернила. Кроме того, он по-своему выводит букву «у», а это сразу в глаза бросается, особенно кому-то вроде меня. Всё это позволяет мне утверждать, что оба этих экземпляра создал один и тот же человек. Их состарили, но на самом деле они довольно свежие. Чернилам всего несколько недель.
В голосе Беатрикс звучала гордость. Гордость специалиста, которого не так просто провести. Элизабет восхищенно смотрела на женщину с голубыми губами.
– То есть это подделки? – спросила она.
– Хороший вопрос, Элизабет. Эти издания подделали. Но информация о ритуалах в них подлинная. И это самое тревожное.
– Беатрикс права, – вмешалась Изольда, зашагав кругами по комнате с чашкой горячего чая в руках. – Положение хуже, чем я думала. Мы предполагали, что Бернард Гамильтон находит и перепродает книги. Но это не совсем так: кто-то создает для него новые экземпляры. Я должна немедленно известить Венецию.
– А мы? Что нам делать? – спросила Элизабет.
– Придерживаться инструкций. Лорд Бернард Гамильтон поставляет книги Обманщикам Смерти. Это значит, что он враг нашего Ордена. Следовательно, нам нужно от него избавиться. И собрать любую информацию о нем для Венеции. Там они доберутся до корня проблемы.
В комнате повисла тишина; Элизабет понадобилось собраться со всеми силами, чтобы осмелиться ее нарушить.
– У меня два вопроса.
– Слушаю вас, мисс Блэк, – ответила Изольда.
– Если Гамильтон продает книги, которые могут сделать человека бессмертным, почему он сам ими не воспользуется?
– Классический случай, – вмешался Тёрнер, встав со стула. – Врачи никогда не проверяют действие лекарств на себе, не так ли? Здесь то же самое: осторожные люди вроде Гамильтона предпочитают сначала испробовать ритуалы на других, а потом уже на себе.
– Какой ваш второй вопрос? – спросила Изольда.
– Почему тот, кто пишет эти книги, подделывает их под старинные?
– По очень глупой причине, – объяснила Изольда, похлопав по одной из книг. – Его цель – продать книгу. А обычные люди наивно полагают, что запретные знания хранятся в старинных предметах. Если бы он просто их напечатал, дело пошло бы быстрее, конечно, но покупатели перестали бы воспринимать его всерьез. И это нам на руку: книги распространяются медленнее.
Элизабет подошла, чтобы лучше рассмотреть книги, и, так как никто не собирался ее останавливать, взяла одну из них в руки и пролистала. Вдруг она скривилась.
– Эта книга буквально воняет гнилью! Кажется, я учуяла тот же запах в кабинете Гамильтона… Пахнут… книги?
– Я тоже заметила, – тихо ответила Беатрикс. – Возможно, пока книга переходила из рук в руки, она побывала в разных зловонных местах.
– Представляю лорда Бернарда Гамильтона на тайной встрече где-нибудь на дне городской канализации, – протянул Тёрнер, наблюдая, как Изольда наворачивает по комнате круги.
– Есть кое-что еще, – продолжила Элизабет.
– Не тяните, – сказала Изольда.
– Клейтон, правая рука Бернарда Гамильтона… Я уже видела его.
– Уже? – повторила Изольда, внимательно взглянув на Элизабет.
– В тот вечер, когда я умерла… Кажется, именно он приказал убить меня. Нет, я уверена в этом. Я его узнала.
Изольда остановилась перед дверью в кабинет. Она посмотрела в сторону окон в коридоре.
– Скоро рассвет, – просто сказала она. – Возвращайтесь по домам, пока в городе еще тихо. Я всё обдумаю и напишу в Венецию. Распоряжения поступят позже. Пока что, Элизабет, не испытывайте судьбу. Всему свое время. Рано или поздно придет час Клейтона. Можете идти.
Изольда выглядела задумчивой. Однако ее тон исключал любые вопросы.
Беатрикс, Дункан и Элизабет разошлись по домам.
Как только Элизабет оказалась у себя, она тут же с облегчением бросилась на кровать, воспользовавшись тем, что теперь может обдумать недавние события и отдохнуть.
Вдруг раздался выстрел.
Девушка вскочила на ноги. Стреляли совсем рядом. Она подбежала к окну и заметила в Баттерси-парке огни. Два фонаря медленно двигались по аллее парка, время от времени скрываясь за ветвями раскачиваемых ветром деревьев. Огоньки приблизились к решетке парка и замерли прямо напротив дома Элизабет: девушке удалось разглядеть два силуэта в длинных плащах и широкополых шляпах. Один из них нес покрытую искусной резьбой шкатулку, поблескивающую в лучах рассветного солнца, которое едва выглянуло над крышами Лондона.
Сзади Элизабет заметила еще двух человек. И едва не закричала, узнав их.
Клейтон, верный пес лорда Бернарда Гамильтона, появился первым. Казалось, ему скучно – он щелкнул пальцами, подгоняя мужчин в длинных плащах. Один из них принес ему цилиндр, в то время как второй размахивал фонарем, чтобы лучше видеть в потемках.
За Клейтоном шел Джеймс Гамильтон, с трудом передвигая ноги. Его мундир был красный от крови, сочившейся из раны на плече. Когда с ними поравнялся элегантный экипаж, Элизабет заметила внутри сэра Бернарда Гамильтона собственной персоной. Клейтон поднялся в карету и захлопнул дверцу перед самым носом Джеймса Гамильтона.
– Таково было условие, Джеймс, – сказал Бернард Гамильтон, наклонившись к сыну. – Только победитель дуэли уедет в экипаже.
– Но отец, мне нужен врач! – взмолился Джеймс.
– Следовало подумать об этом до того, как ты привел непонятно кого на мое собрание. Из-за тебя мы потеряли драгоценные книги. Клейтон прав.
– Но я ничего не знал о книгах! – воскликнул Джеймс. – И это ложь! Я тут ни при чем!
– Это неважно. Ты захотел поступить как офицер и защитить свою честь в поединке с Клейтоном? Защитить честь какой-то незнакомки? Хорошо. Ты получил что хотел. Я думал, раз уж из моего сына не вышло достойного наследника, так хоть офицер получится хороший. Похоже, даже здесь ты решил меня разочаровать. Ну, достаточно. У меня есть дела поважнее. Кучер, поехали.
В воздухе свистнул хлыст, и экипаж удалился под цоканье копыт по городской мостовой.
Джеймс Гамильтон смотрел им вслед. Один, в свете фонаря, еще мерцавшего с первыми лучами рассвета. Как только упряжка завернула за угол, он сел на землю и прислонился к решетке парка.
– И к чему всё это? – произнес он.
Элизабет видела, как он отнял руку от раны и оттуда свободно полилась кровь.
Глава двадцать четвертая
Джеймс Гамильтон
– Черт побери! Где я? – это были первые слова Джеймса Гамильтона, когда он пришел в себя.
Он открыл глаза и заметил, что лежит на железной кровати, а на улице уже рассвело. Солнечный свет проникал сквозь два круглых окна, освещая мансарду. Джеймс попытался приподняться, чтобы осмотреться вокруг, однако рана в плече напомнила о себе, и он тяжело повалился на матрас; пружины кровати заскрипели. Молодой человек с болью повернул голову и увидел, что его плечо аккуратно перевязали.
Кто-то поднялся с места в другом конце квартиры и подошел
